Золотое правило молчания - Галина Владимировна Романова
— Игнатовы, — вставила Алена, раздражаясь на себя за то, что в своем рассказе упустила интересные подробности.
— Так точно, старший лейтенант. Фамилия ее матери и отчима была Игнатовы. Поэтому никаких Стрельцовых соседи не помнили. И девчонку не помнили почти, потому что она по большей части жила у родственников.
— А у кого — узнал? — Алена замерла с кружкой у рта.
— Нет.
Ходаков округлил глаза, глубоко вдохнул и тут же поперхнулся сахарной пудрой с пончика, что держал у рта. Закашлялся. И с красным лицом возмутился:
— Извини, но и так неплохо сработал. Даже больше узнал, чем ты.
Не будь Фокина, Ходаков точно язык бы ей показал, смакуя новости.
— Я знаю, у кого провела свое детство Василиса Стрельцова, — с грохотом поставила она чашку на стол у монитора. — У родного брата своего отца — Николая Стрельцова. Где-то под Самарой. Вам это ни на что не намекает?
— Нет. — Фокин догадливо хмыкнул. — Хочешь сказать, что Стрельцова с детства знала Агапова?
— Тогда еще Волкова, — поправила его Алена. — Он воспитывался матерью, носил ее фамилию и понятия не имел о богатом папочке в Москве. Далее… Еще не успела узнать подробно за что, но Николай Стрельцов был судим. В то время, когда Василиса училась в университете, он присел. За что и на сколько был осужден, предстоит узнать.
— А вот это хорошо, старлей, — неожиданно похвалил Фокин.
Схватил со стола свою кружку, сцапал сальные салфетки, вытер ими сахарную пудру со стола. И повторил:
— Это очень хорошо. Что еще узнала?
— Отец Стрельцовой не просто умер. Его взорвали в машине. Где — не знаю. Но его брат через год устраивал какие-то разборки на районе, где в тот момент жили Стрельцовы. На момент его гибели его не опознали. Похоронен был в безымянной могиле. Потому что бывал у беременной жены наездами. Ей и в голову наверняка не пришло, что это именно ее мужа взорвали. Он приехал — уехал, и все. Где на тот момент был его брат, надо выяснять. Может, опять отбывал срок наказания? И у меня вопрос, товарищ майор. — Алена смотрела на них широко распахнутыми глазами, у нее даже мурашки по спине бегали от остроты момента. — Не в машине ли Орлова погиб ее отец?
Фокин выхватил из кармана телефон, едва она успела договорить.
— Иван Николаевич, это снова я, — представился он Быстрову. — Мы сегодня с вами говорили по поводу дома, в котором была прописана Стрельцова Василиса. Да, да, помню, вы сказали, что у вас нет информации. Да… У меня к вам другой вопрос, Иван Николаевич… По какому адресу, не помните, был взорван автомобиль Орлова?
Ответ Фокина разочаровал. Он поблагодарил. Отключил телефон.
— Далековато от дома Стрельцовой, — пояснил он.
— Это ничего не доказывает. То есть я хотела сказать, что это не доказывает, что отец Василисы не мог быть в тот момент в машине Орлова. Он мог там быть! Тем более что по срокам все более или менее сходится. — Алена уже интенсивно стучала по клавишам клавиатуры, внимательно считывая что-то с монитора. — Стрельцова родилась меньше чем через месяц после гибели ее отца, по словам свидетелей. Почти в то же время, когда он погиб, был взорван автомобиль Орлова-Ивушкина. Мы не можем исключать того, что вместо Орлова погиб Стрельцов.
— Это притянуто за уши, старлей, — недовольно поморщился Ходаков. — К этой дате можно подтянуть еще сотню погибших в этот день по Москве.
— Но было следствие. И никого не подтянули, — возразила Алена, продолжая что-то читать. — Наши коллеги, которые теперь на пенсии, работали на износ, капитан. И личность погибшего в автомобиле Орлова не была установлена лишь потому, что…
— Что кому-то необходимо было считать погибшим именно Орлова, — перебил ее Фокин. — А не потому, что это был иногородний гражданин. Хотя… Твоя версия, Леонова, имеет право на существование. Ты склоняешься к тому, что убийство Орлова-Ивушкина было совершено из мести?
— Да, — твердо ответила Алена. — И история эта давняя. И Ивушкин, который прежде был Орловым, немного поспешил явить себя миру. Никто, как говорится, не забыт. И ничто не забыто. Брат отомстил за брата. И еще… Считала и считаю, что новый генеральный директор фирмы «Геракл» — самозванец. И он не сын Жоры Агапова. Должность он получил шантажом и запугиванием. А Ивушкин-Орлов мог просто попытаться влезть в дела бывшего подельника и получил нож в сердце. Стрельцова с убийцей в сговоре.
— Это-то откуда ты вывела? Из того, что Агапов-младший родом откуда-то из-под Самары, как и дядя Стрельцовой? — перебил ее с фырканьем капитан Ходаков.
Он все еще сидел сбоку ее стола и продолжал поедать пончики, засыпая сахарной пудрой ее стол и свои колени.
— Убийцей мог оказаться и ее дядя, — настырно твердила Алена, продолжая что-то внимательно читать. — Очень удобное место. Толпа народу, все пьяные, пляшут. Никто ничего не видит.
— Ты знаешь, старлей, что площадь Самарской области почти пятьдесят шесть тысяч квадратных километров? — Ходаков принялся размахивать свободной от пончика рукой. — Там кто только не жил и продолжает жить! И вероятность того, что Стрельцова в детстве подружилась с Алексеем Волковым, ныне Агаповым, ничтожна! Это раз. А два: ее дядя не мог быть убийцей. Потому что отпечатки пальцев с ножа не принадлежат лицу, ранее осужденному.
— Это ты к чему? — рассеянно отозвалась Алена, погрузившись в чтение текста на мониторе.
— Это я к тому, что дядя Стрельцовой не мог убить Ивушкина из соображений мести. Именно на банкете! Ножом с кухни! Считаю, что это преступление было спонтанным. И…
И вот тут вдруг Ходаков замер. С приоткрытым ртом, опушенными сахарной пудрой пальцами и коленками он выглядел комично. Но никто не улыбался.
— А что, если не было никакой мести? Ивушкину-Орлову никто не мстил. А что, если это он кого-то узнал на том банкете? И это точно был работник кухни. Постороннее лицо не могло бы проникнуть незамеченным туда и запросто взять нож. Для этого необходимо прежде всего знать, где лежит нужный. Орудие убийства — не столовый прибор. Это острый нож с длинным лезвием. Используется, как мы знаем, для разделки мяса, птицы, нарезки крупных овощей. Для того чтобы его взять с кухни, надо знать, где он находится. И это…
— Так, стоп! — стукнул по
