Анна Малышева - Иногда полезно иметь плохую память
«Так я и знал, — подумал он. — Веру так просто не собьешь»
— Кольцо… — медленно проговорил он, не глядя на нее и изображая крайнее равнодушие. — Кольцо завтра.
Массажка упала на скомканное покрывало.
Вера опустила руку, и он увидел, как напряглось ее тело, за миг до того расслабленное и томное.
— Как тебя понять? — спросила она наконец странным, каким-то чужим голосом.
— Мне удобнее будет отдать кольцо завтра, — ответил он. — Завтра, когда я…
— Ясно! — звенящим от ярости голосом прервала его Вера. — Нет у тебя ни кольца, ни денег! Нет и не было!
Она вскочила и бросилась к одежде. Он молча следил за ней. Вера прыгала по комнате на одной ноге, натягивая трусики, кое-как застегивала мятую блузку, хватала шорты — при этом не прекращая обвинять Сергея Павловича.
— Скажите пожалуйста! — все громче кричала она. — Завтра он получит деньги! Завтра, завтра! Никогда не получишь! Ты меня обманываешь, всегда обманывал! Нет, ну как я могла тебе поверить?! У тебя — пятьдесят тысяч?!
Дура! Последняя идиотка!
— Вера, подожди до завтра, — попробовал остановить ее Сергей Павлович, но Вера взвыла от возмущения:
— К черту! — Она отпустила несколько крепких выражений в его адрес. — Мне надоело слушать твое вранье! Я тут ничего не забыла! Меня давно уже ждут в другом месте! Там, по крайней мере, мне ничего зря не обещают!
— Вот как. — Сергей Павлович почувствовал, как в груди у него холодеет. — И ты все это время ходила к нему?
— А ты как думал?! — Преображенная яростью, почти неузнаваемая Вера вызывающе выпятила грудь. — Разве ты можешь меня удовлетворить?! Старая развалина! О, вы только посмотрите на него! — издевательски продолжала она наблюдая за пересекающим комнату Сергеем Павловичем. Когда он проходил мимо нее, она на всякий случай отступила, но он даже не посмотрел в ее сторону, направляясь к шкафу с одеждой. — Вы поглядите! Он в ярости, видите ли! Ему не поверили! Сволочь!
Маразматик! — Она подбирала нужное слово. — Импотент!
Сергей Павлович, рывшийся в это время в шкафу, повернулся к ней, и она перешла на визг — в руке у него был пистолет.
— Молчи, — шепнул он, но Вера не услышала его. Она метнулась к окну, распахнула его пошире и закричала в теплую августовскую ночь:
— Спасите, убивают!
— Заткнись! — Сергей Павлович поймал ее и потащил в глубь комнаты. Вера изо всех сил лягалась и пыталась вывернуться из кольца крепко сжавших ее плечи рук. — Заткнись, я ничего тебе не сделаю!
Пистолет упирался ей в бок, и Вера сходила с ума от ужаса. «Он убьет меня! — В голове у нее осталась только эта мысль. — Сейчас он меня прикончит. Зачем я не послушалась Сашу! Зачем я не унесла пистолет!»
— Верка, перестань! — услышала она слова, едва дошедшие до ее сознания.
Вера дернулась раз, другой, попыталась снова позвать на помощь и вдруг ощутила, что хватка разжалась, — одна рука Сергея Павловича внезапно отпустила ее грудь, другая легла на талию, словно обнимая… Вера отскочила в сторону и обернулась, собирая последние силы для борьбы. И опешила, увидев лицо своего любовника. Сергей Павлович, как-то разом посерев и постарев, опускался на постель, хватая открытым ртом воздух. Еще не осознав, что она делает, Вера молнией метнулась к нему и вырвала пистолет. Сергей Павлович только поморщился и застонал.
— Верка… «Скорую»… — еле слышно проговорил он. — Звони…
Она захохотала, впрочем, довольно нервно.
Руки и ноги у нее дрожали, пистолет так и прыгал во влажных от пота пальцах. Вера держала его неумело, но крепко.
— Прощай! — Вера видела Сергея Павловича со спины и была этому очень рада. Слишком страшным показалось ей его серое лицо. — Я ухожу. Ты пожалеешь об этом, клянусь тебе!
Сергей Павлович ничего не ответил, заваливаясь на бок. Вера издевательски рассмеялась.
— Представление даешь? — прошипела она, нашаривая на полу туфли и торопливо всовывая в них ноги. При этом она старалась держать на мушке своего любовника. — Это мы уже видели. Говно! Врешь где только можешь!
И радуйся еще, что я не вызвала милицию!
Убийца! Настоящий маньяк-убийца! И не жди, что я вернусь!
Ей показалось, что он что-то сказал, но она закричала еще громче, чтобы заглушить его: И попробуй только сделать что-нибудь с моими вещами! Я выхожу замуж за Сашу, ты понял? Я его люблю, а он любит меня! И за моими вещами мы придем вместе! И если ты выбросишь или изрежешь хотя бы одну тряпку, Саша тебе башку оторвет!
