Темный остров - Дэниел Обри
Она уже собиралась закрыть приложение, когда всплыло другое сообщение.
– Ты начала отвечать, стало быть, еще здесь?
Скотт Коннелли был в сети.
К черту. Она быстро напечатала:
– Я здесь.
Фрейя понятия не имела, зачем это сделала, но, по крайней мере, стоило послушать парня. Она решила, что, если его информация окажется бесполезной, а сам он – безликим интернет-троллем, желающим поиздеваться, ничто не мешает просто слить ему адрес электронной почты и номер мобильного телефона Джилл.
Рядом с аватаркой Скотта побежали три маленькие точки, означающие, что он печатает.
– Ты не ответила на мой вопрос.
Она вздохнула.
– У меня нет никаких тайных планов, одно лишь желание выяснить правду. Я знаю… – Она выдержала паузу, обдумывая следующие слова. – Я знаю, что Лиам не такой, как о нем говорят. Он был тихим, ранимым, из-за чего у некоторых не вызывал доверия. Мне это знакомо. Я просто хочу, чтобы его оценивали справедливо.
Она нажала «отправить», затем задумалась, стоит ли связываться с ним, поэтому добавила вдогонку:
– Откуда мне знать, что ты – надежный источник? Расскажи что-нибудь о Лиаме.
Три точки вернулись. И долго оставались на экране. Скотт явно печатал эссе. Фрейя начала притопывать правой ногой – чем дольше продолжалась их переписка, тем больше было шансов, что кто-то еще зайдет в систему и увидит, что происходит. Она сделала мысленную пометку удалить весь тред, как только разговор закончится.
Она подняла голову, услышав нарастающий гул толпы. Когда она снова перевела взгляд на экран телефона, Скотт уже прислал свое сочинение. Он написал, что бабушку Лиама звали Эйлин, и сообщил адрес, по которому они с Лиамом проживали: улица Короля Хаакона в Керкуолле. Он рассказал, что родителей Лиама звали Шэрон и Марк и что Шэрон умерла от передозировки в Уике, когда Лиам был еще совсем юным подростком. Практически все это Фрейя узнала из разговора с мистером Хендерсоном. Сведения были точные, но это не означало, что Скотт обладает какой-то ценной информацией.
– Мне все это известно, – написала она. – Располагаешь ли ты уникальной информацией?
Снова три точки. Фрейя решила, что дает Скотту последний шанс. Она уже начала подпрыгивать на одном месте, чувствуя, как ее пробирает озноб от длительного пребывания на холоде, крепчающем с каждой минутой. Пальцы онемели, удерживая телефон.
Наконец Скотт ответил:
– В ту ночь я был на вечеринке на Саут-Роналдси. Я знаю, что там произошло.
Она перечитала сообщение пару раз. Неужели этот парень действительно совершил такую грубую ошибку? Она удивилась, насколько велико ее разочарование оттого, что источник оказался пустышкой.
– Вечеринка была в Харрее, – написала она в ответ.
Она сочиняла продолжение с просьбой больше не тратить ее время впустую, когда он откликнулся:
– Первая была там. Я говорю о том, куда они поехали потом.
Сердце забилось сильнее.
Прежде чем ее замерзшие пальцы успели набрать ответ, Скотт написал:
– Ты знаешь о той ссоре в Харрее?
Фрейя удалила ранее набранный текст и написала:
– Да.
– Ола сцепилась с парнем по имени Джейсон Миллер. Он сказал Оле, что его приятели повезли ее младшую сестру в какой-то дом на Саут-Роналдси. Именно туда и отправились Ола и Лиам. Спорим, этого ты не знала!
Фрейя с трудом сдерживала волнение. Могла ли она быть уверена, что на этого парня можно положиться? Скорее, не могла. Но тот факт, что он знал имя Джейсона Миллера, подталкивал к продолжению разговора.
– Откуда тебе это известно?
– Я же сказал, что был там, – ответил Скотт. – Я был в том доме, когда они появились. Разговаривал с Лиамом. И могу рассказать, что произошло.
Она на мгновение задумалась. Из заявлений, прозвучавших на вчерашней пресс-конференции, становилось ясно, что Фергюс и Макинтош ни о чем таком не знали.
– Ты сообщил об этом полиции?
И как отрезало. Больше никаких точек. Никакого аватара.
В толпе послышался возбужденный шепот, и Фрейя подняла взгляд. Рейнджеры из «Исторической Шотландии» шагали по дорожке к гробнице, готовые приступить к делу.
Она снова заглянула в телефон. По-прежнему ничего.
Ей нужно было как можно скорее удалить этот тред из профиля «Оркадиан». Она перешла на личную страницу в Twitter и отправила Скотту еще одно сообщение. Это создавало немало новых рисков – он получал прямой доступ к ее частной жизни, а ведь Фрейя ничего не знала об этом человеке. Но она рассудила, что в любом случае в последнее время почти не публикует ничего личного в социальных сетях. Риск того стоил.
– Это мой аккаунт, – написала она. – Мы можем общаться здесь приватно, больше никто не имеет к нему доступа. Забудь, что я говорила о полиции. Все, что ты мне расскажешь, останется между нами.
Она сознавала, что лукавит насчет последнего; если бы он рассказал что-то инкриминирующее, ей пришлось бы сообщить об этом Фергюсу. Ну а пока ее ложь была настолько близка к правде, насколько того требовали обстоятельства.
Фрейя опять зашла в аккаунт «Оркадиан». Ответа не было и там. Она сделала скриншоты сообщений Скотта, чтобы сохранить информацию, и удалила тред. Вернувшись на личную страницу, она обнаружила ожидающее ее сообщение:
– Я не хочу говорить с тобой здесь.
У нее упало сердце.
И тут снова побежали точки.
– Лучше пообщаться вживую. Гавань, Сент-Маргаретс-Хоуп, сегодня в 18:00.
27
Фрейя затаила дыхание в ожидании.
Облака, ранее угрожавшие ясному небу, так и не приплыли, и, когда солнце скрылось за грядой между силуэтами холмов Хоя, произошло нечто волшебное. На исходе последнего из самых коротких дней года тонкая нить солнечного света протянулась над островами и превратила все, к чему прикасалась, в золото. Камень Барнхаус, одинокий монолит, застывший в поле в нескольких сотнях метров к югу от Мейсхау, на мгновение ожил, когда солнце тронуло его вершину, сфокусировало свет и направило луч вниз по длинному узкому проходу в гробницу. Мейсхау завораживал Фрейю с тех пор, как она приходила сюда маленькой девочкой, разглядывала руны тысячелетней давности, нацарапанные на каменных стенах викингами, захваченными снежной бурей, и увековеченные в «Оркнейской саге». Это место явно было особенным, и,
