Поэзия убийства - Наталия Николаевна Антонова
Глава 18
– Морис, знаешь, о чём я думаю? – спросила Мирослава за завтраком на следующее утро после отъезда в город заночевавшего у них друга.
– О том, что вы не сказали Шуре и половину из того, что вам удалось узнать, – бесстрастно отозвался Морис.
Она усмехнулась.
– Нет.
– Тогда о чём?
– О том, что пришло время напроситься нам с тобой в гости к Тумановой и Ларину.
– Не возражаю. Только надеюсь, что Кларе Львовне вы позвоните сами.
– Разумеется. У тебя на сегодняшний вечер никаких планов нет? – спросила она, запивая кусочек грушевого мармелада чаем.
– Вы меня иногда умиляете, – ответил он.
– В смысле?
– В том смысле, что я работаю на вас! Какие такие у меня могут быть планы?
– Во-первых, ты работаешь не на меня, а на себя, правда, в моём агентстве, а во‑вторых, у каждого свободного человека могут быть свои планы на вечер.
– Я собирался вечером почитать «Мадам Бовари».
– С чего бы это? – удивилась она.
– Нашёл в ней родственную душу, – по его губам скользнула тенью ироничная улыбка.
– Извини.
«Кажется, я его достала», – подумала Мирослава.
И тут же мысленно пожала плечами: «Ну чего он от меня хочет?!»
Хотя обоим было ясно, что они хотят друг от друга двух взаимно исключаемых вещей. Он – вечно длящейся любви. Она – немедленного утоления страсти. И как им прийти к соглашению, обоим пока не ясно.
Кларе Львовне Тумановой Мирослава позвонила сразу после завтрака из гостиной.
– Алло? – отозвалась Туманова, как показалось Мирославе, полусонным голосом.
– Клара Львовна! Это Мирослава. Здравствуйте.
– Да, да, я узнала ваш голос, здравствуйте!
– Кажется, я разбудила вас, простите, – повинилась детектив. – У меня из головы вылетело, что вы поздняя пташка.
Впрочем, какой же ещё пташкой быть хозяйке ночного стрип-клуба.
– Нет-нет, Мирославочка, я уже собиралась вставать. – Голос Клары Львовны стал заметно свежее.
– Как дела в «Ромео»? – спросила Мирослава не только из вежливости.
– Хорошо. Вчера у нас была премьера, – в голосе Тумановой прозвучали нотки гордости.
– Поздравляю!
– Спасибо.
Клуб «Ромео» отличался от других ночных заведений подобного рода не только тем, что в нём не было даже налёта пошлости, но и тем, что работали в нём сплошь профессионалы. Стриптизёры имели балетное или танцевальное образование.
В определённые вечера в «Ромео» для любителей высокого искусства ставились балет и музыкальные спектакли с элементами танцев разных народов мира, начиная с античных времён.
И если, едва познакомившись с Тумановой в самом начале расследования дела об «Орхидее с каплей крови», Мирослава относилась к хозяйке стрип-клуба отстранённо, даже с некоторой предубеждённостью, то, узнав Клару Львовну поближе и вникнув в работу её клуба, детектив резко поменяла своё отношение к ней. И была не против того, чтобы считать Туманову своей доброй знакомой.
Правда, в нынешней ситуации детективам была нужна не сама Клара Львовна, а её бойфренд Ларин Святослав Юрьевич – владелец рекламной фирмы «Честное слово». Именно там, со слов мастера маникюра из салона красоты «Шамаханская царица» Юлия Гордиевского, работала подруга Эльвиры Родионовны Кобылкиной Маргарита Витальевна Завьялова. Зачем им именно сейчас понадобилась эта Завьялова, ни Мирослава, ни тем более Морис пока не знали. Волгина на этот раз ничего не стала говорить Миндаугасу о своей интуиции, просто почувствовала, что должна встретиться и поговорить с Завьяловой.
– Вы к нам так давно не заглядывали, – с некоторой толикой укоризны проговорила в трубку Туманова.
– Извините, Клара Львовна. Но я сейчас как раз затем и звоню, чтобы напроситься к вам в гости.
– Приходите! Мы в любое время рады вас видеть! – радушно проговорила Туманова.
– Клара Львовна! Вы меня простите, пожалуйста, но мы по делу, – в голосе детектива прозвучали извиняющиеся нотки.
– Чего и следовало ожидать, – с некоторой грустью вырвалось у хозяйки стрип-клуба.
– И нам очень нужен Святослав Юрьевич, – добавила Мирослава покаянно.
– Добили! – рассмеялась Туманова. – И в чём же вы хотите обвинить моего друга сердечного?!
– Ну и шуточки у вас, Клара Львовна! Мы к Святославу Юрьевичу, можно сказать, на поклон! Нам позарез нужна его помощь!
– Ну, если только так, – голос Тумановой потеплел. – Приезжайте сегодня к нам часам к десяти вечера. Сможете?
– Ещё спрашиваете! – обрадовалась Мирослава.
– Так мы со Славой знаем, что вы-то с Морисом, в отличие от нас, пташки ранние, – хозяйка стрип-клуба рассмеялась.
– Когда надо для дела, то мы пташки круглосуточные, – заверила её Мирослава, поблагодарила и положила трубку.
– Ну что? – спросил Морис, когда она закончила разговор с Тумановой.
– К десяти вечера сегодня едем в «Ромео».
Апартаменты хозяйки клуба находились в этом же здании, что и сам клуб.
– Теперь я могу спросить, какие у тебя планы на день? – поинтересовалась Мирослава.
– Можете, – усмехнулся Морис, – мы сегодня работаем в саду.
– Мы? – спросила она, удивлённо изогнув правую бровь.
– Вы не ослышались – мы! Август на исходе, а мы ещё не управились со всем в собственном саду и в теплицах. Я уже не говорю о том, что на участке вашего брата конь не валялся!
– Так у нас же нет коней, – попыталась пошутить Мирослава.
– Ничего, будут, – пообещал Морис.
И у Мирославы не возникло желания спросить у помощника, что он имеет в виду.
Сразу после завтрака она отправилась на участок своего брата и принялась приводить его в порядок. Работы было много, и Мирослава уговаривала себя, что умственный труд полезно чередовать с физическим. И вроде бы, по словам кота из советского мультфильма, физический труд облагораживает.
Морис остался работать в их теплице, так что на приусадебном участке брата Волгина трудилась в компании собственного кота. Вот только помочь ей Дон ничем не мог, только подбадривал своим присутствием.
– Знаешь, о чём я мечтаю? – спросила Мирослава Дона, стирая пот со лба.
– Мр-р, – поинтересовался кот.
– Я мечтаю о том времени, когда Витьке надоест носиться по пустыням и по горам и он, наконец, выйдет в отставку. Я, конечно, имею в виду то благословенное время, когда везде воцарится мир. Как ты думаешь, это скоро произойдёт?
Кот тихо вздохнул, давая понять хозяйке, что не знает ответа на её вопрос.
– Вот и я не знаю, – проговорила она грустно. – Если бы ты только знал, как я о нём скучаю!
Мирослава после гибели своих родителей воспитывалась дедом и
