Семисвечник царя Соломона - Александрова Наталья Николаевна
Почему-то Арсений сфотографировал эту скамью несколько раз, при разном увеличении.
Приглядевшись, я увидела под левым краем скамьи какую-то неясную тень.
Похоже, что именно эта тень особенно заинтересовала Арсения. Он делал каждый снимок так, чтобы эта тень попала на него, и старался увеличить ее до предела.
Однако, как я ни старалась, я не могла разглядеть, что это такое. И он, судя по всему, тоже не мог.
Тогда я вернулась к тем снимкам, где из внедорожника выпала часть груза. Здесь был снят более общий план, и на него тоже попала та самая скамья.
И тут я заметила, что часть выпавших из кузова пачек подкатилась очень близко к скамье.
Вполне могло случиться так, что одна из пачек закатилась под скамью. Также могло случиться, что в суматохе эту пачку не заметили и она так и осталась под скамьей.
Тогда Арсений пытался разглядеть и сфотографировать то, что завалилось под скамью…
А что, если это что-то (скорее всего, пачка денег) так и лежит под этой скамьей?
Чтобы проверить это, нужно пробраться в злополучный двор, но как это сделать?
Двор огорожен высокой стеной, по верху которой пропущена колючая проволока…
Нет, туда не попасть никакими силами!
Но зачем мне туда идти? Прямо волку в пасть, как говаривала раньше баба Шура.
И тут же в голове возникла здравая мысль: а затем, чтобы наконец выяснить, чем занимался Арсений и за что его убили. Потому что теперь злость на него у меня прошла.
Ну подумаешь, увлекся сестрицей, да от нее все мужики балдеют. И если она сама его пригласила, то как он мог отказаться?
А что надо мной подсмеивался, то просто ей поддакивал. И вовсе он мне не нравился, поэтому я и не спешила как-то с ним поближе познакомиться.
И вот если бы не пришел он к Василисе, то, может, его бы и не убили. Хотя… раз уж эти его рассекретили, то нашли бы. Прокололся где-то Арсений, его вычислили и решили убрать. Но, когда убивали, не нашли телефона, он за кровать завалился. А я теперь знаю, что в телефоне доказательство их преступной деятельности.
Значит, специальная машина везет старые негодные деньги в то место, где их утилизируют. То есть сжигают.
Но вместо этого машина заезжает в фуру, а фура едет на склад, там деньги перекладывают, вместо старых кладут новые, фальшивые, потом фура везет машину куда-то, где внедорожник из нее выезжает и своим ходом едет куда положено. Там уже деньги не проверяют, так что все у них проходит как по маслу.
Но… очевидно, все же схема где-то дала сбой, раз кто-то заинтересовался складом. И нанял Арсения, чтобы разобраться. Потому что Арсений явно работал не сам от себя. Эти его паспорта, несколько фамилий… В общем, довольно скользкий тип, уж не тем будь помянут, как говорит опять-таки баба Шура.
И вот теперь я должна довести дело до конца. Потому что благодаря Арсению мне достался семисвечник. Но это уже к тому делу не относится, хотя с ним тоже нужно разобраться.
Кроме того, он тоже Савицкий. Вряд ли мы родственники, но все же однофамильцы…
Высоки и неприступны стены древнего города Фару.
Неприступен город, но король Португалии осадил его, чтобы присоединить к своим владениям.
Высоко над городом сияет полдневное солнце.
Сияет оно и отражается на латах осадивших город португальских воинов.
На поле перед городом выстроились многочисленные ратники, вооруженные длинными пиками и широкими обоюдоострыми мечами. Позади них – лучники в крепких кольчужных рубахах. Перед строем пехотинцев на могучих конях гарцуют, красуясь друг перед другом, закованные в латы рыцари португальского короля, развеваются на ветру яркие плюмажи на стальных шлемах, пестреют украшения на конской сбруе. Позади, за рядами воинов, стоит красный шатер, где расположился сам король Афонсу Высокий со своими приближенными.
