Знак белой лилии - Наталия Николаевна Антонова

– На автобусе? Метро-то, дай бог, сюда только в конце следующего года дотянут.

– Нет, не на автобусе. Я недавно купил машину.

– Ага.

– Не новую, – проговорил он и тут же добавил: – Но она отлично бегает.

Мирослава быстро прикинула в уме, что, если машину он купил совсем недавно, то пока не является опытным водителем. И лучше не рисковать, иначе, поторопившись встретиться с ней, не дай бог попадет в дорожную историю, поэтому она сказала:

– Лучше я к тебе приеду. – И, не дав ему возможности возразить, не моргнув глазом солгала: – Мне все равно нужно в ту сторону.

– Хорошо, – покорно ответил он и спросил: – Мне ждать вас на стоянке?

– Нет, посиди у входа в парк на лавочке.

– На голубой или на зеленой? – уточнил он.

– На любой, – усмехнулась Мирослава, – я еще не успела забыть, как ты выглядишь, и поэтому ни с кем тебя не перепутаю.

– Надеюсь, – вздохнул Валерьян.

Мирослава добиралась сорок минут, ей повезло, она не попала ни в одну из пробок.

Припарковавшись, она сразу же поспешила к входу в парк, думая на ходу, когда же парку, наконец, дадут хоть какое-то название.

Еще не так давно парк этот был частью леса. Город рос, занимая все новые и новые территории, и этому кусочку леса тоже грозила перспектива исчезнуть с лица земли, так как место было хорошим и не один застройщик разевал на него свой ненасытный рот.

Но решительно настроенные местные жители дали отпор всем буржуям, посягавшим на их зеленый островок, и отстояли его.

Теперь у них есть парк. Неофициально его нередко называют «Заячьей лапкой» по названию расположенного в нем кафе.

Само кафе «Заячья лапка», хоть и было довольно неприметным, но пользовалось популярностью не только у местных жителей, но и у всех тех, кто хоть однажды перекусил в нем после прогулки в парке.

Валерьяна Мирослава заметила сразу, он сидел на зеленой скамейке, уткнувшись в книгу. Время от времени он поднимал голову и смотрел в сторону стоянки.

Увидев Мирославу, он сразу же вскочил со скамьи и сунул книгу в висевшую у него на плече сумку. И шагнул ей навстречу.

– Заждался? – спросила она.

– Нет, – ответил он, – вы же сказали, что едете с другого конца города. Поэтому набрался терпения.

– А чтобы не скучать, – пошутила она, – читал Тургенева.

– Нет, – серьезно ответил он, – Лескова.

– Тургеневу, выходит, ты изменил.

– Нет! – горячо возразил он. – Просто…

– Понимаю, даже черная и красная икра могут приесться.

– Литература – это не икра, – проговорил он серьезно.

– Извини, моя шутка была неудачной. – И, не давая открыть ему рта, спросила: – Где бы нам с тобой поговорить?

– Может быть, пойдем в кафе? – предложил Валерьян.

– Ты сказал, что ты только что пообедал там, – напомнила Мирослава.

– Да. А вы?

– А я не голодна. Поэтому давай просто прогуляемся по парку.

Она подхватила его под руку и повела в сторону озера. Неспешно пройдя мимо сохранившихся в парке столетних дубов, помнящих еще царское время, они оказались на берегу озера, которое местные жители, да и не только они, называли Русалочьим. Хотя русалок видеть в нем никому не доводилось. Зато на его берегу росло несколько ив, которые опускали на гладь озерной воды свои длинные плакучие ветви. С весны до осени на озере жили утки и выводили утят. Соседство с людьми их нисколько не смущало, скорее, даже радовало, было у кого выпрашивать хлеб. Но чаще всего утки все-таки вылавливали себе из озера всевозможную водную живность.

Не так давно в некотором отдалении от озера поставили удобные лавочки. Теперь на некоторых из них сидели люди и дышали свежим воздухом.

Мирослава высмотрела свободную лавочку под одним из старых ясеней и потянула туда Валерьяна.

