Смертельный юмор - Марина Серова
Он быстрым шагом поднялся на сцену и стоял там сейчас торжественно и слегка взволнованно, держа в руках свой подарок.
Василевс, вернувшийся на место, спросил:
– Что он хоть дарить-то будет?
– Сейчас увидишь, это сюрприз. Причем, сюрприз с очень интересной семейной легендой.
В зале воцарилась полная тишина. Все взгляды гостей были устремлены на единственного сына Вениаминовых.
– Папа, мама, – обратился с какой-то невыразимой нежностью Ираклий к сидящим прямо напротив него родителям, – мы не настолько были близки в последнее время, я знаю, что принес вам немало огорчений и тревожных минут. Но сегодня я хочу сделать вам этот подарок – отдать сыновний долг. – И он повернул лицевой стороной праздничную импровизированную корзину с серебряным сервизом.
В этот момент по залу разнесся удивленный и восхищенный вздох.
– Я не буду сейчас рассказывать историю этого сервиза, но знаю, что он для вас дорог, не только из-за его материальной стоимости, – продолжил Ираклий, а его мама – высокая и статная темноволосая женщина, чем-то похожая на высокомерную графиню с картин русских художников, – смахнула тыльной стороной ладони слезы, набежавшие на глаза.
– Даря вам эти предметы, а точнее, возвращая их в семейное лоно, к нашему вениаминовскому очагу, я хочу сказать только одно: чаепитие – это семейная традиция. Так пусть в нашей семье она не прерывается никогда. Пусть теперь не только по выходным, но и в будние дни, может, и каждый вечер вы будете собираться за столом, пить чай и делиться друг с другом тем, что накопилось за день.
В этом месте гости, не сговариваясь, зааплодировали – я в числе первых, а вот Василевс как-то заметно сквасился, то ли чихнул, то ли хрюкнул и шепнул, наклонившись ко мне:
– Вот клоун! Подарил бы, и все, нет такую ахинею начал нести. Да и подарок так себе. Вот уж его отцу и матери нужны эти чашки-ложки. Как будто в их доме посуды нет.
Я посмотрела на него и ответила:
– Если Ираклий захочет, то он сам расскажет тебе историю этого подарка. Поверь мне, там не все так просто и прозаично, как кажется на первый взгляд. А слова для поздравления он подобрал правильные. Чем тебе они не понравились?
– Тупость полная. О, он дальше что-то несет. Ладно, послушаем. – И Пасечник с демонстративным видом отвернулся от меня лицом к сцене.
Ираклий же продолжал свою речь. Видимо, за последний год у него многое накопилось, и сейчас он хотел не только поздравить, но и показать родителям, как они для него дороги.
– И если раньше чайные сервизы были роскошью и не каждому по карману, то в наши дни семейное чаепитие стало такой же роскошью, не каждый может себе это позволить. Я хочу пожелать вам в этот серебряный юбилей, чтобы этот серебряный сервиз стал тем, что объединит нашу семью не только делом, но и отдыхом. Как гласит пословица: «Делу – время, потехе – час». Так пусть же кроме дел в вашей жизни будет и место отдыху. Простому семейному отдыху.
После этих слов я заметила, как отец Ираклия отвернулся и вытер глаза. Плачет, что ли?
В этот момент он поднялся и пошел на сцену к сыну – высокий, поджарый мужчина, с легкой проседью в волосах, он был похож сейчас на какого-то киногероя. Мужчина обнял Ираклия так крепко, что казалось, у него сейчас затрещат все косточки.
Когда они встали рядом, я уловила четкое сходство между ними – во взгляде, в жестах, в легком повороте головы, даже, казалось, волосы лежали у них одинаково. И стояли оба важно, расправив плечи, чувствуя себя настоящими хозяевами жизни, в хорошем смысле этого слова.
– Ираклий, сынок! Вот порадовал так порадовал. Ты знаешь, мы с мамой тут посовещались, и я решил: занимайся тем, что тебе нравится, иди своим путем, а мы с мамой будем всегда рядом. Даже если сейчас ты не захочешь продолжать наше семейное дело, то, может, когда-то наступит то время, когда оно тебя призовет. А если нет, то нет. Ты знаешь, когда мы с мамой поженились, на заре нашей молодости, я ведь писал стихи.
– И недурные, прошу заметить, – поднялась со своего места мама Ираклия и повернулась к гостям. – Кстати, предложение руки и сердца мой будущий супруг делал мне как раз таки в стихах, чем меня и покорил.
По залу пронесся единогласный вздох удивления. Никто, видимо, не ожидал такого поворота событий.
Ираклий улыбнулся родителям. Мама обняла его и потрепала по макушке, отец крепко пожал руку и прижал к себе, напутствуя:
– Сынок, иди своей дорогой. И спасибо тебе за столь ценный для нас подарок. Твои слова тронули мое сердце.
Ираклий пошел на свое место, родители направились к своему столику, а на сцене вновь показался ведущий:
– В такой трогательный момент очень кстати будет музыкальный подарок от гостя, пожелавшего остаться неизвестным. На сцене одна из лучших певиц города Тарасова Анна Снегова с творческим номером «Помолимся за родителей».
Я посмотрела на часы, самое время сейчас сматываться. Надо намекнуть на это Ираклию.
Я аккуратно встала и пошла вдоль затейливо украшенной стены – в изумрудных свисающих растениях с белоснежными цветами и серебристыми звездами.
Ираклий пробирался мне навстречу. Я успела лишь шепнуть:
– Пора.
– Евгения, а куда это ты собралась? – полюбопытствовал Пасечник.
– В то место, о котором не принято говорить вслух за столом.
– В дамскую комнату попудрить носик?
– Вот именно. – Я улыбнулась и пошла.
Странный он сегодня какой-то, дерганый и совсем на себя не похож. Обычно Пасечник шутит, со всеми делает кучу селфи, отвешивает направо и налево галантные комплименты – душа компании.
Я на всякий случай заглянула в туалет для гостей, о чем сообщила пять минут назад Василевсу, и со спокойной душой отправилась на поиски запасного выхода. Антонида предупредила, что нужные нам здания расположены задом друг к другу, поэтому, чтобы не терять времени, будем пробираться окольными путями.
Через несколько минут моих поисков стало казаться, что я уже обошла весь этот этаж по периметру, но кроме дверей, ведущих в технические и небольшие складские помещения, да еще в один туалет, я так ничего и не обнаружила. Хотя впереди поворот.
Я ускорила шаг и уже подходила к еще одной необследованной двери, как услышала взволнованный и даже слегка истеричный голос Василевса:
– Ты же говорил, что все сделаешь!
Я прислушалась. А он грозным шепотом продолжал с кем-то беседовать:
– Как это не получилось? Это был мой сюрприз на юбилей.
Ааа, ясно, готовил, видимо, творческий
