Кукла Коломбины - Елена Дорош
Чебнев потеребил усы.
– А ведь он прав. Сейчас училище на военном положении, так что вряд ли есть возможность ускользнуть даже на короткое время. Посторонних не будет.
– К тому же встреча в полночь. Курсанты заперты в казармах.
Вдохновленный тем, что смог пригодиться, Синицкий добавил:
– Лучше прийти туда раньше, чем они, и затаиться в кустах.
Тут Чебневы переглянулись во второй раз, и стало очевидным, что, несмотря на все старания, его с собой не возьмут.
– Спасибо тебе! Ты очень помог! – с чувством сказала Аня, и Николай сообразил, что пора убираться восвояси.
Она проводила его до двери, оглянулась и шепнула:
– Завтра увидимся.
Когда вернулась в комнату, Афанасий Силыч, не глядя на нее, сказал:
– Ты вот чего, дочка. Беги к нам в участок за подмогой. Пусть подхватываются все, сколько ни есть, и ко мне. Да предупреди, чтобы подходили скрытно, по одному. Если Биндюжник нас обнаружит, то убьет Ольгу.
– А вы, тятенька?
– Я туда.
– Не делайте этого, что вы! В одиночку все равно не справитесь! Он же как бык! Дождитесь наших! Вместе и словите этого гада!
– А ну как опоздают они? Что тогда? Нет, дочка, его надобно на месте преступления брать, чтобы отвертеться не мог. Ведь улик на него нету, понимаешь? Куклы только, да наши… умозаключения. Отвертится, как пить дать, уйдет от наказания. И останемся мы с тобой в дураках.
– Да как же так?
– А вот так. Иного выхода нет. Залягу в засаде и буду ждать, когда помощь подоспеет.
– Только осторожны будьте. Он вас заметить не должен.
– Уж постараюсь как-нибудь. А ты поспешай, дитятко. Времени у тебя в обрез. До полуночи всего ничего.
Больше сказать он ничего не успел. Нюрка сорвалась с места, только ее и видели.
Афанасий Силыч застегнул мундир, прицепил свисток и привесил пистолет.
– Ну, пришел твой час, Афанасий. Не оплошай.
Нюрка бежала что было сил, но все равно ей казалось, что медленно. Два раза все же пришлось остановиться: дыхание сбивалось. Она стояла несколько мгновений, наклонясь, упершись ладонями в коленки, а потом снова бежала.
Вдруг вспомнилось, как ночью спасалась от озверевших бандитов из ГОПа. Тогда тоже не было ни автомобилей, ни трамваев, которые бы ее спасли. И все же было легче. Пострадать могла только она. Сейчас от нее зависит жизнь тятеньки.
Неожиданно из-за угла выкатил таксомотор. Нюрка кинулась ему наперерез.
– Довезите до Рождественской части, дяденька! Вопрос жизни и смерти!
– До сыскной, что ли? А деньги у тебя есть?
Нюрка выставила перед собой рубль.
– Садись, заполошная, довезу. Тут недалеко. Не от жениха, часом, удираешь?
– Наоборот, к нему тороплюсь!
– Тогда держись крепче.
В сыскной части было непривычно тихо. Даже из кутузки не доносился обычный шум, как будто всех арестованных отпустили по домам.
Дежурил Кулаков. Нюрка кинулась к нему:
– А где все?
– Золотарев и с ним еще двое выехали на пьяную драку. Много народу, говорят, порезали. Двоих пристав направил в помощь летучему отряду. На вокзале, что ль, чего случилось. Бурмистров болеет вторую неделю…
– А Румянцев?
– Не было со вчерашнего дня. Может, тоже заболел. Или… не знаю, куда делся.
– Да что же это такое!
– А Афанасий Силыч-то где сам? Ты не его ищешь?
– Нет! Он прислал меня за вами! За подмогой!
– Так, а что случилось? Куда бежать-то?
– Кулаков, позвони в полицию. Пусть пришлют городовых на пустырь рядом с Львиным мостом. На другой стороне от училища торгового флота.
– Это на Екатерининском которое?
– Да! Быстрей, Кулаков, миленький!
– Да что случилось, Аня?
– Скажи, там убийство произойдет!
– Это как – произойдет? Объясни толком!
– Некогда объяснять! Звони! – выпалила Нюрка и выскочила вон.
До пустыря добраться оказалось сложнее. Выручил омнибус, называемый в народе автобусом. Нюрка успела удивиться. Автобусы в городе отменили еще до войны. Тятенька сказал, по причине дороговизны содержания. Однако не все отменили, выходит.
Неказистый и потрепанный «Gaggenau C40» – она давно выучила все марки – вырулил на Невский и вдруг остановился около места, мимо которого она как раз пробегала.
Нюрка, не сбавляя ходу, вскочила в салон.
– Куда идет?
– До Царскосельского вокзала вдоль Екатерининского! – крикнули ей.
Вот повезло!
Пока ехала, успела отдышаться и придумать план. Тятенька пойдет от Невского прямо по той стороне, где пустырь. Она же обогнет место встречи и выйдет с противоположной стороны. Так надежнее.
Биндюжник хитер и очень осторожен. Наверняка проверит, нет ли засады. Только и они не лыком шиты. Она пролезет сквозь любые заросли, а если надо, то и через болото проползет.
Не впервой ей в грязи валандаться. Справится.
Только бы у тятеньки все получилось!
Афанасию Силычу подфартило. Подоспел в нужное место первым. Впереди уже виднелась дорожка, на которой назначил свидание Биндюжник, и там пока никого не было.
Пустырь в самом деле был основательно покрыт кустарником, но, к великому сожалению Афанасия Силыча, не настолько частым, чтобы передвигаться во весь рост. Чебнев лег и, стараясь не производить лишнего шума, пополз туда, где освещал клочок земли одинокий фонарь.
По всему видать, там они и встретятся.
Нюрка, как и собиралась, пробралась к месту встречи с другой стороны, поэтому Афанасия Силыча видеть не могла. Но это было неважно. Главное, устроиться так, чтобы в случае чего не только хорошо видеть бандита, но и быстро выскочить тятеньке на подмогу.
Как она, безоружная, собиралась это делать, Нюрка не думала.
Фонарь подсказал ей место встречи. Конечно, это здесь.
Она подползла к краю дороги и легла на землю прямо напротив фонаря, невидимая за высокой болотистой травой.
На краю
Пока они каждый своим путем добирались до места, время бежало вскачь, но стоило лечь на землю и замереть в ожидании, остановилось, будто замерев вместе с ними.
Лежа на животе в канавке, Чебнев в который раз подумал, что с часами сейчас было бы сподручнее. Сразу понятно, долго ли еще ждать.
Часов, однако, у него не было. Не заслужил покамест.
Афанасий Силыч тихохонько вздохнул и потрогал «Смит-Вессон», прицепленный у пояса. Ну хоть этот на месте. Он поерзал, устраиваясь так, чтобы легче было сорваться с места, и тут же почувствовал, что животу стало мокро.
Как пить дать, угробил мундир-то. Ну да ладно. Если повезет, за поимку матерого преступника получит вознаграждение и уж тогда точно купит Нюрке тот ридикюльчик. От Фефы влетит, конечно, по первое число, но двум
