Холодные тени - Мила Бачурова
– Я просто подумал, что ты тоже, наверное, не спишь. Может, хочешь поговорить?
Брю несколько секунд подумала и открыла дверь. Лоуренс с грустной улыбкой показал ей бутылку вина:
– Раздобыл на кухне. По-моему, не помешает.
Брю сделала шаг в сторону, и Лоуренс вошел. В другой руке у него оказались два бокала. Он поставил их на стол и достал из кармана штопор. Брю тем временем закрыла дверь.
– Чувствую себя довольно паршиво, – сказал Лоуренс, возясь с пробкой. – Ведь отчасти я тоже виноват в случившемся.
– Нет, – сказала Брю; обойдя Лоуренса, она встала около окна, вглядываясь в бушующую пургу. – Все из-за меня. Я сделала Генриха тем, кем он стал. Я настояла на том, чтобы мы с Габ поменялись шарфами.
– А я изначально задумал эту поездку. Если бы не я – Габриэла здесь не оказалась бы.
Раздался тихий хлопок – пробка покинула горлышко бутылки. Зажурчало, разливаясь по бокалам, вино.
– Это ничего не значит, – мотнула головой Брю. – Ты ведь не знал, что так выйдет.
– Как и ты, – мягко сказал Лоуренс. – Не нужно корить себя. Знаю, трудно перестать, но… Нам надо научиться жить дальше.
Он приблизился сзади, Брю почувствовала его дыхание у себя на макушке. Над правым плечом протянулась его рука с бокалом. Брю взяла тонкую стеклянную ножку, и рука исчезла. В темном оконном стекле отразилось лицо Лоуренса. Брю показалось, что его губы кривит неприятная усмешка, когда он сказал:
– Самое паршивое – то, что все это действительно не имеет никакого значения. Весь мир скоро узнает о погибшей звезде блогосферы Габриэле и злобном карлике Генрихе Вайсе. Этот выродок купил себе место в истории, въехал туда на ее плечах.
– Но ведь он хотел убить меня… – Голос Брю дрогнул.
– Хотел. Только, помяни мое слово, если об этом кто-то и узнает – забудут быстро. Для миллионов истина будет проста, как апельсин: селебрити и злобный завистник. Джон Леннон и Марк Чепмен. Кеннеди и Освальд… А нюансы утонут навеки.
Лоуренс говорил все тише, все ближе, и от его слов по коже Брю пробежали мурашки. Она сделала глоток вина, и прохладный напиток обжег ей желудок.
– Если только, – промурлыкал Лоуренс, – эти Пинкертон и мисс Марпл из России не ошиблись и убийца до сих пор не на свободе. Вот тогда все будет совсем иначе…
63
– На кого бы ты поставила? – Тимофей удивленно посмотрел на Веронику сверху вниз. – На мистера Плохого Парня?
– Лоуренса, – поморщилась Вероника.
– А почему ты так его назвала?
– Когда ты был в подвале… Ну, в общем, перед тем, как ты вбежал в столовую, я случайно заглянула в его смарт. Лоуренс, собственно, из-за этого и взбесился. Он зареган под ником Mr. Bad Guy на каком-то форуме – типа того.
Глаза Тимофея широко раскрылись.
– Подожди, – скомандовал он и быстро вышел.
– «Подожди», – передразнила Вероника. – Все-таки все парни одинаковые. Пришел, удовлетворился, убежал, а ты – «подожди». Эх… Еще и спать теперь не хочется.
Она с тоской поглядела в окно. Все бы отдала, чтобы увидеть там привычный городской пейзаж, с фонарями и светящимися окнами. С шатающейся по улицам пьяной шпаной – а не сумасшедшим маньяком…
Тимофей вернулся быстро, с ноутбуком. Он опять сел рядом с Вероникой и принялся обновлять какую-то страницу. Интернет шустрее работать не стал, и пришлось подождать пару минут.
