Проклятие стеклянного сада - Наталья Николаевна Александрова
Уже через полчаса Милена подходила к старинному особняку на набережной Фонтанки.
Маша шла по улице и не замечала ничего вокруг.
После отвратительной сцены, которую она застала утром в своей квартире, в ее душе что-то ощутимо изменилось. Она чувствовала не гнев, не возмущение и уж точно не ревность, а какое-то странное облегчение, вроде того, когда вырвут больной зуб. Еще десна болит, но уже чувствуется освобождение от тяжкой и обременительной обузы.
В самом деле, отношения с мужем не приносили ей ничего, кроме усталости и раздражения. Не говоря уже о свекрови… Это были чужие, неприятные ей люди, с которыми ее не связывало ничего, кроме общей жилплощади.
Конечно, был еще Антошка. Но, страшно сказать, и сын был теперь для нее далёким, непонятным человеком, любившим отца и бабушку. Он больше не напоминал того маленького мальчика, которого она нянчила и баловала несколько лет назад. Маша понимала, что муж, сын и свекруха останутся чужими навсегда. А вот она изменилась. Стала совсем другим человеком, гораздо более решительным, гораздо более проницательным. Но что ее так изменило? Что произошло за последние дни с ней или с окружающим ее миром? Странный эксперимент, участницей которого она стала, и развернувшиеся во время этого эксперимента ужасные события? Нет, Маша отчетливо поняла, что изменилась раньше. Что в дом на Промышленной улице она приехала уже другим, новым человеком – иначе она бы просто не выдержала ночных испытаний, погибла бы одной из первых. Тогда что?
И тут Маша вспомнила свои повторяющиеся видения, стеклянный сад… Эти видения изменили ее взгляд на окружающий мир, на людей и события. Сам мир, конечно, не изменился, он остался прежним, но она видела его по-другому. Она видела мир и окружающих людей так, как будто они были сделаны из стекла, как удивительный сад ее видений. Всё вокруг нее было прозрачным, она лицезрела тайные помыслы и желания людей, их подспудные намерения, читала их, как раскрытую книгу. Книгу со стеклянными страницами. Всё это было так странно!
Ей нужно было осмыслить, осознать новое состояние, а для этого хоть где-то посидеть, собраться с мыслями. Потом нужно будет найти какое-то жилье, но сначала – найти саму себя, найти и понять.
Взгляд Маши остановился на вывеске уютной кофейни. Она вошла, заняла свободный столик. К ней тут же подлетела молоденькая, приветливая официантка.
Маша собиралась было, как обычно, заказать чай, но вдруг передумала. Она стала другим, новым человеком, значит, и привычки у нее должны быть новые.
– Чашку кофе, пожалуйста.
– Капучино? Латте? Американо? – защебетала официантка на своем птичьем языке.
– Капучино! – решила Маша.
Официантка ушла, а Маша оглядела кафе.
На стене за стойкой красовались фотографии, на которых были восхитительные старинные чаши, кубки, бокалы и другие изделия из чудесного переливчатого стекла. Снимки были яркими, предметы из стекла сверкали всеми оттенками сапфирово-синего, рубиново-красного, изумрудно-зеленого цвета.
И вдруг среди этих эффектных снимков Маша увидела фотографию, которая заставила ее сердце биться часто-часто. На фото она увидела сад из полупрозрачного, бледно-голубого стекла. Узкие дорожки с рядами цветущих апельсиновых деревьев, фигурные клумбы в полупрозрачных цветах, прячущиеся среди кустов, словно ледяные, статуи, фонтаны, источающие струи стеклянной воды… Это был тот самый стеклянный сад из ее видений!
Официантка поставила на стол перед Машей большую чашку с шапкой пышной пены. Поверх пены был умело нанесен коричневый цветок – роза из шоколадной крошки. Прежде чем пригубить кофе, Маша небрежным тоном, стараясь не выдать свое волнение, спросила официантку:
– Скажите, фотографии на стене… Где они сделаны? Что на них изображено?
– Фотографии? – Девушка проследила за Машиным взглядом. – Ах, эти! Да это я просто вырезала картинки из проспекта выставки и вставила в рамочки. А что, правда ведь красиво получилось?
– Проспект выставки? – удивилась Маша. – Какой выставки?
– К нам часто заходит посетительница, которая работает в частном музее. Она и принесла нам несколько проспектов. Сказала, может, кто из клиентов заинтересуется. Сейчас, одну минуточку… – Девушка отошла к стойке и вернулась с ярким проспектом. – Можете взять, у меня еще есть. – Она положила проспект перед Машей на столик.
Маша поблагодарила и взглянула на проспект. Сверху мелким шрифтом было напечатано название музея – «Музей художественного стекла имени барона Тизенгаузена». Ниже крупными изящными буквами было выведено: «Выставка шедевров из Музея художественного стекла на острове Мурано, Венеция».
Маша раскрыла проспект, торопливо перелистала страницы. Чаша синего стекла с портретами юноши и девушки и античными сценами… Сосуд янтарно-золотистого цвета, украшенный цветами… Стеклянный осьминог, обхвативший щупальцами расколотую амфору… Трехмачтовый фрегат с развёрнутыми парусами, тоже из стекла… Стеклянная маскарадная маска, усыпанная сверкающими стразами… Бокалы, чаши и кубки удивительной красоты…
И вот наконец то, что она с таким волнением искала.
Стеклянный сад!
У Маши не осталось никаких сомнений – это сад из ее видений. Такие же изящные дорожки, такие же прозрачные деревья, усыпанные стеклянными цветами и плодами, такие же фигурные фонтаны, извергающие стеклянные сверкающие струи.
Значит, этот сад не был порождением ее больного воображения? Значит, он существует на самом деле. Но как объяснить ее видения? Ведь она никогда не бывала в этом музее, и в Венеции тоже не была… Откуда же она знает этот сад?
Маша с трудом оторвалась от созерцания чудесного сада, вернулась к началу проспекта и нашла адрес музея. Он находился, как нетрудно догадаться, в историческом центре города, на набережной Фонтанки, в особняке барона Тизенгаузена, владельца крупнейшей дореволюционной фабрики художественного стекла.
Теперь Маша знала, куда пойдет в первую очередь: в этот музей. Она должна увидеть стеклянный сад. Может быть, тогда она поймет причину своих видений. Может быть, тогда она узнает причину и смысл происшедших в ней перемен.
Приняв это решение, Маша вспомнила о кофе. Она почувствовала его нежный, бодрящий вкус и удивилась – почему до сих пор считала, что не любит кофе? Нет, она определенно стала другим человеком. Она оставила на столике деньги, добавив приличные чаевые, и вышла из кафе.
Погода была хорошая, и ей захотелось пройтись пешком, тем более что до Фонтанки было совсем недалеко. Она шла тихими, малолюдными переулками и очень скоро вышла на набережную.
Напротив, на другой стороне реки, красовался Фонтанный дом графов Шереметевых. Слева, всего в нескольких шагах, Маша увидела изящный особняк. Возле входа с колоннами была прикреплена бронзовая табличка: «Музей художественного стекла имени барона Тизенгаузена». К двери тянулась небольшая очередь.
Маша встала в эту очередь, через четверть часа купила билет и вошла в музей. Широкая, раздваивающаяся мраморная лестница с резными перилами вела
