Джейн Остен расследует убийство - Джессика Булл
– Кофе?! – Мистер Остен встряхивает газету. – Это, знаете ли, не Годмершем.
Годмершем-парк – роскошное загородное поместье в Кенте, которое Недди должен унаследовать от своей приемной матери, миссис Найт. Никого из Остенов еще не приглашали в гости, но в их воображении это страна изобилия.
Джейн дрожащими руками пододвигает к себе чашку с блюдцем.
– Подойдет и чай. – Она просовывает палец в изогнутую ручку, но ее так сильно трясет, что приходится обхватить чашку обеими руками, чтобы ничего не пролить. Когда Джейн возвращает чашку на стол, в ней остается столько же темно-коричневой жидкости, сколько и в блюдце.
Миссис Остен громко выдыхает:
– Что ж, я рада, что вы все хорошо провели время.
Генри ухмыляется, откидываясь на спинку стула и складывая руки на широкой груди.
– Это точно. Джейн веселилась больше всех. Похоже, она станцевала со всеми подходящими холостяками в зале. И, кроме того, с множеством неподходящих.
У Джейн кружится голова при воспоминании о том, как она крутилась под музыку. Тома она больше так и не нашла. Гарри Дигвид[48] сказал ей, что Лефрои уехали, так как миссис Лефрой страдала от головной боли. Затем Гарри пригласил Джейн потанцевать с ним вместо Тома, и она никак не могла отказаться, поскольку к тому времени он уже понял, что у нее нет кавалера.
Гарри не носит колец, и он опоздал на бал Харкортов в Дин-хаусе из-за очень забавного инцидента с участием решительной куропатки, двух его братьев и осколка дроби из ружья. Джейн не помнит подробностей, но история заставила ее тогда покатиться со смеху.
Миссис Остен похлопывает дочь по руке:
– О, моя дорогая, для тебя еще не все потеряно…
Джейн пытается нахмуриться, но у нее слишком распух язык.
– Разве что Джеймс был более щедр в своих знаках внимания. Я же просила тебя дважды потанцевать с Мэри Ллойд, а не позволять ей монополизировать тебя на весь вечер.
– Ну, Мэри – отличный партнер по танцам. – Джеймс рассматривает свои ногти. Он, как обычно, тщательно одет в свое церковное облачение. Только капельки пота, выступившие у него на лбу, и покрасневшие глаза выдают, насколько весело он провел вчерашний вечер.
– Алетия тоже. – Джейн фыркает. – И все же после первого танца ты полностью ее игнорировал.
– Мэри сказала, что Алетия будет совершенно счастлива танцевать с мисс Терри.
– Дело не в этом, – отвечает Джейн. – Каждая леди должна насладиться хотя бы парой кругов с джентльменом, прежде чем ей придется терпеть унижение, танцуя с представительницей своего пола.
Миссис Остен оживляется:
– Оставь его в покое, Джейн. Если ему приятно танцевать с Мэри, пусть танцует. Тебе следует навестить ее, Джеймс. Возьми с собой Анну. У меня есть банка ее матери, которую я должна вернуть, и ты мог бы взять немного моего творога в качестве гостинца. Я только что сделала свежую порцию.
Джейн задается вопросом, не отвлекает ли мать себя от скорби по Джорджи, планируя следующее поколение Остенов. Боже, помоги Джеймсу, если это так.
Он краснеет, отхлебывая чай.
– Успокойся, мама.
– Скажите, как Джонатан и Софи смотрелись вместе? – спрашивает миссис Остен.
– Такими же самодовольными, как всегда. – Генри одаривает Джейн дразнящей улыбкой. – Вообще-то нам с Элизой показалось, что Джонатан слегка оживился, когда танцевал с тобой, Джейн.
– Ты танцевала с Джонатаном?! – Глаза миссис Остен округляются. – О, какая жалость, что Софи завоевала его первой. Тебе бы очень хорошо жилось в Дин-хаусе.
– Мама! – Джейн вздрагивает. Если Джонатан действительно пошел в своего распутного отца, возможно, он соблазнил мадам Ренар во время учебы в Брюсселе, оставив ее с разбитым сердцем и ребенком в животе, когда вернулся в Англию. Несомненно, такой небрежный подход к морали исключает его из списка потенциальных женихов, даже по меркам матери Джейн.
Миссис Остен накрывает руку Джейн своей. Пальцы у нее длинные, прохладные и слегка мозолистые от того, сколько времени она проводит в саду.
– Но только подумай об этом, дорогая. С таким мужем, как Джонатан, у тебя никогда не закончатся чернила, бумага или сахар. Ты могла бы нанять целую армию нянек, которые помогали бы растить ваших детей. И тебе, конечно, не пришлось бы пачкать руки в крови, сворачивая шеи цыплятам.
С другой стороны, возможно, ее мать можно было бы убедить закрыть глаза на внебрачные связи богатого зятя. Даже Джейн видит в этом привлекательность. Действительно, было бы блаженством посылать в Бейзингсток за новыми бутылочками чернил, вместо того чтобы искать ингредиенты и делать их самой.
В холодном утреннем свете Джейн признает, что управление школой-интернатом для девочек стало бы пыткой – не говоря уже о том, чтобы постоянно быть привязанной к собственным детям завязками передника. Она обожает маленькую Анну, но очень ценит моменты спокойствия в своей жизни. Всякий раз, когда она надолго оказывается в компании, Джейн жаждет уединения в своей гардеробной, где она может очистить разум от домашней рутины, проводя пальцами по черным и белым клавишам фортепиано и выводя четкие строки слов на пустой странице.
– Спасибо, мама. Твоя точка зрения понятна.
– Я бы не была так уверена в богатстве Харкортов, – замечает Элиза.
– Что ты имеешь в виду? – спрашивает Джеймс. – Это одна из самых состоятельных семей во всем Хэмпшире.
– Я далека от того, чтобы строить предположения о состоянии их дел… и я бы не хотела провоцировать какие-либо слухи… но сэр Джон почти весь вечер выпрашивал у меня взаймы.
Несмотря на протесты, ясно, что кузина Джейн в своей стихии. Какой позор, что ее пребывание при дворе короля Людовика XVI было коротким!
– Неужели? – удивляется Джеймс.
– Это правда. – Генри кладет обе руки на стол. – И он был очень настойчив. Мне пришлось вмешаться и сказать ему, чтобы он оставил Элизу в покое.
Джеймс бросает тост на тарелку.
– Но зачем сэру Джону мог понадобиться заем?
– Сказал, что хочет куда-то инвестировать, – продолжает Генри. – У него самого нет свободных средств, но он пообещал получить впечатляющую прибыль для Элизы.
– Как нагло с его стороны. Ты ведь не согласишься, правда? – Джейн содрогается при мысли о том, что сэр Джон попытается наложить свои распухшие пальцы на остаток состояния ее кузины. Могут ли денежные проблемы объяснить, как в чулане Харкортов нашли мертвую женщину?
Элиза смеется, но невесело:
– Как будто у меня есть выбор. Как ты знаешь, значительная часть моего состояния в буквальном смысле утонула во Франции.
Капитан де Фейлид использовал приданое Элизы для орошения своего поместья, но, поскольку он был признан виновным в государственной измене,
