Сергей Костин - РАМ-РАМ

— Все равно опасно! Нирбай — большой человек, а на дорогу выходят головорезы.

Мы болтали так, но потом я понял, почему это должно было случиться именно здесь. Вообще в Индии даже на больших прогонах между деревнями дороги очень оживленные. В полях работают крестьяне, взад-вперед снуют велосипедисты, погонщики волов, вереницей тянутся в школу дети в синей форме, женщины идут за водой.

А в лесном массиве нам встречались только автомобили — изредка и едущие на большой скорости.

2

Трейлер вылетел на правую полосу, чтобы обогнать нас, на широком вираже. Дорога в этом месте шла вниз, и Барат Сыркар, как рачительный предприниматель, не очень заботящийся о безопасности, поставил передачу на нейтралку и ехал накатом.

Я увидел затянутый брезентом бок, на котором было собрано воедино четыре основных пейзажа земли. Сначала было изображено море, из волн которого среди парусов торчала голова дельфина или большой рыбы. Берег начинался с пальмовой рощи с гуляющими среди зелени антилопами. За рощей следовали пустынные барханы с группой смотрящих на вас львов. И на горизонте виднелись горы, над которыми парил орел. Красота! Я еще застал время, когда на рынках продавали такие картины, превращающие самый скромный интерьер в изысканный салон.

Мы успели рассмотреть это великолепие, потому что энциклопедическое живописное полотно медленно продефилировало перед нашими глазами — трейлер шел не меньше ста двадцати в час. А потом резко пошел влево.

Сначала мы подумали, что грузовик просто подрезал нас после обгона. В потоке незлобных индийских ругательств Барат Сыркар дал по тормозам. Но и трейлер начал тормозить, притирая нас к обочине. Чем больше мы замедляли ход, тем явственнее становилось намерение остановить нашу машину; заднее колесо трейлера подскакивало на выбоинах у самого лица Барат Сыркара.

Впереди еще был просвет. Наш водитель включил скорость и попытался вырваться по обочине. Но грузовик тоже немедленно прибавил ходу и продолжил прижимать нас влево.

Теперь Барат Сыркар ругался уже не на шутку. Он затормозил так резко, что нас выбросило на каменистую обочину. Машина остановилась, и впереди послышался отчаянный скрип тормозов грузовика. Но наш водитель уже включал задний ход. Он не собирался объехать трейлер и гнать дальше. Барат Сыркар яростно крутил руль вправо — машина, описав дугу по встречной полосе, рванула в обратном направлении и отважно пошла на подъем.

Только тут мы увидели второй трейлер. Я успел рассмотреть, что над лобовым стеклом у него был нарисован бородатый мужик в тюрбане и буквы MS. После секундного замешательства — видимо, люди в грузовике соображали, нужная ли Tata едет им навстречу или случайная, — грузовик выехал на нашу полосу и стал тормозить. Кузов занесло, и теперь трейлер продвигался по дороге под углом — так вы рукой сдвигаете на столе ненужные мелочи, освобождая место.

Фура ехала вниз, наша малолитражка с трудом пробиралась вверх — соотношение скоростей было не в нашу пользу. Опытный тактик классической борьбы нашел следующий выход. Барат Сыркар нажал на газ, но это чтобы, едва вписавшись в полотно, снова развернуться на 180 градусов. Однако теперь мы знали, что нас не только преследуют сзади, но и ждут впереди.

Первый трейлер стоял на обочине сразу за поворотом. Дверца водителя была открыта, он, не спускаясь на землю, смотрел назад. Увидев нас, он мгновенно захлопнул дверь, и грузовик тронулся, выпустив вверх два ядовитых черных облачка.

Понимая, что наша Tata попытается объехать его сходу, трейлер поехал резко вправо, загораживая всю дорогу. В тот момент мне показалось, что вырваться нам не удастся.

Нас спасла колонна паломников, двигавшаяся навстречу. Она состояла из стареньких автобусов, грузовичков и даже нескольких тракторов с прицепами, набитыми людьми. Во главе колонны пыхтел на подъеме автобус с громкоговорителем на крыше, из которого неслось довольно стройное пение: «Рам, Рам, Сита, Рам! Сита, Сита, Сита, Рам!»

Первый грузовик был вынужден вернуться на свою полосу. А Барат Сыркар прошмыгнул перед первым автобусом паломников на правую обочину и, пользуясь колонной как ширмой, быстро поехал вперед, подпрыгивая на кочках и пытаясь объезжать самые глубокие ямы. За Tata, как дымовая завеса потянулась рваная пелена пыли, в днище застучали десятки камешков.

Во второй фуре шофер был отчаяннее. Он зажал ладонью гудок и отважно несся по правой стороне дороги. Из-за первого трейлера он не мог видеть, что встречная полоса была занята колонной паломников. Ехавший навстречу автобус панически засигналил, потом, избегая лобового столкновения, съехал в кювет. Оглянувшись, я видел, как с его крыши прыгали кто куда сидевшие там пассажиры.

