Искатель,1994 №1 - Дональд Уэстлейк
— А потом? — спросил Каркайте снова.
— Посмотрим, — только и ответил ему Конгре.
Они сразу же принялись за работу, чтобы не упустить ближайший прилив: это задержало бы спуск шхуны на воду на двенадцать часов. Любой ценой надо было бросить якорь в бухте до полудня. Там судно останется на вольной воде и, если погода не изменится, — в относительной безопасности.
Все работы были проделаны быстро и закончились к началу прилива. В один миг песчаная банка скрылась под водой. Тогда Конгре, Каркайте и еще с полдюжины пиратов поднялись на борт, а остальные вернулись к подножию скалы. Теперь оставалось только ждать…
Течи не оказалось, спуск на воду вполне удался. Через полчаса после этого, обойдя последние скалы у берега, шхуна бросила якорь в бухте Пингвинов, в двух милях от оконечности мыса Сан-Бартелеми. Но это было еще не все. Надо было обеспечить шхуне полную безопасность в бухточке, и — главное! — закончить осмотр судна, проверив корпус изнутри. Могло оказаться, что от удара о берег пострадали шпангоуты, и тогда придется ремонтировать шхуну.
И действительно, передвинув балласт к носу, Конгре, Каркайте и еще один чилиец по имени Варгас, прежде работавший плотником на верфи Вальпараисо и хорошо знавший это ремесло, обнаружили в задней части трюма довольно серьезное повреждение. Течи не было, но шпангоуты левого борта искривились на полутора метрах длины. Наверное, это произошло еще до того, как шхуна села на мель, скорее всего судно напоролось на верхушку рифа. Обшивка не совсем проломилась, пакля осталась на месте, это и помешало воде проникнуть в трюм. Но ни один моряк не отнесся бы к такому повреждению легкомысленно.
Значит, до того, как выйти в море, придется чинить шхуну. Возможно, этот ремонт займет неделю, если будут все необходимые материалы и инструменты.
Когда пираты узнали об этом, крики радости, которыми был встречен спуск «Мауле» на воду, не без причины сменились проклятиями. Значит, шхуна выведена из строя и они не смогут покинуть Эстадос?
Но Конгре вмешался, сказав:
— Повреждение и вправду серьезное, но обшивку можно исправить, и мы это сделаем.
— Где? — с нескрываемым беспокойством поинтересовался один из его спутников.
— В заливе Эльгора, — решительно ответил Конгре.
Шхуна и в самом деле могла за двое суток пройти расстояние, отделявшее ее от залива. Ей надо только обойти остров с севера или с юга. В пещере, куда складывали все награбленное, плотник найдет необходимые инструменты и лес. «Мауле» простоит столько, сколько понадобится — две, три недели. Лето закончится только через два месяца. Зато Конгре и его люди уйдут с Эстадоса на судне, которое после основательного ремонта обеспечит им полную безопасность.
Присутствие на маяке смотрителей пиратов не смущало.
— Еще до прибытия этой шхуны, — сказал Конгре своему помощнику, оставшись с ним вдвоем, — я решил вернуть себе залив Эльгора. Мои намерения не изменились. Только теперь вместо того, чтобы подходить с суши, где нас могли бы заметить, мы открыто подойдем с моря. Шхуна зайдет на стоянку… Никто ничего не заподозрит и…
Жест, в значении которого Каркайте не мог ошибиться, закончил речь бандита. Планы этого негодяя, казалось, были обречены на успех. Только чудо могло бы спасти Васкеса, Фелипе и Мориса!
Вторая половина дня прошла в приготовлениях к отплытию. Конгре велел поместить балласт на место и занялся погрузкой провизии, оружия и других предметов, принесенных в свое время на мыс Сан-Бартелеми. Погрузку закончили быстро — к четырем часам пополудни. Шхуна могла немедленно сняться с якоря, но Конгре не хотел ночью идти вдоль утыканного рифами побережья. Большая часть пиратов провела ночь на борту «Мауле» — кто в кубрике, кто в трюме. Конгре занял каюту капитана справа, а Каркайте — каюту помощника капитана слева от кают-компании.
В первый день плавания шхуна не встретилась ни с одним судном. К ночи она пришла на стоянку на восточной стороне мыса Уэбстер, проделав примерно половину пути, как и предполагалось по плану.
Второй день прошел так же спокойно, и к четырем часам Конгре, сам стоявший у штурвала, взял курс на залив Эльгора, оставив косу Севераль в четырех милях к северо-западу. Отсюда был виден весь берег до мыса Сан-Хуан.
В то же время по ту сторону косы Диегос показалась башня Маяка на краю света, которую Конгре увидел впервые. В подзорную трубу он даже смог разглядеть одного из смотрителей, стоявшего на галерее и наблюдавшего за морем. До заката оставалось еще три часа, и у «Мауле» было время зайти на стоянку.
Конечно, шхуна не могла подойти незаметно для смотрителей маяка, конечно, ее появление в водах острова уже отмечено. Пока смотрители видели шхуну направляющейся в открытое море, они, должно быть, считали, что она идет к Мальвинским островам. Но с тех пор, как она переменила галс, им стало ясно, что она собирается войти в залив. Впрочем, Конгре мало заботило то, что шхуну заметили, и даже то, что, очевидно, понятно ее намерение встать на якорь. Это не меняло его планов.
К большому его удовольствию, конец путешествия проходил довольно успешно. Ветер понемногу смещался к востоку. Шхуна шла одним галсом со слабыми, готовыми заполоскаться на ветру парусами, собираясь обогнуть косу Диегос. Но внезапно, когда «Мауле» была в двух милях от входа в залив, один из пиратов, спустившись в трюм, тотчас же поднялся, крича, что вода проникает через трещину в обшивке.
Течь образовалась в том самом месте, где шпангоуты не выдержали удара о камень. До сих пор обшивка держалась, по теперь на несколько дюймов разошлась.
В общем, повреждение было не слишком серьезным. Передвинув балласт, плотник Варгас без труда заткнул течь паклей. Стало ясно, что ремонт потребуется более тщательный, иначе в водах Тихого океана шхуна неминуемо погибнет.
В половине седьмого вечера в море отразился пучок лучей. Маяк только что зажегся, и первым судном, которому он осветил путь через залив, оказалась чилийская шхуна с шайкой пиратов на борту.
А около семи, когда солнце уже спускалось за высокие скалы Эстадоса, «Мауле», оставив мыс Сан-Хуан по правому борту, с попутным ветром благополучно вошла в залив.
Проходя мимо пещер, Конгре и Карканте смогли убедиться, что никто не обнаружил входов под завалом камней и густым кустарником, загораживавшими их. Так
