Знак белой лилии - Наталия Николаевна Антонова

– Ага, – усмехнулась детектив, – ты решил присоединиться к Наполеонову с его безумной идеей обвинить в убийстве Андриевской алкоголика Крысинского?

– Почему нет?

– Потому!

– Да я погляжу, вы просто мастер давать исчерпывающие ответы.

– Ладно, ты пока посиди подумай, а я пойду позвоню Горчаковскому. – Она поднялась с дивана и направилась к двери.

– А вы не думаете, – крикнул он ей вслед, – что он может не захотеть общаться с вами?

– Тогда я напущу на него Наполеонова, – беззаботно отозвалась она, прежде чем выйти из гостиной.

– Твою хозяйку переупрямить невозможно, – с досадой в голосе сказал Морис коту.

И тот охотно согласился с ним, подумав при этом: «Вот, я никогда не спорю с хозяйкой и поэтому живу припеваючи, без всяких хлопот».

Глава 20

Станислав Владимирович Горчаковский, узнавший о смерти своей бывшей жены от ее подруги Жанны Ивановны Томилиной, и не думал отказываться от встречи с детективом.

Когда Мирослава спросила, куда ему удобнее подъехать, он назначил ей свидание в «Зеленом кафе».

Мирослава согласилась. Встретиться они договорились в десять часов утра.

Когда она подъезжала к городу, уже начало заметно припекать, и Мирослава с легкой грустью вспомнила о вчерашнем дождливом дне.

Какая чудесная, однако, стояла погода. Сегодня же от вчерашней влаги не осталось и следа, к тому же ветер то ли в траву зарылся, то ли спрятался в переплетение древесных ветвей и не подавал признаков жизни.

Поэтому «Зеленое кафе», выбранное Горчаковским для их встречи, было самое то. Большая часть столиков «Зеленого кафе» в теплое время года располагалась на открытой площадке под разноцветными зонтиками за небольшим ажурным заборчиком. Такая же ажурная низкая калитка днем, когда кафе работало, была гостеприимно распахнута настежь. У входа стояли настоящие пальмы в кадках, на небольшом газончике цвели заботливо высаженные герани белого, розового и алого цветов, навевая воспоминания об уюте бабушкиной кухни.

Впрочем, и многие блюда «Зеленого кафе» напоминали домашнюю пищу, отметая пристрастия любителей быстрой еды.

Когда Мирослава, оставив машину на верхней набережной, приблизилась к кафе, она заметила стоящего возле калитки высокого статного мужчину.

Подойдя ближе, она поняла, что ему перевалило за пятьдесят. При этом он оставался симпатичным и подтянутым. Ему шла седина на висках, а его карие глубокие глаза смотрели дружелюбно и открыто.

Едва она подошла к калитке, он спросил:

– Извините, вы Мирослава Волгина?

– Она самая, – улыбнулась Мирослава. – А вы Станислав Владимирович Горчаковский?

– Как вы догадались? – ответил он вопросом на вопрос. И они оба рассмеялись.

– Прошу вас, – проговорил Горчаковский, пропуская ее вперед.

Мирослава выбрала столик под зонтиком цвета морской волны. Повернувшись, спросила:

– Подойдет?

– Вполне, – ответил он и отодвинул стул, помогая ей занять место за столиком. Потом сел сам.

Мирославе пришлась по вкусу его несколько старомодная галантность, и она благодарно кивнула мужчине.

Она не была феминисткой. Никогда не боролась за равные права. Боролась она с преступным миром, считая, чего скрывать, что с убийцами можно играть по правилам, установленным ее совестью и жаждой справедливости. Поэтому и не задержалась на должности следователя, пустилась в свободное плавание. В личной жизни она не то что считала, что у нее прав больше, просто вела себя как большая кошка. Или, как выражался ее друг Шура: «Что хочу, то и ворочу».

Зато другом она была таким, какие не так часто, как хотелось бы, встречаются в жизни. На нее можно было положиться во всем и полностью.