– Он их удалил, – выдохнул Тимофей.
– Кого? – поинтересовалась Вероника, без особого интереса глядя на немецкоязычную страницу блога Габриэлы.
– Свои комментарии. Под ником Mr. Bad Guy были опубликованы негативные комментарии в адрес Габриэлы.
– Ну да-а-а… – протянула Вероника. – Он как раз что-то там удалял…
Тимофей посмотрел на Веронику.
– Хочешь сказать, после того как труп Габриэлы принесли на станцию, Лоуренс занялся удалением комментариев, которые могли привязать его к убийству в качестве обвиняемого?! И ты молчала?!
– Да откуда я могла знать, что он ее хейтит?! – воскликнула Вероника. – Я ведь не знаю немецкого!
Тимофей открыл рот, но сказать ничего не успел – из коридора донесся отчаянный женский визг.
64
ЧЕТЫРНАДЦАТЬ ЛЕТ НАЗАД
Прежде Тимофей в таких кварталах не бывал. Да и в целом видеть изнанку жизни так близко до сих пор ему не доводилось.
Расписанные граффити дома, обшарпанные автомобили, замусоренные улицы. Люди стоят, сидят, а то и лежат прямо на тротуарах. Выглядят так, будто только что случился артиллерийский обстрел и они выскочили из домов в чем были.
Шлепанцы на босу ногу, заношенные джинсы, растянувшиеся и давно потерявшие форму спортивные костюмы. Несколько темноволосых бородатых мужчин, сидящих за колченогим пластмассовым столом, были одеты в чалмы и халаты. Разгар рабочего дня, но люди никуда не спешили. Они курили, разговаривали, прихлебывали что-то из чашек, банок и бутылок, смотрели по сторонам.
Их троицу – Вернера, Тимофея и Габриэлу – аборигены проводили любопытными взглядами.
– Если, пока мы будем тут прохлаждаться, с моей машины снимут колеса, счет я выставлю твоему отцу, – сказал Вернер Габриэле.
– Не снимут, – фыркнула та. – Ты же полицейский!
– На мне не написано, что я полицейский. И на машине тоже.
В крошечной пиццерии, куда они зашли по настоянию Габриэлы, Вернер сразу присел к столику, стоящему у окна, – чтобы видеть припаркованную у тротуара машину. Сказал Габриэле:
– Заказывайте, что хотите, и пойдем. Поесть и в машине можно.
– Сейчас.
Это была та самая пиццерия, в которой четыре дня назад заказывала пиццу мама Тимофея. Габриэла увидела вывеску и заявила, что им просто необходимо тут выйти. На вопрос Вернера зачем ответила, что голодна. Однако делать заказ не спешила. Вместо этого подошла к парню лет шестнадцати, сидящему за угловым столиком. Голову парня прикрывала зеленая бейсболка с выписанным на козырьке названием пиццерии. У ног стоял зеленый квадратный короб с тем же названием.
– Привет. Ты – курьер, да? – смело спросила Габриэла.
Парень оторвался от игры в телефоне. Недоуменно оглядел незнакомую пигалицу. Спросил:
– Тебе-то что?
– Просто интересно.
– Ну, допустим, курьер. – Парень шмыгнул носом.
– Скажи, пожалуйста, по какому адресу ты носил заказ, который оплатили четыре дня назад в десять тридцать утра?
– Перегрелась, что ли? – фыркнул парень. – Я, по-твоему, все адреса помню – что куда носил?
– Постарайся вспомнить. Это очень важно.
– Да пошла ты!
Но Габриэлу грубость не смутила. Она так и стояла рядом с парнем, пытливо глядя на него.
– Отвали, а? – вскипел тот. – Хватит пялиться!
Габриэла не отвалила. Парень грозно приподнялся.
– Ты глухая?!
– Она нормально слышит. А вот ты не очень-то вежлив с дамой. – К Габриэле