Мы уже вернулись на свою полосу, но наше положение не стало лучше. Столкнув с дороги автобус, второй трейлер, сделавшийся первым, в считанные секунды поравнялся с нами. Я сидел слева от Барат Сыркара, и не мог видеть лица водителя. Да и Tata была слишком низкой — на уровне нашего стекла лишь бешено вращалось колесо под помятым крылом. Я взглянул на спидометр: стрелка стояла на максимуме, на ста тридцати.

Лицо Барат Сыркара, застывшее напряженной маской в течение всей погони, вдруг расправилось. Он выключил скорость, и под уклон наша машина вырвалась вперед.

Я понял, почему он обрадовался — навстречу нам ползла фура с прицепом.

Лобовое столкновение двух грузовиков означало верную смерть для всех, кто сидел в кабинах. Свобода маневра у трейлера, ползущего нам навстречу по крутому подъему, была близка к нулю. Спасти положение мог только наш преследователь.

Поскольку Барат Сыркар теперь вырвался вперед, грузовик попытался встроиться за нашей машиной. Он не постеснялся бы ударить ее сзади, если бы ему не хватило места, но этого не случилось. Дорога пошла вправо, и если Барат Сыркару удалось удержать свою машину, инерция трейлера оказалась слишком большой. Грузовик вылетел с дорожного полотна и врезался в заросли. Я обернулся — он, круша невысокие деревья, зарывался в джунгли.

Впервые за время погони мы переглянулись с Барат Сыркаром. Он казался невозмутим, только губы его сложились в жесткую складку.

— Это сикхи? — спросил я.

Барат Сыркар кивнул:

— К тому же обкурившиеся!

— Я запомнила их номера, — подала сзади голос Маша.

Я обернулся к ней.

— Ты как?

— Нормально.

— А вот и те ребята! — зло процедил наш водитель.

Я посмотрел в заднее стекло. Первый трейлер, с пейзажами планеты Земля, быстро сокращал дистанцию между нами.

— Что же он не остановился помочь своим товарищам? — вслух подумал я.

— У таких, как они, нет товарищей, — сказал наш водитель.

Впереди показался мост — лес заканчивался. За ним шла равнина с клочками полей. Дальше все могло происходить только на глазах у десятков людей. И что, это остановит тех отморозков?

Похоже, у Барат Сыркара были такие же сомнения. Он резко затормозил и левыми колесами съехал на обочину, поднимая облако пыли. Однако сквозь рваную красноватую пелену я видел, как неумолимо приближалась разрисованная отражающей краской кабина грузовика.

Она почти поравнялась с нами, когда изображение в заднем стекле скакнуло и сменилось на синеву неба. Я повернулся вперед: наша Tata быстро скатывалась по крутой дорожке к реке.

Это были всего лишь две глубокие колеи в глине, между которыми пытался удержать машину Барат Сыркар. Для грузовика съехать на них на большой скорости было бы так же самоубийственно, как броситься с моста. Я вытянул голову, но мне видна была лишь бетонная опора на нашем берегу.

— Он пронесся дальше, — успокоила меня Маша.

Мы съехали к реке, и я увидел, как на том берегу взвился вверх столб пыли на обочине. Наши преследователи останавливались.

Колея пошла влево в паре метров от воды. Река была совсем мелкой, едва ли взрослому по колено. В мутной, цвета глины, воде плескались голые ребятишки. Чуть дальше, присев на корточки, средних лет индиец в набедренной повязке стирал майку. Он разложил ее на плоском камне и не спеша водил по ней куском мыла. Он даже не поднял на нас голову.

Идиллическая картина! Только мы видели, как по мосту уже бежали в нашу сторону двое мужчин с тюрбанами на голове.

К счастью, Барат Сыркар времени не терял. Он яростно крутил рулем, стараясь помешать машине свалиться в глубокую колею. Колеса буксовали во влажной глине, разбрасывая вокруг комья красноватой грязи. Последний занос, и наша машина бойко выехала на твердую почву — дорога уходила под деревья, в сторону от реки.

— Чего они от нас хотят? — спросил я нашего водителя.

— Откуда мне знать? Может, вы мне скажете?

Он был по-настоящему зол — не на нас, на тех сикхов. Даже последователи Ханумана не лишены простых человеческих чувств.

3

Мы ехали так около часа. Вначале я уточнил у нашего водителя, знает ли он, куда мы едем и есть ли у него карта. Оба ответа были отрицательными, но желания вернуться на трассу никто не выразил. Теперь, когда наш проселок захватывал край леса, дорога была сухой и вполне проезжей. Тропические акации, из которых состояли джунгли, сменились раскидистыми баньянами и пипалами, в кронах которых перекрикивались невидимые птицы.