Гера. Детектив - Александр Асмолов
Заброшенное родовое гнездо Игнатьевых какие-то темные силы хотели полностью стереть с лица земли. Годы завершали злодеяние, начатое век назад пожаром революции а затем и страшной войны. Общительный таксист уже балагурил с «девчонками» лет по девяносто, проникнувшись идеей студента отыскать могилы Игнатьевых, а Гера отправился «фотографировать» развалины барского дома.
Потратив некоторое время, ему удалось отыскать намеки на парадную лестницу разрушенного строения. Каким-то чудом сохранилась большая ваза, очевидно, украшавшая подъезд к лестнице. Возможно, их была пара, а то и несколько пар, но время сохранило только одну. Очевидно, не пригодившись никому в хозяйстве, помпезная ваза так и стояла на своем месте, не тронутая революцией, коллективизацией, войной, перестройкой и декоммунизацией. Вот судьба! Причем внутри нее еще теплилась жизнь — трава и какие-то малюсенькие цветы наперекор всем бедам питались солнцем и дождями.
Хозяйственные местные жители давно растащили все, что можно было унести из некогда большого дома. Возможно, кто-то выместил на нем свою неприязнь и к барину, и всему, что над ним довлело. Возможно, кто-то тащил посуду и мебель. Возможно, кто-то отрывал и отламывал все, что можно оторвать и отломить. Возможно, потом дом стал пристанищем каких-нибудь бродяжек, а потом и на это не стал способен. Зарос бурьяном и лопухами. Потом стал медленно погружаться в землю, как в небытие.
Вот только сегодня ненормальный студент приехал посмотреть и понять, что же произошло. Он упорно пробирался сквозь заросли травы и кустарника, кучи мусора, сгоревшие и сгнившие остатки каких-то конструкций. Постепенно картина бывшего барского дома в имении Игнатьевых прорисовывалась. Большая постройка буквой «П», очевидно в три этажа, обрамляла просторный внутренний двор, от которого когда-то начинался парк. Наверное с тропинками и мостиками через ручьи к пруду.
Гера представлял себе, как та умница и красавица с фотокарточки плотного картона когда-то гуляла здесь с развеселым гусаром Рязанцевым. Он рассказывал ей забавные небылицы, а она смеялась, лукаво поглядывая, как франт лихо закручивает ус, дабы подчеркнуть достоверность своих слов. Возможно они и сейчас так же гуляют по этому парку в другом измерении или времени, не подозревая, что случится совсем скоро.
Определившись с расположением барского дома, нетрудно было вычислить как расходились колонны от парадного крыльца. От них остались только ушедшие в землю и поросшие травой фундаменты. Их беглый осмотр показал, что все они давно были снесены одинаково и под основание. Возможно, каким-то взрывом, возможно, их просто разобрали на части. В любом случае, чтобы проверить наличие какой-то закладки под колонной, нужен был инструмент, ну, хотя бы крепкая лопата.
Вернувшись к таксисту, который все расспрашивал «девчонок» об Игнатьевых и гордо кивнул на свою записную книжку, куда, очевидно, что-то записывал, Гера спросил о погосте, на котором были похоронены Игнатьевы, умершие здесь. Оказалось, что у местной церквушки когда-то было кладбище, но его давно забросили и туда никто никогда не ходит. Студент решил приехать завтра с утра и заняться их поиском, поскольку фото надгробной плиты с именами упокоенных там Игнатьевых, существенно повысит достоверность его практической работы. Впрочем, никто и не думал противиться. На том и распрощались.
— Я тут для тебя записал кое-что из нашего разговора, — таксист подмигнул студенту, — если угостишь пивком в кафе, все перескажу по записям.
— Отлично, Сергеич, — обрадовался Гера, только ноутбук захватим в гостинице, — признаться, я и завтра хотел с тобой прокатиться в Аркадьево. О цене договоримся. Тут такой материал наклевывается, что я курсовую напишу — все ахнут. Ты как?
— Не вопрос, парень. Мне самому интересно. Оказывается тут такие дела под боком были, а я и не знал…
— Тогда давай с утра и поедем. Захватишь меня в восемь? Да, сейчас давай заскочим в магазин, что-нибудь твоим «девчонкам» купим, а то у них в Аркадьево и магазина нет. Только автолавка раз в неделю приезжает ненадолго. Ну, а мне лопатку покрепче, там все заросло, нужно будет траву срезать и кое-где дерн снять…
Далеко заполночь студент перечитывал свои записи, сделанные с помощью Сергеича со слов старушек из Аркадьево. Очевидно, многое передавалось из поколения в поколение, поскольку судьбы хозяев барского дома и местных крестьян невольно переплелись. Когда-то между ними была черта, а, возможно, и пропасть, теперь же все уровнялось до имен и воспоминаний. Неожиданно для себя, Гера действительно насобирал много информации из первых рук, о которой никогда бы никто не упомянул в сохранившихся официальных документах. Вполне может потянуть на хорошую студенческую работу.
Следующий день был посвящен раскопкам. Гера сразу рассчитался с гостиницей, чтобы такси на обратной дороге подбросило его до станции. Первый взгляд на разрушенный барский дом говорил, что там давно никто ничем не интересовался. Так что, клад либо нетронут, либо его там давно нет. Всю дорогу до Аркадьево они обсуждали рассказы местных жителей об Игнатьевых.
Таксист Сергеич оказался рукастым мужиком и остался помогать по хозяйству «девчонкам», что очень устраивало студента. Он достаточно быстро расчистил место вокруг четвертой колонны и стал копать то с одной, то с другой стороны четвертого пятачка, на котором когда-то стояла колонна. Прежде строили с каким-то удивительным запасом прочности — фундамент дома все еще сохранял свой монолит. Продвигаясь все глубже, Гера находил какие-то мелочи, говорившие о прошедшем времени. Да, тут бы можно было бы провести какие-то исследования и собрать материал для краеведческого музея, но пока это никому не было интересно. Род Игнатьевых канул в Лету, разве что «девчонки» все еще помнили всякие истории о барском доме и его обитателях.
Неожиданно его лопата наткнулась на что-то отличное от грунта вокруг фундамента колонны. В азарте Гера бросился разгребать землю руками. Это была закладка, о которой упомянул в письме Николай Игнатьев. Сверток из сгнившей ткани и остатков бумаги рассыпался в руках, и по земле покатились какие-то кольца, сверкнули на солнце монеты, золотой портсигар, кулоны, змейками выскользнули цепочки, тяжело зарылся в землю массивный перстень. В ладонях остались только изящные золотые часы с цепочкой.
У Геры мелькнула забавная мысль — «вот оно, застывшее время»…
Вытерев испачканные в земле руки об одежду, ошалелый от удачи кладоискатель осторожно нащупал выступающую кнопочку на гладком корпусе карманных часов и надавил на нее. Откинулась крышка, на обратной стороне которой была выгравирована короткая надпись с вензелями.
«Милому другу Николеньке в день ангела. 1972».
Он сразу вспомнил слова Николая о каком-то «хантере». Вот, значит, что это! В наше время такое
