Барбара Майклз - Порванный шелк
— Я бы сказал, что лавры победителя достались Карен, — критически заметил Тони, когда Шрив присоединилась к своей компании.
— Это ее муж? — спросила Черил, бесцеремонно уставившись в их сторону.
— Нет, — ответил Марк. — Кто-нибудь хочет кофе?
— По трояку за чашку? — Тони покачал красивой головой. — Но если кто-то предложит мне кофе попозже, после того, как я провожу ее домой...
— Хорошая мысль, — сказала Черил. — И вы, ребята, сможете помочь нам в поисках спрятанных сокровищ.
— Я просто пошутил, — запротестовал Тони.
— А я нет, — Марк взял счет. — Говорю тебе, он что-то ищет. Не забывай, что он говорил Карен.
— "Где это?" — повторила Черил. — Я не забыла. Сдается, в твоей мысли что-то есть.
Убедить Тони было не так легко. Под давлением Марка Карен вынуждена была признать, что эта мысль не так надумана, как могло показаться во время шутливого обсуждения. Она слышала о торговцах, находивших письма, дневники и даже драгоценности в сумочках и карманах. Всю дорогу домой они непрерывно спорили, и в конце концов Тони неохотно согласился, что существует некоторая вероятность того, что Марк прав. Однако лишь некоторая вероятность.
— Это все равно что искать иголку в стоге сена, — проворчал он. — Если бы этот пропавший предмет бросался в глаза, вы бы его уже обнаружили. Вы искали в карманах и носках туфель?
— О туфлях я даже не думала, — сказала Карен.
— А, черт, — сказал Тони.
Они подъехали к дому. Достав ключ, Карен вставила его в замочную скважину.
— Вот те на, — сказала она, поворачивая его. — Не поддается.
— Дай мне, — Марк отпер дверь.
— Вы ее откроете когда-нибудь? — потребовала Черил.
Марк сделал шаг назад.
— Идите вперед.
— Герой! Чего ты испугался?
— Собака, — просто ответил Марк. — Это мой лучший костюм.
Тони, похоже, испытывал такое же нежелание быть первым. Презрительно хмыкнув, Черил открыла дверь и продемонстрировала великолепную технику. Отброшенный в сторону, Александр поднялся на лапы и пошел прочь с отрешенным видом философа, решающего вопросы вселенской важности.
— Я должна поскорее вылезти из этого платья, — объявила Черил, ведя всех в дом. — Оно так узко, что я едва дышу.
— Ты слишком много ела, — резко заметил ее брат.
— Моих устриц съел ты.
— От устриц не полнеют. Все дело в горе пирожных.
— Я пропускаю это мимо ушей, — сказала Черил. — А тебе не следует тоже переодеться, Карен? Помни наше правило — не мять товар без надобности.
— Я приготовлю кофе, — сказал Марк. — Я так понял, товар наверху? Крикните, когда приведете себя в надлежащий вид, мы тогда поднимемся. Сюда, Тони.
Ослабив узел галстука, он направился на кухню уверенной походкой человека, знакомого с помещением и чувствующего себя как дома. Что конечно же понятно, подумала Карен. В свое время Марк был здесь частым гостем, встречаемым со всем радушием, которое Пат оказывал нравящимся ему людям. Ее мысли наполнились воспоминаниями, теплыми, как лето, и чистыми, как горный воздух, — Марк и Пат, сидящие на кухне, с засученными рукавами, с локтями на столе, усыпанном крошками, пачкающие скатерть пятнами пива и кофе; Рут, любовно ворчащая на них и разгребающая оставленный ими беспорядок...
— Эй, Карен, — позвала ее сверху Черил. — Помоги мне с этой молнией...
— Да-да, — Карен вернулась из прошлого. — Иду.
* * *Поиски начались довольно оживленно. Даже Тони, казалось, был полон надежды, осматривая обувь, большая часть которой принадлежала миссис МакДугал. Каждый предмет был аккуратно наполнен оберточной бумагой — но только оберточной бумагой. Марк, похоже, был зачарован платьями. Он непрерывно повторял: «Пять тысяч? Пять тысяч?»
Наконец Карен потеряла терпение:
— Одежда — это тот же антиквариат или предмет коллекционирования, Марк; цена зависит только от того, сколько готовы заплатить люди. Эй, отдай-ка это мне. Если ты будешь дергать за подвески, ты их оторвешь.
— Не могу поверить, что это не бриллианты, — сказал Марк, отдавая платье — обильно расшитый хрусталем наряд миссис МакДугал. — В этих платьях нет места, куда можно что-либо спрятать, — ни карманов, ни воротника, ни рукавов.
Порыв Тони быстро угас, но он не прекращал работать, методично изучая сумочки и портмоне, ощупывая подкладку, чтобы убедиться, что они не тронуты, выворачивая наизнанку и встряхивая их.
— Это что такое? — Марк достал из шкафа небольшую бежевую коробку.
