Просто умереть - Питер Джеймс
Одетая в белый махровый халатик Эшли сидела, ссутулившись на своей кровати и пересматривала на плазменном экране «Секс в большом городе». Внезапно раздался телефонный звонок. Девушка резко выпрямилась, едва не расплескав из бокала совиньон-блан. Будильник показывал 23:18. Поздновато для звонков.
– Да, слушаю, – нервно выпалила она на одном дыхании.
– Эшли? Надеюсь, я не разбудила тебя, милая?
Она поставила бокал на тумбочку, взяла телевизионный пульт и отключила звук. Это оказалась Джил Харрисон, мать Майкла.
– Нет, не разбудили. Да и мне сейчас все равно не до сна. Я глаз не смыкала с… с самого вторника. Чуть попозже приму снотворное, которое выписал мне врач. Уверял, что очень сильное средство, просто не может не подействовать. – В трубке послышался лай Бобо, маленького белого ши-тцу Джил.
– Я хочу, чтобы ты как следует подумала, Эшли. Я и вправду считаю, что завтрашний банкет нужно отменить.
Девушка тяжело вздохнула:
– Джил… Мы целых два дня это обсуждали, вчера и сегодня. Предоплату нам теперь в любом случае уже не вернут. И гости едут отовсюду – вот, например, мой дядя, который должен исполнить роль посаженого отца, прилетел из Канады.
– Он очень приятный мужчина, – ответила мать Майкла. – Бедняга проделал такой путь.
– Мы обожаем друг друга. Дядюшка взял отпуск на целую неделю, чтобы присутствовать на репетиции в понедельник.
– Где он остановился?
– В Лондоне, в отеле «Лейнсборо». Он всегда останавливается в лучших гостиницах. – Эшли немного помолчала. – Разумеется, я объяснила ему ситуацию. Но он сказал, что все равно будет, просто чтобы поддержать меня. Своих канадских подруг мне удалось отговорить – четыре девочки собирались прилететь. Еще я убедила не приходить нескольких друзей из Лондона. У меня телефон не смолкал последнюю пару дней.
– У меня тоже.
– Проблема в том, что Майкл пригласил друзей и коллег со всей Англии, да еще кое-кого из континентальной Европы. Я пыталась связаться с кем только можно, да и Марк тоже, но… Нам необходимо, по крайней мере, позаботиться о тех, кто все-таки придет. И потом, я все еще думаю, что Майкл может появиться.
– Я так не считаю, милая, это не тот случай.
– Джил, но ведь Майкл как только не разыгрывал своих друзей перед их свадьбой! Двое из-за его выходок появились в церкви буквально за несколько минут до церемонии. А вдруг Майкл до сих пор где-то сидит, запертый или связанный, даже не зная, что произошло. Может, он все еще планирует – или пытается – успеть.
– Ты славная девушка, красивая и добрая, и тебе будет очень больно, если ты напрасно прождешь его в церкви. Лучше смирись с тем, что с ним что-то случилось. Как-никак четыре человека погибли, милая. Майкл обязательно узнал бы про катастрофу и объявился, если бы с ним все было в порядке.
Эшли шмыгнула носом, из глаз у нее хлынули слезы. Какое-то время она безутешно рыдала, промокая глаза бумажным носовым платком, который вытащила из коробки на тумбочке. Наконец, шумно втянув носом воздух, ответила:
– Я пытаюсь из всех сил, вот только ни черта не получается. Я только… Я… продолжаю молиться, чтобы Майкл нашелся. Всякий раз, когда звонит телефон, я думаю, что это может оказаться он, правда. Что он сейчас засмеется и объяснит, что все это было дурацким розыгрышем.
– Майкл хороший мальчик, – возразила Джил. – Жестокость – это не про него. А это слишком жестокая шутка. Нет, мой сын ни за что бы так не поступил, он другой.
Повисла долгая пауза. В конце концов ее нарушила Эшли:
– Как вы, Джил?
– Не считая того, что схожу с ума от беспокойства за Майкла, более или менее в порядке, спасибо. Если что, Карли за мной присмотрит.
– Она уже приехала?
– Да, пару часов назад прилетела из Австралии. Завтра, думаю, будет несколько вялой из-за разницы во времени.
– Надо бы мне заглянуть к вам, поздороваться с Карли… – Девушка немного помолчала. – Понимаете, что я хочу сказать… Все эти люди, съезжающиеся отовсюду… Мы должны быть в церкви, просто чтобы встретить их, накормить, в конце концов. И можете себе представить, что произойдет, если нас там не будет, а Майкл все-таки появится?
– Ничего страшного, он поймет, что церемонию отменили из уважения к погибшим ребятам.
Зарыдав пуще прежнего, Эшли выдавила:
– Пожалуйста, Джил, пожалуйста, давайте поедем в церковь и проверим!
– Прими снотворное и поспи немного, милая.
– Я позвоню вам утром.
– Хорошо. Я встану пораньше.
– Спасибо за звонок.
– Спокойной ночи.
– Спокойной ночи, – ответила Эшли.
Она положила трубку и в приливе энергии перекатилась по кровати, так что грудь вывалилась из распахнувшегося халатика, и взглянула на Марка, который голый лежал рядом под одеялом.
– Вот же тупая овца, совершенно ни о чем не догадывается! – Внезапно девушка ухмыльнулась во весь рот, ее лицо засветилось довольством. – Ни черта не просекает!
Эшли крепко обняла любовника за шею и страстно поцеловала его – сначала в губы, а затем стала нарочито медленно и неторопливо, чтобы побольше помучить, опускаться по телу Марка все ниже и ниже.
40
Майкл обливался потом под пуховым одеялом. Было жарко, очень жарко, непонятным образом одеяло сместилось так, что накрыло его с головой, и стало нечем дышать. По лицу сбегали ручейки воды и еще по рукам, ногам, пояснице. Он откинул одеяло, попытался сесть, но что-то тяжелое тут же вдарило ему по черепу, повалив обратно.
Всплеск.
«Ох, черт!»
Повсюду вокруг стояла вода. Мало того, казалось, она уже проникла внутрь его, как если бы кровь в жилах и вода в гробу перемешивались. Для описания этого процесса существовал какой-то специальный термин. Какое-то ученое слово, которое он отчаянно пытался ухватить, но оно неизменно ускользало – вырывалось всякий раз, стоило ему поймать его.
«Ну прямо как мыло в ванне», – подумал Майкл.
Вдруг ему стало холодно. Всего мгновение назад было невыносимо жарко, а теперь вот пожалуйста. Очень холодно. До стука зубов хо-лод-но. Голова просто раскалывалась.
– Я только схожу гляну, остался ли в шкафчике в ванной парацетамол, – предупредил он неизвестно кого. И, не услышав ответа, сообщил в наступившей тишине: – Я ненадолго. Только сбегаю в аптеку.
Чувство голода пропало несколько часов назад, однако сейчас вернулось с удвоенной силой. В животе жгло так, будто желудочный сок в отсутствие пищи взялся за слизистую оболочку. Во рту пересохло. Майкл зачерпнул ладонью воды, но, несмотря на жажду, ему потребовалось приложить усилия, чтобы отхлебнуть ее.
«Осмос!»
– Осмос! – в восторге заорал он, насколько хватало сил. И затем опять: – Осмос! Ага, точно! О-о-ос-мо-о-о-с!
Внезапно
