Юрий Кунов - Спроси у реки
– Долго это продолжалось?
– Нет. Минута, самое большее. Мужчина положил туфлю, что-то сказал Квасовой, очень спокойно сказал – и ушел.
– Он ушел или уехал?
– Ушел.
– А велосипед у него был?
– Был. – Татьяна кивнула и тотчас замотала головой. – Но он не сразу на него сел.
– Но потом он все-таки поехал?
– Потом поехал. Но сначала он… ушел.
– Значит, начало их разговора вы не слышали?
– А его никто не слышал. Они сначала негромко говорили. Ругань все слышали.
– А Раису потом об этом конфликте вы расспрашивали?
– Да. Она объяснила, что просто покупатель не в меру наглый попался, и ей пришлось его отшить.
– А что в это время делал муж Квасовой? Он не пытался вступиться за жену?
– Его, по-моему, в тот момент рядом не было. Он, наверное, как обычно в кабине спал.
– Странная какая-то ссора. Не находите?
– Нахожу, но это не мое дело. Мне и моих ссор хватает. Возможно, в такие моменты и я выгляжу неадекватной.
– Мужчину сможете описать?
– На вид самое большее лет сорок. Высокий. Спортивная фигура. Мужественное лицо. Загорелый. Интересный, одним словом.
– Все?
– Наверное… Он был в темных очках и ни разу их не снял… Бейсболка бордовая…
– Как он был одет? В глаза ничего не бросилось?
– Да нет. Одежда обычная на нем была. Джинсы, кроссовки, футболка черная. Джинсы голубые, а кроссовки светло-серые. Почти новые. «Найк» китайского производства. Какого года модель – не знаю, кроссовками я не торгую.
– Татуировок не заметили?
– Не обратила внимания. Бросающихся в глаза точно не было.
– Украшения?
– Никаких.
– Узнать сможете?
– Не знаю… Возможно.
Уверенности в голосе Татьяны майор не услышал.
– Какой у него был велосипед?
– Черный!
– Модель какая? Спортивный, дорожный?
– Обычный, советский. У моего папы примерно такой же в сарае стоит. «Украина», кажется. Или что-то похожее. Раньше такие у нас в каждом третьем дворе были.
Глава 49
– Можешь музыку включить. Колонки у меня классные. Не скучай!
Оставив Самохина в машине, Жарких взбежал по лестнице на третий этаж и позвонил в квартиру под номером шестнадцать.
– Кто там? – раздался за дверью молодой женский голос.
– Здравствуйте! Мне нужна Галя Мешкова.
– А вы кто?
– Я друг Сашки Самохина. Жарких моя фамилия.
– Ну и что вы хотели?
– Мне нужно с вами поговорить.
– Зачем?
– Не зачем, а о чем. Галина, я из уголовного розыска. Нам нужны ваши свидетельские показания.
– Какие еще показания?
– Гражданка Мешкова, вы хотите, чтобы мы вас повесткой вызвали?
Щелкнул замок, и металлическая дверь приоткрылась. Жарких увидел на пороге круглолицую розовощекую девушку в длинном халате из голубой блестящей ткани.
– Вы Галина Мешкова? – спросил старший лейтенант, показывая удостоверение.
– Ну, я. А что?
Девушка была с Жарких почти одного роста, а основные объемы ее фигуры он на глаз определил как 100—70—100. В этом вопросе он мог дать фору даже опытному портному.
К женщинам с пышными формами старший лейтенант не испытывал особого интереса. Ему больше всего нравились девушки с тугими мышцами и плоскими животами. Посохин называл их «футболистками».
– Приветик! – Жарких улыбнулся, чтобы немного разрядить обстановку. – Вы не против, если мы с вами поговорим об одном деле?
Девушка несколько раз окинула полицейского критическим взглядом с ног до головы. Она словно прикидывала, соглашаться на свидание с этим недомерком или нет.
– Проходите, – сказала она наконец, и, распахнув дверь, отступила в коридор.
– Спасибо!
– Тапки наденьте, – бросила она строго и указала на стоявшую в коридоре у стены обувь.
Пока Жарких переобувался в пляжные шлепанцы, девушка скрылась в одной из комнат. Старший лейтенант поспешил следом за ней.
Галина сидела на диване, закинув ногу на ногу, и смотрела на улицу через открытую балконную дверь. Ноги ее были прикрыты полами халата.
Жарких огляделся. Слева – советского производства, но сохранившая товарный вид мебельная стенка, под завязку набитая хрустальной посудой, прямо у окна – телевизор «Самсунг» с большим жидкокристаллическим экраном на стеклянной подставке, на полу, в тон шторам, веселенькой расцветки ковер. Стульев в комнате не было.
– Куда можно сесть?
– Садитесь на диван. Что там с нашим Сашкой случилось?