– Хочешь попить? – спросила она на ходу.

Он посмотрел на нее с легкой опасливостью и проговорил осторожно:

– Вообще-то я не пью озерную воду.

Она тихо рассмеялась:

– Боишься козленочком стать?

– Нет, причина более прозаичная, – ответил он серьезно, – в воде, где живут утки, водятся всякие паразиты.

– И не говори, – согласилась она, – но должна сказать тебе, что паразиты водятся не только в озерной воде.

– Да? – растерянно переспросил он.

Она кивнула.

– Об одном из них или об одной я и хочу поговорить с тобой. А воду я тебе хотела предложить минеральную, «Волжанку». Будешь?

– Буду, – ответил он.

Они уселись на лавочку, Мирослава достала из сумки бутылку минеральной воды и два стаканчика. Один из них она протянула фотографу:

– Держи!

– Вы не оставляете воду в машине? – спросил он, глядя, как вода из бутылки перетекает в его стаканчик.

– Нет, – ответила она, – иначе что бы мы сейчас пили?

– А я оставляю, – вздохнул он.

Когда опустевшие стаканчики были выброшены в стоящую поблизости урну, Мирослава спросила:

– Ты ездил на место убийства Андриевской?

– Ездил, – кивнул он и добавил: – Зрелище, скажу я вам, впечатляющее.

– И чем же оно тебя впечатлило? – спросила Мирослава с показной небрежностью.

– Ну как же! – воскликнул он. – Представьте себе, неподвижно лежит на полу красивая женщина! Пол вокруг усыпан белыми лилиями! И на ней тоже лилии. И еще вокруг куски сверкающего хрусталя, точно лед, отколовшийся от айсберга! – В глазах его промелькнуло нечто восторженное.

– Валерьян! – потрясла она его за плечо. – Вернись на землю! Какой айсберг?!

– Вот! И Наполеонов так же сказал, – проговорил Валерьян огорченно, – еще из-за того вопил, что волос на моих снимках с большим трудом можно отличить от луча!

– Какой волос? – быстро спросила Мирослава.

– Который запутался в растоптанных лилиях!

– Стоп, стоп! – попросила она. – Ты сказал, что лилии лежали на трупе и вокруг него.

При слове «труп» Легкоступов поморщился, но ответил:

– Так оно и было.

– С чего же ты взял, что лилии были растоптаны?

– Это было видно невооруженным глазом! На лилии кто-то наступил!

– Нарочно?

– Этого я не знаю, но потом некоторые из них бросили на женщину.

– Ее убили вазой, в которой стояли лилии?

– Думаю, что нет.

– Почему ты так думаешь?

– Потому что ваза была сухой! В смысле, осколки от нее, рассыпавшиеся по полу.

– Они могли высохнуть до приезда полиции.

– Нет! Воды на полу тоже не было! То есть из вазы она не выливалась.

– Чем же ее тогда убили?

– Ничем!

– То есть?

– Ее с силой толкнули, и она ударилась, падая, головой о тумбочку.

– А как же ваза?

– Судя по всему, она схватила ее, чтобы защититься от нападавшего. Но ударить не успела, он опередил ее и толкнул первым. Ваза выпала из ее рук и разбилась.

– Понятно, а следов на месте преступления много? – спросила Мирослава.

– Хоть отбавляй, – ответил Легкоступов и добавил: – Часть лилий потом нашли в квартире соседа сверху, Крысинского. На него следователь и надеется теперь повесить убийство.

– А как вышли на Крысинского?

– Соседи сказали, что он постоянно цеплялся к Андриевской, вроде как ухаживал за ней и добивался взаимности. Но тактику выбрал для этого хамскую, и, естественно, женщина его отшила.

– А ты думаешь, что толкнул Андриевскую не Крысинский?

– Откуда мне знать? – пожал плечами Валерьян.

– И все-таки? – настаивала она.

– Я думаю, что не он.

– Почему ты так решил?

– Я считаю, что у этого алкаша