Длинная тень ожиданий - Лариса Павловна Соболева
Викентий молчал, опустив глаза, как будто ему стыдно, но Гримм знал, что совесть и стыд этому малому незнакомы, поэтому он почти не сделал паузы:
– Хм, в винах он разбирается, в кабаке бутылку заказывал с месячную зарплату уборщицы в офисе, знаток, мля! А ты добыл эти бабки, которыми сорил, как арабский шейх? Нет, это все твой тесть, а потом жена, но ты даже клуб до ума довести не можешь. Кстати, шейхи пашут, как волы на поле, а не кальян на коврике курят. Твоя должность – альфонс, живущий за бабий счет, но тебя сделали мужем. Ты же ноль по жизни, а тебе так повезло – цени! Ан нет, ему еще и шлюха понадобилась с Камасутрой. Дебил, млять! Умные люди в таких шикарных условиях не делают глупостей, пылинки сдувают с источника бабла, из осторожности не делают, но ты к умным не относишься. Что касается фоток с твоим порно из гостиницы… Я уверен, окружающих ты раздражал понтами и гонором, все же прекрасно знают, на чьи бабки гуляешь, но еще и демонстрировал, какой ты крутняк! Кто-то узнал про твою девку, подготовился и… вмазал тебе.
– Да, я вот тоже думаю, – прервал его Викентий, не обидевшись на справедливые оскорбления. – Думаю, как умудрились заснять нас с Ксюхой в гостевом доме? Это далеко за городом.
– Ты часто бывал там с этой твоей?
– Не часто, нет. Иногда… Там природа, водоем…
– Понятно. Значит, я прав, тебя выследили, договорились, скорей всего, с обслуживающим персоналом, получили компромат и выслали жене. Не надо было понты колотить, идиот, это тебя надо прикончить, потому что ты пустое место.
Вик пал духом, чувствуя себя несчастным, одиноким и, черт возьми, нищим, мгновенно мысль нарисовала страшные картины из будущего. Он увидел себя бомжом, который бредет без цели по пустым улицам голодный и замерзший, не зная, где проведет ночь, а с неба хлещет дождь… Да, осень придет скоро, а с ней дожди, заморозки, потом и снег пойдет! Нет, Викентий не мог поселить себя на улицу, он часто простужается и болеет, профессиональный спорт нанес удар по позвоночнику и костям. Нет, тяжелый физический труд ему противопоказан, а другая работа не светит в этом городе, не Ния, так ее сестричка позаботится об этом. У него не будет дома, следовательно, и работы не будет, ведь из клуба придется уйти. Стало так жалко себя…
– Ты правильно говоришь, – произнес Викентий жалостливой интонацией. – Не думал, что так просто Нию потерять, а вместе с ней абсолютно все. Знаешь, я… сейчас оглянулся назад… да, дурак, у меня как что-то отбило в мозгах, думал, так будет всегда, думал, не попадусь. А сейчас не понимаю, как начинать заново, как на меня будут смотреть знакомые… даже вижу их презрительные ухмылки.
– Тебя это волнует?
– Знаешь, волнует. Волнует унижение, издевки, злорадство. Общественное мнение… это… страшная штука, оно поменяется, как только я стану бомжом. Ты не знаешь золотых людишек, они всегда пинают тех, кто теряет все.
– Не ной, у тебя куча всякой хрени – часы, пэрстни, цепи на шею и на запястья с палец толщиной, как у быдла, причем далеко не богатого, но обожающего понты в кредит. А ты далеко не нищий. Продай, и будет тебе счастье. Большое. Купишь однушку, устроишься в школу физруком, там твое законное место.
– Большая часть моего золота лежала в сейфе, к тому же за настоящую стоимость не продать… Ладно, извини, я и тут залез не туда.
В тот миг Вик испытал всю полноту отчаяния, надежда таяла в его душе с каждой минутой, терзая и причиняя боль. Он поднялся и поплелся к выходу, однако Гримм остановил его:
– Стой. Я сам назначу цену за твою жену.
От радости Викентий едва не поперхнулся воздухом, живо вернулся за стол, уставился на друга горящими глазами, готовый на все его условия. Он хотел не только услышать условия, но и получить гарантии, что… а вот желание свое теперь даже мысленно не стоило озвучивать.
– Итак, ты мне должен задаток пять косарей, – многообещающе начал Гримм – после еще пять, получив наследство, еще десять кусков – это твоя цена жизни жены, кстати, большой умницы. Я согласен, но! У меня добавление к твоему гонорару. Ты отдашь мне половину акций компании твоей Агнии, которые достанутся тебе в наследство.
Дааа… аппетиты у дружка! Викентий присох от заявления, не мигал и не дышал, мелькнула мысль, что он издевается. А тот улыбался во весь рот, а потом и вовсе рассмеялся:
– А ты жадный до чужого добра. Ха-ха-ха… У тебя останется шикарная квартира с сейфом, дачка нехилая с озером и лесным массивом, часть компании, и наверняка у Нии еще какие-то сбережения имеются, но жадность сильнее тебя. Учти, на меньшее не соглашусь, торговаться не люблю, так что тебе придется самому постараться устранить жену.
– Нет! – очнулся Викентий. – Я согласен! Да, согласен. Отдам.
За доли секунды он сообразил, что лучше отдать то, что просит Гримм, и смахнуть проблему в небытие, останется-то немало, можно будет жить. Ну, а тот после согласия сбросил улыбку и спросил:
– Когда?
– Сегодня. Сейчас. Она в загородном доме, ты там был, помнишь?
– А если Ния позвонит кому-нибудь и расскажет про твои шалости? Первым в подозреваемые попадешь ты.
В замешательстве Викентий потер подбородок ладонью, о звонке он не подумал, но разве можно в стрессовом состоянии учесть все? Однако скорости, с какой работали в тот миг его извилины, можно позавидовать:
– Не страшно, я буду на виду. А завтра приеду с ее сестрой, мы найдем… Нию я имею в виду. Если она в курсе, то есть Милана в курсе, заверю, что мы помирились, что произошла ошибка… навру что-нибудь, за вечер придумаю.
– Как у тебя все просто. Ладно, мне-то какая разница, отдуваться тебе, если что. А я после выполнения работы уеду на два-три месяца, всегда так делаю. Как хочешь ликвидировать любимую жену?
– Не издевайся! Я действительно ее люблю…
– Но странною любовью, – заметил Гримм не без скепсиса. – Отвечай: как? Ты