С пронзительным криком бросившись вперед, Карен вырвала коробку у него из рук.
Марк отпрянул назад.
— Что за черт...
— Это мое Фортуни!
— Не знаю, что такое Фортуни, но уверяю, что я не собирался вытирать им пол.
Карен осторожно заглянула в коробку.
— Это одно из его дельфийских платьев. До сих пор никому не известно, как он сделал эти крошечные складки, покрывающие всю ткань. Для их обновления платья приходилось возвращать мастеру. Их продавали в коробках — таких, как эта, — скрученными словно моток пряжи. Я испугалась, что ты достанешь платье из коробки. Я не осмеливалась до него дотронуться, потому что никогда не уложу его назад так, как оно лежит сейчас.
— И сколько это стоит? — спросил Тони, пока Марк изучал коробку со смешанным чувством недоверия и уважения.
— Пару тысяч — но это лишь предположение. Как я уже говорила, цена в каждый конкретный момент определяется состоянием рынка.
— Господи милосердный, — покачал головой Тони.
— Ну хорошо, — сказал Марк. — Мы не станем вынимать твоего Фортунато.
— Фортуни.
— Кого бы то ни было. Надеюсь, это не еще одна святая неприкасаемая вещь? — Достав вечерний туалет из черного бархата, он провел по ткани рукой. — Эге, а здесь что-то твердое...
— Это подплечники, болван. — Черил выхватила платье из его рук. — Оставь это лучше нам, Марк. Ты так все перемнешь, кроме того, ты совершенно не разбираешься в одежде. Мы скорее заметим что-нибудь необычное, чем вы.
— У меня кончается завод, — подтвердил Марк. — И свежие мысли.
Он провел рукой по своим взъерошенным волосам.
— А что с драгоценностями миссис Мак, Карен?
— Откуда ты узнал о них? — спросила Карен.
— Она сказала мне, что собирается отдать их тебе, — быстро ответил Марк.
Судя по всему, эти сведения он не сообщал Тони; тот потребовал, чтобы ему рассказали, о чем идет речь, и Карен, все объяснив, принесла ожерелье и серьги Долли. Однако как только Тони увидел их, блеск в его глазах потух. Он покачал головой:
— Нет.
Карен почувствовала себя обязанной защитить украшения Долли.
— Что ты хочешь сказать этим «нет»? Они представляют историческую ценность.
— Возможно, но для нашего заурядного жулика из сада они ничего не стоят. Я ожидал увидеть большие сверкающие алмазы.
— Я полагал, что ты переложишь заботу о них на Бейтса, — сказал Марк.
Карен повторила то, что сказала адвокату. Ее тон был агрессивным, она ожидала, что Марк скажет, что она не права, и потребует сдать драгоценности на хранение. Однако он согласно кивнул головой:
— Правильно. Вопрос не в том, обладаешь ли ты этим, а в том, думает ли так кто-нибудь. Почему бы тебе не отдать шкатулку мне? Я вынесу ее из дому пряча, но так, чтобы всем было видно, — уроню, буду долго искать...
Тони неодобрительно загудел:
— Может, тебе еще попихать шкатулку ногой по улице? Я бы мог присоединиться.
Черил даже не улыбнулась. Карен видела, что ее слишком обеспокоило то, что за домом, возможно, следят. Она резко сказала:
— Если вы считаете, что мы под наблюдением, прихватите еще и две хозяйственные сумки. Мы ведь не знаем точно, что нужно этому типу.
— И нужно ли ему вообще что-нибудь, — согласился Тони. Он широко зевнул. — Отправляем вас, девочки, на заслуженный отдых. Однако я не одобряю выбор твоего чтива на ночь, Карен. Гарантированные кошмары.
Он взял книгу о легендах Джорджтауна. Карен объяснила ее присутствие, добавив:
— Тебе о ней известно?
— О да, — у Тони в глазах блеснули искорки. — В местный участок уже поступила пара звонков от разгневанных граждан. Они требовали ареста автора.
— И я не прочь дать ему или ей несколько затрещин, — сказал Марк. — Раскапывать старые скандалы — этим можно только сделать людям больно. Тот, в котором была замешана миссис Мак... — Его тонкие губы помимо воли изогнулись в улыбку. — Она нашла это забавным. Хохотала так, что я испугался, как бы она не задохнулась.
— Могу я почитать эту книгу? — спросила Черил.
— Бери, конечно. Она лежит на моем туалетном столике только потому, что мне лень ее убрать. Возможно, мне будет лучше избавиться от нее до возвращения Пата; скорее всего, он бросится на автора с кнутом, прочитав весь этот вздор о своей матери.
— Это не вздор, — сказал Тони. — Вот почему автор находится в безопасности от тяжелой руки закона. Большая часть сведений почерпнута из старых газет и других опубликованных источников; все остальное — тонкие двусмысленности, и у автора хватило ловкости не перейти грань дозволенного. К тому же никому не известно, кто он.
