Ровно в шесть двадцать - Дэвид Балдаччи
– Вам полиция так сказала?
Она опустила глаза и ничего не ответила.
– Дневник нашли?
– Нет, мы уже говорили.
– А гаджеты проверили?
– Так у вас была с ней связь? – опять спросила Эллен.
– В компании запрещены служебные романы, – произнес Дивайн. – Нас обоих уволили бы сразу.
– Значит, вы встречались тайно? – не унималась Эллен.
Он не ответил.
– Вы знаете имя врача, который делал аборт?
– Да, а что?
– Можете сказать?
– Вы же говорите, что ребенок не от вас. Зачем вам эта информация?
– Сара была мне другом. Я хотел бы выяснить, кто ее убил и по какой причине.
Эллен посмотрела на мужа. Тот достал из кармана бумажку и протянул Дивайну. На ней было написано название клиники и адрес в Вестчестере.
– Спасибо.
– Я вас провожу, – сказала Эллен.
У дверей они задержались. Эллен произнесла:
– Вижу, вы не одобряете мои принципы.
– Это ваши принципы, вам с ними жить.
– Но вы со мной не согласны?
– Я уже говорил: сейчас не время и не место для подобных дискуссий. У вас есть право верить во все что хотите. У меня – тоже.
Она вдруг скорчила презрительную гримасу, но смотрела при этом не на Дивайна, а в сторону. Оглянувшись, он увидел на тротуаре двух женщин, которые страстно целовались.
Когда он снова повернулся к Эллен, та успела взять себя в руки, но все-таки процедила сквозь зубы:
– Жду не дождусь, когда уеду из этого проклятого города.
Глава 40
– Ого, вторая встреча за день. Как неожиданно!
Монтгомери вышла к Дивайну в выцветших дырявых джинсовых шортах и белой футболке с коротким рукавом. На ногах у нее ничего не было – только красный лак на ноготках.
– Привет, – кивнул Дивайн.
Она впустила его в квартиру, и он огляделся. Чисто, без лишнего мусора, минимум мебели, несколько картин на стенах, цветные ковры на деревянных полах, парочка африканских скульптур и крепкий запашок марихуаны.
– Еще пара вдохов, и я взлечу.
– У меня есть не только травка, если хочешь.
– Если это холодное пиво, то да, очень хочу.
Монтгомери достала две банки и сказала:
– Пойдем за мной, там прохладнее. Кондиционер здесь не самый лучший.
Она вывела его на плоскую крышу, где стояло несколько шезлонгов. Дивайн снял пиджак и ослабил галстук. Они сели, и девушка, указав на пространство между домами, пояснила:
– Отсюда видно реку. За вид приходится доплачивать.
– Он того стоит. Как и ветер.
Дивайн запрокинул голову, позволяя струйкам воздуха скользить по коже. Пиво приятно холодило горло.
– Как прошел разговор с Брэдом?
– На удивление гладко. Мы сумели договориться.
– Сделка оказалась выгодной?
– Да, для нас обоих. Слушай, ты была с Брэдом в прошлый четверг?
– В четверг? – Она задумалась. – Нет. Я ночевала в особняке, но одна. Скорее всего, он остался в городе.
«Уж не в том ли здании, где убили Сару?»
– А Дженнифер Стамос ты знаешь?
– Нет.
– Ладно… Чилтон говорил, вы росли вместе. Я знаю, что его род корнями уходит к «Мэйфлауэру» и он голубых кровей. Но ты сказала, что в Италии жила в хостеле…
– Я не из благородных, и моя семья не из богатых. Отец чинил у Чилтонов их «бентли» и «роллс-ройсы», а мать убиралась в доме и нянчила детей. В общем, я дочка наемной прислуги.
– Как необычно. А братья или сестры у тебя есть?
– Две сестры. Одна, младшая, учится в колледже; старшая замужем за врачом. Говорит, счастлива.
– Рад за них. Они на тебя похожи?
– Младшая еще красивее меня.
– Я не про внешность спрашивал. Но, если честно, я не верю, что такое возможно.
– Нет, правда. А все мозги достались старшей, Бет.
Дивайн вспомнил, как пренебрежительно отзывался о девушке Коул.
– Хочешь сказать, ты глупая?
– Я даже колледж закончить не сумела.
– Наверное, не захотела тратить годы на бесполезную учебу и копить долги? Но ты вроде неплохо устроилась…
Монтгомери покрутила в руке банку с пивом.
– Да, мне платят за то, чтобы висеть на шее у толстосума и красиво улыбаться. Хотелось бы сказать, что мне нравится такая жизнь, но… – Она опустила взгляд. – Больше я ничего не умею. Брэда мое мнение совершенно не интересует, если ты сам не заметил.
– Надо использовать любое преимущество. Почему мужчинам можно – а женщинам нельзя?
Она посмотрела на него искоса.
– У мужчин все по-другому. – Монтгомери задумчиво уставилась вдаль. – Мать хотела, чтобы я стала моделью. Она тянула меня в модный бизнес с раннего возраста. Кастинги в шесть лет, съемки в рекламе, то один конкурс, то другой, то исправление прикуса, то постановка походки и речи… У меня не было нормального детства. Когда я садилась делать уроки, мать злилась. Говорила, что моя сила, в отличие от старшей сестры, не в мозгах, а в том, что ниже. Когда я все бросила, она окончательно взбеленилась. Назвала меня предательницей. Будто это не моя жизнь, а ее фантазии.
– Мой отец тоже так говорил. Я был для него неудачником, в отличие от брата и сестры.
Монтгомери вдруг сказала:
– Не мог бы ты размять мне ноги?
Она закинула стопы ему на колени. Слегка удивленный, Дивайн отставил пиво и принялся растирать ей пальчики.
– У тебя сильные руки. Чувствуются мозоли.
– Спасибо за комплимент.
– Я коплю деньги на будущее, – неожиданно заговорила Монтгомери. – Брэд дает мне средства и оплачивает счета. Я все вкладываю, и инвестиции приносят неплохой доход.
– Рад за тебя. У меня и десяти долларов за душой не наберется.
Она глотнула пива.
– Планирую выйти на пенсию к тридцати годам.
Дивайн принялся тереть ей пятки, с силой нажимая пальцами.
– Боже, хорошо-то как… Тебе надо работать массажистом.
– Я-то могу, госпожа-инвестор, – хмыкнул он. – А вот чем ты планируешь заняться на пенсии?
– Может, я еще вернусь в колледж. Выучусь какой-нибудь профессии, где не надо носить бикини.
– Отличная мысль.
– А как иначе? Когда пойдут морщины, ничего другого не останется.
– Не обманывай себя. Ты гораздо проницательнее тех умников, с которыми я работаю каждый день, потому что они не в состоянии приготовить обед и безопасно перейти улицу.
– Не ври, чтобы сделать мне приятное.
– Я никогда не вру. Даже самому себе.
Монтгомери наклонилась и взяла его за руку.
– Ты хочешь со мной переспать, правда? Я та самая девушка, о которой фантазирует весь поезд.
Чем откровеннее становились намеки, тем меньше ему это нравилось. Уж не Коул ли велел соблазнить его, чтобы заполучить в руки лишний козырь?
– Я сейчас не в поезде. Я разминаю тебе ноги и любуюсь видами на Гудзон. Ты вполне реальная, из плоти и костей. Мы болтаем о всяких пустяках, хотя разговор по непонятным причинам уходит куда-то в сторону. – Дивайн внимательно посмотрел на Монтгомери. – Чего ты добиваешься?
