Убийство в заброшенном поместье - Брэнди Скиллачи
– Или она, – сказал Флит, потягивая «Эрл Грей».
– Хорошо, или она. – МакАдамсу удалось проглотить остаток эклера в один заход. – Возможно, целью является картина.
Грин сверкнула глазами и приосанилась.
– Джо сказала, что картина была похожа на те, что находятся в особняке, так? Здоровые, в деревянных рамах? Конечно, стоит убийце осмотреться, и он сообразит, что картины там нет.
– Но только в том случае, – вклинился МакАдамс, – если знать, как картина выглядела. Она же может быть любого размера. Предположим на минуту, что убийце известен лишь автор картины, и все?
Грин посмотрела на него крайне недоверчиво.
– Сомнительно, босс. В любом случае, если Сиду нужно было что-то спрятать, было бы куда разумнее отнести это в особняк. Он большой и мрачный, да и места припрятать что-то там, наверно, хватит.
Флит посмотрел на Грин, затем медленно повернулся к МакАдамсу.
– А кто-нибудь проводил обыск в поместье? – спросил он. – Тщательный обыск.
Конечно же, ответом было «нет». Убийство случилось в коттедже. А особняк – так, скоро развалится на части. Но главное – МакАдамс просто не счел нужным провести там обыск. Он снова отмахнулся от все нарастающего чувства беспомощности.
– Я все организую, – согласился он.
Джо вытерла пот со лба. Она принесла перчатки и респиратор и ОЧЕНЬ МНОГО мусорных мешков. Конечно, была стопка книг, отложенных для «хранения», но было уже очевидно, что бо´льшая часть библиотеки из особняка отправится в мусорный бак. Джо носила книги целыми стопками, напевая «Ты никогда не угадаешь» Чака Берри. Эта песня засела у нее в голове с момента знакомства с Лотте[34]. Ее же она поставила рингтоном на входящие еще утром: Тула боялась, что во время работы Джо не услышит привычное жужжание. Это вовсе не значило, что она не отправит звонок в голосовую почту. С миссией сходить в музей не срослось: Роберта Уилкинсон по средам не работала. Гвилим предложил прийти и помочь разобрать книги, но Джо нужен был перерыв от общества. А также она хотела побыть наедине с собой в собственном доме.
Она догадывалась, что для большинства людей ее ценности не имели смысла. Над ней простирались высокие потолки, которым надлежало быть величественными. Вместо этого из темных углов сквозь завесу паутины расползались щупальца вездесущей плесени. Позади ее освещенного пространства таилась мгла в темных пастях дальних комнат, в которых лишь заколоченные окна и громоздкая, не используемая никем мебель.
Джейн Эйр. Красная комната. Красный, красный, Рейхенбах. Джо завязала последний мусорный мешок и сдула волосы с лица. Вот ее готический роман, ее страницы. Хорошая мысль, отмеченная уколами четырнадцати черных блестящих мусорных мешков и тремя небольшими (аккуратными) стопками спасенных книг. «Альфа Ромео, алфавит», – прошептала она. Ее волновала не катастрофа, а напрасные усилия.
Джо уселась по-турецки на коврике (очищенном от пыли). Если отвлечься от пустых полок и черных пакетов, то помещение выглядело почти презентабельно. С потертых бархатных стульев с позолотой были сняты чехлы. Она еще протерла кофейный столик и начистила старинные лампы. Да и при электрическом свете все выглядело по-другому. Спасибо Бену, который сделал множество соответствующих звонков, а также оставил целую коробку с предохранителями и свечами на случай неизбежных поломок. В библиотеке все так же царил полумрак и тишина и дули сквозняки, но все это принадлежало ей одной. И в качестве награды она наконец-то могла рассмотреть спасенные сокровища.
Джо погладила кожаную обложку с тиснением. «Преступление и наказание» Федора Достоевского. Ее сердце забилось чуть быстрее. Эту она перенесет в коттедж. Она также вытащила «Мадам Бовари» и «Север и Юг» Гаскелл. Джо почувствовала, как ее легкие сжались до предела, и лишь потом ей удалось радостно пискнуть (с восторгом маньяка). Вопреки всему она надеялась отыскать Диккенса или любую книгу Дарвина. Безуспешно. Но зато ей удалось спасти экземпляр «О свободе»[35] с несколькими пятнышками и пару изданий Кьеркегора[36]. Она так и сидела, переворачивая страницы, и те, хоть и пахли сыростью, все же были целыми, и она жадно и быстро всматривалась в каждое слово. Наслаждайся, впитывай в себя, словно командовала себе Джо, пролистывала книгу и принималась за следующую.
Когда она открыла «Три года в Тихом океане»[37], на пол из книги выпал целый блок. Она быстро подняла его, но это было совсем из другой книги. И вообще сложено наподобие карты.
– Сады, – произнесла Джо, открывая эту карту на сгибе. Цветная, со множеством деталей. Она узнала очертания стен дома и провела пальцем по длинной стене, укрывавшей поместье. Вот здесь она лезла через ограду. Здесь Сид оставил свою газонокосилку. Но на этой карте были клумбы и бордюры, экзотические растения и водоемы, террасы, деревья и аккуратно постриженные газоны. Она прикрыла глаза, но в памяти всплывали лишь высокие сорняки, закрывавшие весь вид, жалкая кучка фиалок да проплешина, оставленная вследствие беспечных действий Сида. Все это требовало более тщательного изучения.
Джо перенесла карту на стол и включила лампу поменьше. Как по сигналу, свет в лампе замигал.
– Только не это! – умоляюще воскликнула Джо. Предохранитель сработал, и Джо выдохнула. Она вновь посмотрела на чертежи и рисунки, но перед глазами внезапно воцарилась темнота.
– Черт возьми! – Джо повозилась с фонариком и направилась к шкафу под лестницей. Там был распределительный щиток, но не современный, а нечто сродни Франкештейну – ручки, трубки, огромный рубильник. Который сам опустился и вырубил свет в доме. Джо внимательно все рассмотрела: случалось ли такое раньше? Она зажала фонарик зубами, ухватила обеими руками рубильник и потянула вверх. В медной трубке раздалось шипение, и свет снова залил библиотеку.
Джо выглянула из-за шкафа. Ничего не мигало, все было в порядке. Но едва она дошла до книг, как вновь повторилось шипение, и снова электричество погасло.
– Да боже мой, – прошипела она и плюхнулась на диванчик. Вызвать электрика? Позвонить Бену? Или закончить со всем на сегодня? В относительном полумраке звуки воспринимались громче, и она услышала, как хлопает брезент, закрывающий дыру в крыше. Джо смотрела в потолок, и, возможно, поскольку все ее внимание сосредоточилось на нем, ей показалось, что она услышала и другие звуки. Легкий стук. Нет. Больше похоже на шлеп-шлеп, шлеп-шлеп.
Шаги.
Джо застыла, и по шее внезапно потек холодный пот. Она судорожно выдохнула. Ты все это придумываешь, сказала она себе… как Джейн Эйр, услышавшая «странный смех… в коридоре, шаги, поднимавшиеся на третий этаж».
Но если вернуться к роману, Джейн вовсе не ошибалась.
Она ждала и слушала. И снова этот звук, медленный и слабый стук шагов. Джо втянула в себя воздух,
