Татьяна Полякова - Выйти замуж любой ценой
А Протасов вдруг сказал:
– Чертовщина какая-то…
– Что ты имеешь в виду?
Но ответить он не успел: зазвонил мобильный в его кармане. Платон Сергеевич на звонок поспешно ответил, расплываясь в сладчайшей улыбке:
– Елена Михайловна, звезда очей моих, ну, наконец-то… – В ответ я услышала женское хихиканье, но слов разобрать не удалось. А Протасова так и разбирало: – Когда осчастливите вашего верного раба… хорошо, друга. Уж тут вы возражать не станете… – Как видно, дурака валять ему все же надоело, и он заговорил серьезно: – Очень, очень надо поговорить и как можно скорее. Это важно для меня… – Протасов выслушал ответ, досадливо поморщился и убрал телефон. Предваряя мой вопрос, пояснил: – Мадам Бурденко… чтоб ей…
– Неужто отказалась с тобой встретиться? – усмехнулась я.
– Все не так скверно… хотя как посмотреть… Сегодня в десять вечера, в кафе «Солярис».
– Мадам к тебе неровно дышит и будет соблазнять? – проявила я догадливость. Протасов вновь поморщился.
– Живым в руки не дамся.
До десяти оставалась еще уйма времени, и мы отправились домой. Само собой, квартира Платона Сергеевича вовсе не была мне родным домом, но мысленно я именно так ее назвала, а Протасов и вслух, что, впрочем, вполне естественно. Неестественно то, что вроде бы выходило, что это и вправду наш дом. Платон Сергеевич вряд ли по этому поводу заморачивался, а вот я сильно на себя гневалась, и вместе с тем… вместе с тем думать о нашем доме было, скорее, приятно.
Не успели мы войти в подъезд, как дежуривший охранник тут же кинулся нам навстречу. Взглянул на меня, улыбнулся и зашептал Протасову на ухо… впрочем, из-за невысокого роста до уха все равно не доставал, так что все я распрекрасно слышала, мог бы не мучиться.
– Платон Сергеевич, вас спрашивали.
– Дама?
– Нет, – охранник поджал губы и трагически покачал головой, сделал паузу и продолжил: – Господин из полиции. Суриков Игорь Олегович.
«Тот самый следователь, что расследует убийство Ольги», – успела подумать я.
– Мы ж недавно виделись… И что он хотел? Со мной встретиться?
– Не совсем, – охранник со страдальческим видом вновь покосился в мою сторону, а Протасов поспешно добавил:
– Говорите. У меня нет секретов от девушки.
– Интересовался, не появлялась ли здесь в последнее время одна женщина. Показывал фотографию.
– Женщину вы узнали?
– Узнал, – вздохнул охранник. – Нина, кажется.
– Домработница?
– Да. Мы ведь иногда с ней болтали, так, двумя-тремя словами обмолвимся…
– И что, вы ее видели в последнее время?
– В субботу, утром. – При этих словах я слабо охнула и покосилась на Протасова, но его, в отличие от меня, новость не особо впечатлила.
– В субботу? – нахмурился он. – Вы уверены?
– Конечно. Профессиональная память на лица. Все, кого хоть раз встречал…
– Но с Ниной я в субботу не виделся. А что Суриков?
– Потребовал записи с видеокамер. Но мы их больше трех-четырех дней не храним. Сегодня утром я как раз удалил старые записи. И о визите домработницы промолчал.
– Почему? – вроде бы удивился Протасов.
– Не хотел ничего предпринимать, не посоветовавшись с вами. Вы говорите, что в субботу Нину не видели. Выходит, я правильно сделал, что ничего ему не рассказал.
– А когда Нина уходила, вы с ней разговаривали? – проявил интерес Платон Сергеевич. Вопрос вызвал легкое замешательство.
– Я не заметил, когда она выходила, – вроде бы стыдясь, ответил охранник.
– Странно, Нина, по вашим словам, была здесь в субботу, но я ее не видел, а вы не заметили, как она уходила… Вы не просмотрели записи, прежде чем их уничтожить?
– Нет. А надо было?
– Озадачили вы меня, – покачал головой Платон Сергеевич. – Как-то все это… непонятно.
– Вот по этой причине я и промолчал. И знаете, Платон Сергеевич, я этого следователя видел раньше…
– Вполне возможно, что он уже приходил. Суриков расследует убийство моей знакомой.
– Если и приходил, то документы не предъявлял, – уверенно заявил охранник. – Я бы запомнил. Профессионализм. И видел ведь совсем недавно… – с некоторым раздражением вздохнул он. – Чудеса… обычно я тут же припоминаю.
– Возможно, просто кто-то похожий? – предположил Протасов, охранник пожал плечами.
