Люси Кларк - Виновато море
– Дам тебе один совет, потому что ты мне нравишься. – Он наклонился к ее уху, и она почувствовала его пивное дыхание. – Мотай отсюда.
– Я бы рада, но ты мешаешь мне пройти.
Он расхохотался.
С лестницы послышалась новая песня, звуки которой разносились в ночи.
– Не смотаешься ты – смотается он. Возможно, не сейчас, возможно, через несколько месяцев, но в конце концов смотается. У него это здорово получается.
«Да, – подумала она. – Успела заметить».
Джез открыл дверь в коридор, и они снова оказались на свету. Разговор был окончен. Она попыталась представить Ноя с Джезом мальчишками, пинающими на берегу футбольный мяч или запускающими голыши по гребешкам волн. Интересно, метил ли кто-то из них другому мячом в лицо или угрожал, замахиваясь рукой с зажатый в нем камнем? Она не могла понять существовавшей между ними связи. Казалось, ни один из них не хотел путешествовать вместе, однако нечто невидимое все же удерживало их.
– Полагаю, он и не подозревает о твоем приезде, – заметил через плечо Джез.
– Нет.
– Далеко же придется ехать, если ему не понравится такой сюрприз.
– Понравится, – твердо ответила она, совершенно в этом не уверенная.
– Вот сейчас и узнаешь. – Остановившись перед дверью, он громко постучал в нее костяшками пальцев. – Служба доставки. Я тебя предупредил, Миа, – шепнул он, уходя.
Миа совсем забыла о том воздействии, которое оказывало на нее физическое присутствие Ноя. Он оказался выше, чем ей запомнилось, его широкоплечая фигура заполнила собой весь дверной проем. Его лицо выглядело еще более загорелым на фоне белой футболки с чуть обтрепавшейся горловиной. Ей хотелось припасть губами к его шее, попробовать вкус его кожи.
– Миа? – Он невольно поднял руку ко рту. Темная татуировка слегка растянулась над проходящими по внутреннему сгибу руки венами. – Что ты здесь делаешь?
– Приехала на Бали. Решила тебя проведать. – Она непринужденно улыбнулась, хотя внутри у нее все дрожало от напряжения.
– А где Финн?
Она переступила с ноги на ногу:
– Я приехала одна.
Она заметила, как дернулся его кадык от осознания значения ее поступка: она была здесь ради него.
Ной посторонился, давая ей пройти, но не прикоснулся к ней. Проходя мимо, она ощутила жар его тела.
В комнате горел лишь маленький светильник; потолочный вентилятор гонял теплый воздух. Она узнала его вещи: поношенную зеленую сумку в ногах кровати, сохнущие на карнизе темные шорты для серфинга, доску в углу комнаты с намотанным на плавники шнурком. Обратила внимание на контуры его тела на примятых простынях постели и лежащую на подушке вверх корешком раскрытую книгу. Она чуть наклонила голову, чтобы рассмотреть обложку. «Старик и море». Он ее читал.
Сесть, кроме как на постель, было негде, и, подойдя к окну, Миа сквозь свое отражение в стекле посмотрела на темную улочку внизу. Она услышала щелчок закрывшейся двери, после чего он с глухим стуком прислонился к ней спиной и заговорил тихим голосом:
– Это ошибка.
Она повернулась:
– Не говори так.
– Финн понял это. И поэтому не поехал с тобой, да?
Жгучие слезы подступили к ее горлу. Ей было невыносимо думать о том, что осталось позади, и приходилось сосредоточиться лишь на том, зачем она приехала. Она подняла голову.
– Ты писал мне на почту, Ной.
– Не надо было.
– Значит, ты считаешь, что это в порядке вещей – просто взять и однажды утром исчезнуть, даже не попрощавшись с девушкой, с которой ты до этого занимался любовью на протяжении десяти недель?
– Нам было весело. Мы спали вместе. Но нас ничего не связывало.
– Это было нечто большее.
– Не для меня.
– Не надо заниматься словоблудием. Ты ведь не такой.
– Правда? – Он мрачно посмотрел на нее.
– Да. – Она сделала шаг ему навстречу. – Почему ты написал мне письмо?
Он покачал головой:
– Не надо было.
– Но ты написал. – Она сделала еще несколько шагов и уже стояла перед ним – достаточно близко, чтобы дотянуться пальцами до его щеки. Вентилятор колыхнул длинные пряди ее волос на плечах. – Зачем ты отправил мне письмо?
– Прошу тебя, – едва слышно произнес он. – Ты должна уехать.
Их разделяли лишь несколько дюймов.
– Зачем ты отправил письмо?
Он посмотрел на нее в упор.
– Потому что надеялся, что ты приедешь, – отчетливо прозвучали сказанные им слова.
