Проклятие стеклянного сада - Наталья Николаевна Александрова
Маша попала в первый зал, украшенный лепниной и позолотой. Посреди зала в стеклянных витринах были выставлены шедевры венецианских мастеров. Некоторые из них Маша уже знала по фотографиям в проспекте, но фотографии не передавали и сотой части той красоты, которую увидела Маша. Они не могли передать глубокое сияние венецианского стекла, прозрачного, как морская вода в полдень, или пылающего, как закатное небо.
Маша невольно застывала то возле сапфирово-синей чаши, то перед рубиновым кубком, покрытым филигранной резьбой, то перед блюдом, на котором грудой лежали стеклянные фрукты, неотличимые от настоящих.
Вдруг рядом с ней прозвучал мужской голос:
Груды перезрелых изумрудов.
Груды бирюзовой грозовой руды.
Нежный рот моллюска.
Грудь Гертруды,
Древоточцев робкие труды.
Моря подъяремного движенье,
Колыханье сонного стекла,
Бронзового времени сложенье.
Вычитанья тайна истекла,
Вытекла, как устрица на блюдо,
Как коралла карнавальный век,
Позолота, патина, полуда,
Продремала в ожиданье чуда,
Триста лет, не поднимая век…[1]
Маша оглянулась. У нее за спиной стоял высокий мужчина лет сорока, с проблесками седины в густых темных волосах, в сером твидовом пиджаке.
– Прекрасно, не правда ли? – спросил он. – Я не о стихах, стихи – бог с ними. Я о Венеции. Венеция – воплощение умирающей, исчезающей красоты. Все эти предметы живут прекрасным прошлым… Блистательным и невозвратным… Венецианское стекло очень точно передает самую квинтэссенцию этих свойств – оно так же дивно и хрупко. Стоит неосторожно коснуться его – и от этой неземной красоты останутся только осколки.
– Да, всё это очень красиво, – не стала спорить с ним Маша. – Но я, вообще-то, ищу здесь определенный экспонат.
– Какой же?
– Стеклянный сад.
– Вот как? – Мужчина удивлённо поднял брови. – Откуда у вас такой интерес к этому артефакту?
– Ну, это долго рассказывать. Так где он? В этом зале я его не вижу. Вы тут, похоже, всё знаете.
– Ну да, конечно, я вообще-то сотрудник этого музея. Меня зовут Дмитрий.
– А я Мария.
Назвав свое настоящее имя, Маша тут же засомневалась – не опасно ли это? Но тут же заверила себя, что это не причинит ей никакого вреда – этот музей так далек от всех ее прежних проблем и неприятностей.
– Прекрасное имя! – улыбнулся Дмитрий. – А стеклянный сад… Пойдемте, я вам его покажу.
Он быстро пошел через парадный зал, не оглядываясь, словно не сомневался, что Маша последует за ним. Они миновали анфиладу комнат поменьше, где посетители музея разглядывали бесчисленные стеклянные сосуды и безделушки, и наконец попали в укромную, ярко освещенную комнату, лишенную пышной, показной яркости и блеска прочих дворцовых помещений. Почти всю эту комнату занимала огромная витрина, внутри которой на специальном столе находился изумительный сад. Стеклянный сад Машиных видений.
Маша остановилась перед витриной и словно забыла, где находится. Где и когда. Она была в средневековой Венеции, в старинном палаццо на берегу Большого канала… Перед ней открылась высокая двойная дверь, она вошла и оказалась среди хрупких деревьев. В саду своих видений. Ее охватили удивительные легкость и покой. Все горести, все проблемы остались далеко позади, за оградой этого сада. Она оказалась там, куда всегда стремилась. Там, о чем мечтала всю свою жизнь.
Маша шла по дорожке, стеклянный гравий нежно хрустел у нее под ногами, а впереди, среди цветущих деревьев и пышных клумб ее кто-то ждал, кто-то поджидал ее долгие годы…
Легкий ветерок коснулся ветвей – и тонкие ветви деревьев над головой Маши зазвенели, как нежные колокольчики. Ну да, ведь это не настоящий сад, а рукотворный, неживой, стеклянный…
Маша шагала словно в забытьи, провожаемая трогательным хрустальным звоном. Казалось, еще немного, и она встретит давно забытого друга, получит от него ответы на многие волнующие ее вопросы… И тогда жизнь ее удивительным образом изменится. Ее словно качало и легонько несло на воздушных волнах.
И вдруг она вздрогнула от резкого крика, который почти оглушил ее:
– Маша! Маша! Очнитесь!
Голос показался Маше знакомым. И странным образом он заставил ее замедлить шаги. Она всё еще двигалась по дорожке, но теперь каждый шаг давался ей с трудом, ей приходилось преодолевать сопротивление, как будто навстречу дул сильный ветер или она плыла против течения невидимой реки.
– Маша! – снова прозвучал тот же властный голос. – Маша! Отзовитесь! Вернитесь!
Ей очень не хотелось возвращаться, но призыв был полон такой боли, что она не могла не отозваться. Она повернулась и едва слышно сказала:
– Я здесь.
И тут же порыв мощного ветра пробежал над садом, подхватил ее, закружил и вынес…
Маша очнулась перед огромной витриной. За стеклом сверкал и переливался волшебный сад. Рядом с ней стоял ее новый знакомый Дмитрий, работник музея.
– Маша! – повторял он обеспокоенно. – Маша, вам плохо? Что с вами?
Маша узнала голос, который заставил ее вернуться, и почему-то почувствовала обиду и сожаление. Она посмотрела на Дмитрия.
– Я здесь! – повторила она.
– Слава богу! – Дмитрий вздохнул с облегчением.
Маша немного пришла в себя.
– Что это вы так переполошились?
– Ох, вы бы видели свое лицо! Оно было совсем неживое, казалось, еще немного, и вы сами превратитесь в стеклянную статую. Или вообще исчезнете, рассыплетесь на тысячу осколков.
– Что за ерунда!
– Ну да, наверное, я сморозил глупость, но с этим артефактом, с этим стеклянным садом связана любопытная легенда. Мне рассказал ее хранитель Музея стекла на острове Мурано, когда мы с ним готовили стеклянный сад к перевозке. Утверждают, что это не просто старинная стеклянная безделушка, но удивительный музыкальный инструмент. Если прикоснуться к прозрачным ветвям и цветам в определенном порядке, послышится удивительная мелодия.
– Ну, в этом нет ничего странного или необычного. Есть же музыкальные инструменты из стекла, самый простой – составленный из обычных бокалов, подобранных по тональности. На нем можно исполнить любое музыкальное произведение.
– Да, это так. Но стеклянный сад настроен на одну-единственную, постоянную мелодию, и говорят, что тот, кто исполнит или случайно услышит эту мелодию, превратится в стеклянную фигурку и навсегда останется в волшебном саду.
– Ну, это уже мистика!
– Совершенно верно! Но хранитель венецианского музея вполне серьезно рассказывал мне, что сотни лет назад, когда этот сад только был создан, юная девушка, возлюбленная одного аристократа, спасаясь от преследования сбиров…
– Кого? – перебила Маша.
– Сбиры – это агенты венецианского правительства, что-то вроде тайной полиции. Так вот, спасаясь от их преследования, девушка ушла