– С ним пока ничего не случилось. Скажите, вы вечером тридцатого мая катались с ним на лодке?
– Не помню. – Галина подняла глаза к потолку. – Тридцатого мая…
– Полторы недели назад это было. С вами еще Светлана Лавлинская…
– А, вспомнила. Ну, и что вам нужно?
Девушка посмотрела на Жарких так, что ему захотелось вызвать ее в отдел повесткой.
– В какое время вы в тот вечер подъехали к старому пляжу?
– В половине десятого, наверное.
– Вы точно помните?
– Ну, да.
– Сколько времени вы там находились?
– Минут десять.
– Вы кого-нибудь там видели?
– Тетка какая-то там была и мужик еще.
– Опишите их.
– Тетке лет сорок пять, в белом коротком халате с поясом, крашеная блондинка. Очки на ней клевые были. Здоровенная такая бабища. Мужик тоже высокий. Одет был в черную рубашку и черные джинсы. Симпатичный, веселый.
– Самохин его как-нибудь называл?
– Сейчас… Стасик, по-моему.
– Может, Стас?
– Какая разница?
– Вы кого-нибудь из них с собой забирали?
– Да. С нами Стас этот поехал.
Жарких достал телефон и показал девушке фотографию Стасова.
– Вы этого мужчину знаете?
– Это он тогда на пляже был. Мы его и забирали. А он что натворил?
– Пока не знаем. Посмотрите, какая из женщин была тогда на пляже со Стасовым?
Старший лейтенант, положив телефон в правый нагрудный карман рубашки, вытащил из левого семейный снимок Квасовых.
– Смотрите внимательно.
Галина слегка прищурилась.
– Та, что старше была на пляже. А рядом с ней кто?
Жарких засунул снимок в карман.
– Посторонние лица. Или вы из них кого-то знаете?
– Нет. Просто интересно.
– И где вы этого мужчину высадили потом?
– На нефтебазе.
– Время не вспомните?
– Когда высадили? Десять уже было. Или около того.
– Уже темнело?
– Да, почти стемнело. Сейчас же где-то в начале одиннадцатого становится темно. Вернее, тогда. Сейчас еще позже.
– А та высокая женщина точно осталась на пляже?
– Лошадь эта? Да, она там осталась. Когда мы уезжали, она так на нас посмотрела.
– Как?
– Ну, у нее рожа такая недовольная была.
– Больше на пляже в тот вечер вы никого не видели?
– Не знаю. Вроде нет.
– А почему вроде?
– Ну-у… Мне показалось, что кто-то из кустов за нами подглядывал.
– Показалось?
– Я не знаю. Может, никто и не подглядывал. Ощущение такое было. Я всегда чувствую, когда мужики на меня пялятся.
– Может, это Стас на вас пялился?
– Он на Светку пялился.
– Значит, вам показалось, что какой-то мужчина наблюдал за вами в тот момент, когда вы забирали с пляжа Стасова?
– Что вы привязались? Да! Мне так показалось!
Глава 50
– Павел, я сейчас подойду! – увидев входящего в кафе Посохина, крикнул Манукян. – Подожди чуть-чуть. С экономикой только разберусь немножко.
Хозяин «Магистрали» снова склонился над толстой тетрадью, разложенной на стойке бара.
Майор сел за столик и осмотрелся. Посетителей было немного, но у них у всех был заказан знаменитый и недешевый манукяновский шашлык. Запах жаренного на углях мяса кружил голову. Посохин сглотнул набежавшую слюну.
Манукян закрыл наконец тетрадь и сунул ее под стойку. Подойдя к майору, он протянул крепкую волосатую руку.
– Здравствуй, Павел! Что тебе принести? Что будешь кушать?
Привстав, Посохин поздоровался со старым приятелем и помотал головой.
– Ничего. Надо поговорить.
– Со мной?
– С тобой. Кристину позови, пусть за стойкой похозяйничает.
– Серьезно говорить будем?
– Серьезней не бывает.
– Подожди немножко.
Манукян отправился в подсобку, и вскоре в зале появилась Кристина. Она помахала Посохину рукой и встала за стойку бара. Хозяин «Магистрали» снова подошел к майору и опустился напротив него на стул.
– Какое дело у тебя ко мне? Не стесняйся, говори напрямик.
– Разговор предстоит неприятный, Карен. И для тебя, и для меня.
– Тем более обойдемся без фиглей-миглей. Мы же с тобой не женщины, чтобы ходить вокруг да около.
– Отлично! – Посохин, не мигая, смотрел на Карена. – У тебя были намерения приобрести участок земли в сквере возле Центрального пляжа?
– Были, – Манукян ответил на вопрос без промедления. – Пока хотел взять в аренду, со временем собирался выкупить, если дело пошло бы как надо.