Она поняла это, как только прочла его сообщение. Между ними что-то было – некая связь, которую она ощутила еще в ту первую ночь их знакомства на Мауи, и она знала, что Ной тоже это чувствовал.
Миа медленно поднесла руку к его щеке и провела ладонью по жесткой щетине. Она ощутила пульсирующее покалывание в кончиках пальцев – там, где они соприкасались с его кожей. Она почувствовала в нем некую печаль, которую пока не могла разгадать. Потом припала ртом к его губам и поцеловала его. Нахлынувшее желание было настолько пылким, что у нее перехватило дыхание.
Он приник к ней, заключая ее в свои объятия так, словно ни за что не хотел отпускать.
Желание, зародившееся где-то глубоко внутри нее, выплеснулось наружу. Их спины, бедра и все изгибы тел блестели от пота. Его дыхание участилось. Ее зубы вдавились ему в плечо. Она судорожно содрогнулась.
Он издал тихий продолжительный стон, и его тело обмякло и потяжелело. Он погрузился лицом в ее волосы.
Она продолжала лежать, слушая его дыхание и жужжание вращавшегося над ними вентилятора. Она чувствовала, как бьется в груди его сердце. «Оно того стоило», – думала она, – ради такого ничего не жалко.
Опершись на локоть, Ной смотрел на нее. Под его неотступным взглядом ей казалось, что он пытался найти в ее лице что-то потерянное. Большим пальцем он убрал с ее виска влажную прядь волос.
– Прости меня, Миа, за то, что я так уехал.
Ной на какое-то время замолчал, но она ждала, чувствуя, что ему хотелось сказать что-то еще.
– Был хороший прогноз, Джез разузнал про рейсы, и мы просто взяли да сорвались. Надо было тебя найти. Чтобы самому тебе все сказать. Но я не знал, что говорить. – Он отвел взгляд. – И чего мне хотелось.
Она сглотнула:
– А теперь?
Он перевернулся на спину, вытянувшись во весь рост. Его живот стал плоским, он положил руки за голову.
– То, что между нами происходит… для меня… уже немало.
Миа понимала. Когда она летела на Бали, она перечитывала в своем дневнике слова написанных ее отцом песен. Во многих из его последних сочинений говорилось о беспомощности пребывания в состоянии влюбленности, и эти тексты приводили ее в восхищение: в них он словно приоткрывал дверь в ее собственное сознание и в точности разъяснял ей, что она чувствовала. Эти песни не были сопливыми романтическими балладами – в них весьма образно говорилось о хрупкости счастья и эмоциональной обреченности. Они настолько запали ей в душу, что она ощутила схожесть их жизней, похожих на две параллельно бегущие железнодорожные ветки.
– И для меня это тоже немало, – отозвалась она.
И вот они были вместе. В моменты безмолвия она пыталась робко представить себе свое будущее с Ноем: вот они вместе путешествуют по Индонезии, гуляют рука об руку по пустынным пляжам, а потом – уже позже – едут в Англию, в Корнуолл, где она покажет ему свое море.
– Я знаю лишь то, что я рад, что ты здесь, – сказал он.
Миа улыбнулась и решила не отвечать, понимая, что этим уже и так все сказано. Повернувшись на кровати, она легла затылком ему на живот и стала наблюдать за вращавшимися лопастями вентилятора. Сквозь шуршания воздуха ей были слышны гул генератора и басовые частоты доносившейся с террасы песни.
– Расскажи мне про Бали, – попросила она.
Он вздохнул, и ее голова качнулась у него на животе.
– Вода потрясающая – чистая, прозрачная, волны катят прямо из Индийского океана. Сейчас тут полно народу. В известных местах везде толпы и много показухи.
– Ты бывал здесь раньше?
– Я целый год жил здесь.
– Когда?
– Когда мне было шестнадцать.
– С семьей?
– Нет. Один.
Она попыталась представить себя шестнадцатилетней, живущей самостоятельно в чужой стране.
– Почему?
– Хотелось простора. Волн.
– Отчаянно.
– Мне так не казалось.
– А как казалось?
– Давно это было, – ответил он и замолчал.
– Бали сильно именился? – Ей не хотелось, чтобы разговор заканчивался.
– Когда я впервые попал сюда, серфинг еще не набрал обороты. Побережья были тихими. Есть такое известное местечко под названием Севен-Пойнт – его показывают во всех фильмах про серфинг, и там все хотят покататься. Лет десять назад добраться туда можно было лишь единственным образом – заплатив одному из местных, чтобы он отвез туда по грязище на скутере. Затем надо было спускаться по веревочной лестнице, а он ждал наверху, пока ты перетаскивал все свое снаряжение. Теперь туда ведет асфальтированная дорога, а на самом верху – кафе, где продают видеодиски со съемками прибоя и мороженое.