Имея дружеские отношения с мужчиной, если он попадал в беду или просто в сложную жизненную ситуацию, она делала для него все, что было в человеческих силах и даже, бывали случаи, прыгала выше своей головы. Из-за этой ее черты или еще почему бы то ни было почти все оперативники и все те, кому пришлось с ней работать и общаться, старались не утратить дружбы с ней.

И Мирослава это ценила и, в свою очередь, также дорожила их дружбой.

Что интересно, жены ее женатых друзей никогда не ревновали своих мужей к Мирославе. Наоборот, желали, и желали страстно, если мужу суждено попасть в передрягу, то пусть рядом с ним будет Мирослава Волгина.

Капитан Ринат Ахметов объяснял это просто:

– На ней же крупными буквами написано: «На чужую добычу не охочусь!»

Чужой муж, жених, любовник и впрямь были для Мирославы чужой добычей.

Но, увы, с мужчинами, потерявшими голову от любви к ней, она особо не церемонилась.

– Вас не смущает то, что беседовать мы будем на свежем воздухе? – спросил Горчаковский, рассматривая девушку внимательным мягким взглядом.

– Нисколько, – ответила она.

– Ну вот и замечательно, – обрадовался мужчина.

Подошел официант, и они сделали заказ.

Мирослава ограничилась шейками раков, двумя ложками салата из свежих овощей и чашкой иван-чая. Морис ни за что не выпустил бы Мирославу из дома без завтрака, поэтому она не успела проголодаться. Зато Горчаковский завтракать дома не стал вообще и теперь с удовольствием налегал на вредное, по словам врачей, мясо с картошкой.

– Вкуснотища, – проговорил он с набитым ртом, прожевал и добавил: – Зря вы не заказали. Здесь это блюдо готовят изумительно!

– Верю на слово, – улыбнулась Мирослава, – но должна признаться, что перед поездкой сюда меня накормили плотным завтраком.

– Мама? – спросил Горчаковский.

– Нет, – грустно качнула головой Мирослава.

– Извините, – проговорил мужчина, поспешно догадавшись по ее изменившемуся лицу, что затронул запретную тему.

– Ничего страшного.

– О! Я знаю, кто вас накормил! – воскликнул он, желая прогнать грустную улыбку с ее губ. – Любимый муж.

– Я не замужем, – рассмеялась Мирослава. – Накормил меня мой помощник.

– Значит, вам повезло с помощником!

– Несомненно, – согласилась Мирослава.

Они оба уткнулись в свои тарелки. А когда те опустели, Горчаковский сам начал разговор:

– Вы хотите поговорить со мной о моей бывшей жене, ведь так?

– Так, – ответила Мирослава.

– Спрашивайте, что вас интересует. Но учтите, что мы очень давно с ней не встречались.

– Вам известно, что Елена Валентиновна скончалась?

– Да. – Мужчина на мгновение отвернулся от детектива.

– Откуда вам стало об этом известно?

– Жанна сказала, – ответил он просто.

– Жанна?

– Ну да, Жанна Томилина! Вы ведь у нее были!

– Была, – не стала отрицать Мирослава, – и что же, Жанна Ивановна сразу же позвонила вам?

– Думаю, что почти сразу, – тихо вздохнул Горчаковский и добавил: – Жанна мой большой друг. Можно сказать, она почти что заменила детям мать. Без нее мне было бы очень трудно, – признался мужчина.

«Что же вы тогда не поженились?» – вертелось на языке у детектива.

Но Мирослава сочла этот вопрос бестактным и так и не решилась задать его. Вместо этого она сказала:

– Насколько мне известно, Жанна Ивановна была близкой подругой Елены Валентиновны.

– Да, они были очень близки.

– Но тем не менее… – начала было Мирослава.

– Да, – перебил ее Горчаковский, – тем не менее Жанна и мой близкий друг.

– Елена Валентиновна знала об этом?

– Я никогда не спрашивал Жанну, говорила она или нет Лене о том, что поддерживает отношения с нами. Я имею в виду себя и детей, – уточнил он. – Но не сомневаюсь в том, что Лена