– Наверное. А могли его по телевизору показывать?
– Вот уж не знаю. Почему бы и нет?
– Может, мы пойдем, наконец? – подала я голос, и оба вспомнили о моем существовании.
– Извините, Платон Сергеевич, хотел быть вам полезен. Вы же знаете, на меня всегда можно положиться.
– Он кем раньше работал? – хмыкнула я, входя в лифт. – Английским дворецким?
– Охранником в каком-то посольстве. Если не врет. Говорит, интриги завистников вынудили уйти. И вернуться на малую родину.
– Как же без интриг. Тебе не показалось, что дядя тебя шантажирует?
– Показалось.
– Думаешь, денег попросит?
– Вряд ли. Скорее всего, намекнет, что заслуживает лучшей участи. Придется найти ему место в моей фирме.
Мы вошли в квартиру, и я повалилась на роскошный протасовский диван. И сразу почувствовала усталость. Была она скорее морального свойства: весь день носились по городу, а пользы никакой. Платон Сергеевич с интересом взглянул в мою сторону и присел на краешке дивана. Затем как-то ненавязчиво стал сокращать между нами расстояние. А я тяжело вздохнула, и вовсе не его поползновения были тому виной.
– Меня беспокоит следователь, – заявила я, Протасов сразу помрачнел: следователь и его беспокоил. – Он что-то заподозрил.
– Ты Нину имеешь в виду? – уточнил Платон Сергеевич.
– Конечно. С какой стати ему вдруг интересоваться: была она у тебя или нет. Тебе не кажется это странным?
Протасов пожал плечами.
– Он расследует убийство Ольги, так? Вдруг обнаружили труп ее бывшей домработницы. Его это не могло не насторожить. Собственно, мы на это и рассчитывали…
– Встретив нас сегодня, он решил, что мы проводим собственное расследование? Вот и захотел проверить, не поддерживали ли вы связь с Ниной все это время…
– Боюсь, он по-прежнему меня подозревает, – хмыкнул Платон Сергеевич. – Вот и притащился…
– Подозревает в убийстве Нины?
– В убийстве Ольги. Ну и Нины, конечно, тоже. Свежих кандидатур, как я понимаю, нет, Суриков решил на мне сосредоточиться.
– С какой стати он тебя подозревал? – спросила я.
Протасов пожал плечами.
– Исключительно из личной антипатии. Для убийства нужен мотив. У меня его не было. Мы расстались, у каждого своя жизнь… Чем мне могла Ольга помешать?
– А о других похищениях, как я понимаю, речь не шла? Вдруг Суриков о них разнюхал?
– И решил, что похищения я организовал, обирая своих друзей? Не так уж глупо, как кажется на первый взгляд, – подумав, кивнул он. – Ольга об этом узнала, и я ее убил, придумав всю эту историю с выкупом. Или Ольга мне охотно помогала, но в какой-то момент стала опасной…
– Потребовала, чтобы ты на ней женился, – подсказала я, глядя на Протасова с беспокойством и сомнением. Теперь мне очень не хотелось, чтобы он оказался злодеем, даже мысль об этом раздражала, но сомнения все-таки присутствовали.
– Из-за такого и убить не грех, – с серьезной миной заявил он. – Кстати, второй вариант даже более правдоподобен. У Ольги знакомых ничуть не меньше, чем у твоего Димки… А что, если так и есть? – пробормотал он, уставившись на меня.
– Что «так и есть»? – вытаращила я глаза. – Ты убил Ольгу?
– Конечно, нет. Существовал некто, стоявший за всем этим… Ольга ему помогала, искала подходящие кандидатуры для похищения, а он все это время был в тени, но в какой-то момент понял: от Ольги надо избавляться. Нина о чем-то догадывалась и тоже стала его жертвой, когда решила поговорить со мной…
– А потом и Димка раздобыл некие сведения… черт… что ж такого он мог узнать? Хоть бы намекнул… Платон Сергеевич, – позвала я, – а мы могли бы еще разок заглянуть в банк твоего друга?
– Зачем?
– У Таньки там ячейка. Хотелось бы посмотреть, что она в ней хранит.
– Танька-то здесь при чем? – нахмурился Протасов.
– Не знаю, – честно призналась я. – Но после гибели сестры она ведет себя странно. Такое впечатление, что всех подозревает…
– К ней мог попасть какой-то компромат, и она хранит его в банковской ячейке? – предположил он.
Я кивнула.
– Даже если это бред, все равно стоит проверить. Мы ведь не знаем, кто этот тип, я имею в виду главного злодея, под чью дудку танцевала Ольга. Допустим, у Таньки есть повод кого-то подозревать, но не хватает доказательств. И, конечно, она боится, что до него дойдут слухи, и он…