Вот откинулся полог шатра, и вышел из него король – и правда высокий, но худощавый и немного сутулый. Поверх стальной кирасы накинут короткий красный плащ, на голове – сверкающий шлем с поднятым забралом.
Рядом с королем – его двоюродные братья, его ближайшие соратники – дон Саншу и дон Фернао.
Дон Саншу подал знак – и слуги подвели королю его любимого вороного коня.
С помощью слуг король поднялся в седло.
Братья присоединились к нему, тут же подъехали знатные вельможи королевской свиты, и яркая кавалькада поскакала к непокорному городу.
На городских стенах столпились жители города – дивятся на многочисленное португальское войско, на нарядную кавалькаду, на молодого короля.
В полете стрелы от городских стен король остановился.
Вперед выехал королевский глашатай, взмахнул белым платком в знак того, что король желает переговоров, и во всю свою луженую глотку прокричал:
– Непокорный правитель, великий король Португалии желает говорить с тобой!
Прошло некоторое время, и ворота города Фару отворились, и выехала из них другая кавалькада.
Впереди всех – король Алгарве дон Салмон деСаба, смуглый, в черных доспехах, с черной бородой, в которой пробиваются серебряные нити седины.
Рядом с ним – вельможи алгарвейские, знатные люди маленького королевства.
Немного не доезжая до свиты португальского короля, знатные алгарвейцы остановились, и смуглый король проговорил громким, раскатистым голосом:
– Ты хотел говорить со мной, португалец. Я слушаю.
И заговорил дон Афонсу:
– Под моей дланью собрались все князья и бароны Португалии. Кто – по доброй воле, кто – под страхом войны и смерти. Только твое королевство, только Алгарве не хочет присоединиться к моей короне. Даю тебе последний шанс, строптивец: покорись мне, приведи свою страну под мою корону, или мое войско накинется на твое королевство, как стая волков на овечью отару.
– Я выслушал тебя, португалец! – ответил королю дон Салмон. – Теперь прошу, чтобы ты выслушал меня. Только я не хочу говорить на ратном поле. Поедем в твой лагерь, войдем в твой шатер, и там, один на один, я дам тебе свой ответ.
– Что ж, не думаю, что ты замыслил какое-то предательство! О тебе говорят как о благородном рыцаре и честном человеке.
Повернул дон Афонсу коня и поехал к своему шатру.
И король Алгарве последовал за ним.
Возле шатра португальский король спешился и вошел в шатер.
Дон Салмон также спешился, снял со своего седла кожаную сумку и также вошел в шатер.
– Что у тебя в сумке? – спросил его дон Афонсу.
– В сумке у меня подсвечник, – отвечал дон Салмон и достал из седельной сумы золотой семисвечник.
– Для чего ты его принес? Неужели ты думаешь, что в моем шатре недостает света?
– Нет, так я не думаю. Но такого семисвечника у тебя нет.
– Чем же он так необычен?
– Позволь, я зажгу его и расскажу тебе о нем.
Король Алгарве поставил семисвечник на стол, вставил в него разноцветные свечи, зажег их одну за другой и в то же время начал говорить:
– Давно, очень давно жил мудрый царь Соломон…
– Я знаю про него, – перебил собеседника дон Афонсу.
– Все про него знают, ибо он был мудрейшим из мудрых. Но не все знают, что в некое время посетила Соломона царица Савская, и возлег с ней Соломон, и понесла царица в чреве своем.
И вернулась она в землю свою, имея плод в чреве, и родила сына – плоть от плоти царя Соломона.
И нарекла она сына Алгарем.
И вырос ее сын, и принял из рук матери царство Савское, и правил этим царством со славой. А когда узнал он, что умер царь Соломон, отправился в его страну за своим наследием.
Португальский король слушал с интересом, а дон Салмон зажигал одну свечу за другой и продолжал рассказ:
– Не покушался он ни на царскую корону Соломона, ни на землю его, ни на казну, ни на стада и пашни. Но попросил он из наследства своего отца один только семисвечник… вот этот самый. Потому что знал он – в этом семисвечнике таится залог мудрости Соломоновой…