Глава 12
Утро Юлькиной свадьбы настало, как ей показалось, слишком быстро. Только себе она признавалась, что страшится этого действа, в котором ей придется играть главную роль.
Юлька вскочила с постели чуть свет — бледная, невыспавшаяся и немного зареванная, как полагается настоящей невесте. Мать сварила ей кофе и все время, пока Юлька пила, сидела с ней рядом на кухне. Они почти не разговаривали, но Юлька видела, что мать очень волнуется и не чувствует себя слишком счастливой.
— Ты не жалеешь? — Мать пристально посмотрела на нее, и Юлька, не выдержав, отвела глаза— Пока нет. Пореже спрашивай меня об этом, — попросила Юлька и поднялась из-за стола. — Платье уже выглажено?
Мать только кивнула. Потом явилась Лида с огромным, щедро окутанным целлофаном букетом роз. Она впервые в жизни играла роль свидетельницы на свадьбе и потому страшно волновалась.
— Ну, ты красавица! — первым делом заявила она подруге. — Тебе жутко идет! Неужели опять сама?
Юлька взмахнула подолом свадебного платья и поклонилась.
— Начнем, пожалуй? — предложила она подруге. — Времени у нас в обрез.
И они занялись завивкой и укладкой Юлькиных волос, а потом макияжем.
Лида расстаралась вовсю: уже по-новому выгнулись каштановые брови на Юлькином лице, само лицо не было уже таким бледным, приобретя цвет легкого загара, на скулах рдел персиковый румянец, поблескивали золотой пылью веки. И только глаза Юльки оставались усталыми и грустными — с этим Лида ничего поделать не могла.
— Ну вот. — Лида навела последние штрихи и убрала полотняную салфетку с груди своей подопечной. — Губы цвета красного грейпфрута — новинка сезона! Весь Париж носит красные губы, только наши женщины их по-прежнему боятся! Но на свадьбе, Юлька, не надо ничего бояться.
А потом все завертелось. Посыпались телефонные звонки, на которые отвечала Надежда Сергеевна. Звонили родители Жени, спрашивали, готова ли невеста, пришла ли свидетельница, нормально ли будет, если они приедут через полчаса.
— Скромная свадьба? — спросила Лида, последний раз обегая вокруг Юльки и одергивая подол ее шуршащего платья.
— Ну да, мы не хотели никакой шумихи, — кивнула Юлька.
Лида, похоже, немного расстроилась.
— Танцы-то будут? — спросила она с надеждой, глядя в зеркало и прихорашиваясь.
— Будут юридические круги Москвы, — важно ответила Юлька, хотя о составе гостей со стороны жениха была совсем не осведомлена. С ее стороны гостей было всего двое — Макс и Лида. Ее, мать, конечно, не могла считаться гостем. На правах «своего человека» она должна была поехать домой к Жене и вместе с Еленой Александровной готовить праздничный стол.
— Юридические круги? — Лида наморщила свой прекрасный лоб. — С чем это едят? Это круче, чем дипломатические? Кстати, кто же будет свидетелем со стороны жениха?
— Вот его-то ты знаешь точно! Это Гарик…
Лида даже застонала — Гарика она ненавидела всеми силами души еще со школьной скамьи.
— Ну, спасибо, подруга, — отозвалась она. — Кого-нибудь другого не могли пригласить? И неужели это ты сосватала мне такого свидетеля?
— Что ты! — усмехнулась Юлька. — Ведь это именно Гарик привел Женю на нашу вечеринку. Ты разве не помнишь, как я допытывалась у всех, кто его привел? И все поголовно отказывались. А это был Гарик, гад, ведь я же ему первому звонила, а он соврал, что Женю в глаза не видел. Я все-таки их расколола и в наказание велела Жене пригласить Гарика в свидетели. Как живое воплощение его лжи, понимаешь?
— Понимаю, — хмуро согласилась Лида. — В воспитательных целях, значит.
— Знаешь, я даже вполне неплохо выгляжу. — Юлька снова осмотрела себя в зеркале.
— Но это, конечно, целиком твоя заслуга. Прости меня за Гарика. Я только потом сообразила, каким наказанием это будет для тебя.
И Лида великодушно ее простила. А потом приехал адвокат с Женей, одетым в новый серый костюм и оттого скованным и неловким.
Юлька удивилась, увидев, что Женя все время отводит от нее глаза, словно избегая встречаться с ней взглядом. "Я не понравилась ему? — лихорадочно соображала она. — Но сегодня я выгляжу получше, чем в тот жуткий день, когда выкрасилась под морковку… А тогда он сделал мне предложение, не посмотрел ни на что…
Что же с ним сегодня?"
Адвокат являл полную противоположность сыну — был весел, приветлив, внимателен ко всем. Расцеловал Надежду Сергеевну, нежно коснулся губами Юлькиного лба и отстранился, чтобы хорошенько рассмотреть ее.
