Семисвечник царя Соломона - Александрова Наталья Николаевна
Этот дворник, как про котика услышал, прямо расстроился. Котик жалко, говорит, у меня самого есть котик. «Котик плачет – плохо, надо котик спасать!»
А как его спасать, спрашиваю, когда он за стеной. А там, вы же знаете, люди очень сердитые!
А он палец к губам приложил, и говорит: «Тсс! Люди там сердитые, но я знаю, как туда незаметно попасть!» Здесь, говорит, есть лазейка, про которую никто, кроме меня, не знает.
На этом месте рассказа Мишель Борисовны я насторожилась: значит, есть какая-то лазейка на ту сторону стены!
Я навострила уши и внимательно слушала.
– Так вот, он меня повел вдоль стены и показал одно такое место… в общем, здесь действительно есть лазейка на ту сторону… Короче, я туда пробралась и нашла Мурзика. Оказывается, он залез через окошко в подвал, а потом кто-то это окошко закрыл, и он никак не мог выбраться обратно… он так мне обрадовался! Тогда он и принял мое приглашение жить у меня дома…
Мишель Борисовна взглянула на часы, подняла брови домиком и озабоченно проговорила:
– Ох, заболталась я с вами, а у меня уже обеденный перерыв заканчивается…
Меня такой поворот сюжета никак не устраивал. Мне хотелось узнать, где же находится та самая лазейка.
– И что, тут действительно есть лазейка, в которую вы смогли пролезть? – проговорила я недоверчиво. – Я понимаю еще, кот… он где угодно пролезет, но вы…
Я выразительно взглянула на нее.
Действительно, трудно было представить, что Мишель Борисовна, с ее внушительными габаритами, смогла пролезть через кошачий лаз.
Она поняла мой прозрачный намек и возмущенно запыхтела:
– Вы мне не верите?!
– Ну, не то чтобы не верю…
Мне вовсе не хотелось с ней ссориться, но я не знала, как еще можно заставить ее показать мне тайную лазейку на ту сторону стены.
Мишель Борисовна вскинула подбородок и процедила: – Я была о вас лучшего мнения! Ну так смотрите! – И она бравым шагом двинулась вдоль стены.
Я пошла за ней, довольная: моя простая провокация сработала.
Мишель прошла метров пятьдесят. В этом месте стена слегка изгибалась, почти вплотную к ней стояла глухая бетонная коробка с железными вентиляционными решетками – видимо, это была трансформаторная будка.
Мишель повернулась ко мне:
– Вот там, за этой будкой, и находится лазейка, о которой я говорила.
Я посмотрела с сомнением: на вид будка вплотную примыкала к стене.
Видимо, в моем взгляде Мишель прочла недоверие и фыркнула:
– Вообще-то, тогда я весила килограмма на три меньше. Но, думаю, и сейчас могу туда пролезть…
И в доказательство своих слов она, громко пыхтя, протиснулась в щель между стеной и будкой, а потом вовсе исчезла. Из-за будки донесся ее полузадушенный голос:
– Ну, видите, я и сейчас смогла сюда пролезть…
Я протиснулась вслед за ней.
Надо сказать, даже мне это далось нелегко, как уж смогла пролезть сюда полная Мишель, осталось для меня загадкой. Допустим, первый раз у нее был сильный мотив – она стремилась спасти любимого котика, но сейчас… разве что хотела доказать мне (и себе самой), что она еще не такая толстая.
Итак, я оказалась в тесном закутке позади трансформаторной будки, рядом с Мишель, которая едва там помещалась. Тяжело дыша, она показала на стену, в которой была довольно большая дыра, через которую вполне мог пробраться крупный кот:
– Видите, здесь несколько кирпичей выпало, а еще несколько лежат просто для виду, их можно вытащить, и тогда не только кот, но и человек сможет пролезть! Ну, теперь вы мне верите?
– Конечно! – отозвалась я. – Извините за недоверие, но это действительно удивительно…
– Тем не менее все это правда! Я не имею привычки выдумывать! – Тут она взглянула на часы и ахнула:
– Я катастрофически опаздываю! Мне влетит от начальства!
С этими словами она двинулась к выходу из тайного закутка, сунулась в щелку между стеной и будкой и побагровела.
Тяжело дыша, она пыталась протиснуться наружу, но из этого ничего не получалось. Теперь она застряла и не могла двинуться ни назад, ни вперед.
– По…могите… – пыхтела она, – да сделайте же что-нибудь… это все из-за вас, из-за вашего недоверия…
Она пыталась сдвинуться хоть в какую-то сторону, но застряла, как пробка в бутылочном горлышке.
Я невольно вспомнила, как Винни-Пух застрял в норе у Кролика и сидел там, пока не похудел…
Я не смогла удержаться и прыснула.
Мишель возмущенно взглянула на меня:
– Вы еще и смеетесь? Не вижу ничего смешного! Это все из-за вас, из-за вашего недоверия! Лучше бы помогли мне!
Я устыдилась, уперлась в стену спиной и нажала на Мишель, проговорив при этом:
– Выдохните!
Она шумно выдохнула, я поднажала изо всех сил, и Мишель вылетела из щели, как та же пробка из бутылки.
Отдышавшись, она снова повернулась ко мне и извиняющимся голосом проговорила:
– Простите, что накричала на вас… ведь я вам так обязана… уверяю вас, я это никогда не забуду, просто я нервничала. А сейчас извините, я очень спешу! – И она понеслась к бизнес-центру с топотом, как небольшое стадо слонов.
Проводив ее взглядом, я огляделась, убедилась, что меня никто не видит, и снова влезла в закуток позади трансформаторной будки.
Там я вынула из стены несколько незакрепленных кирпичей и протиснулась в образовавшуюся дыру.
Надо сказать, что это было непросто. Как уж смогла пролезть тут Мишель, загадка. Видно, очень уж хотела спасти Мурзика.
В общем, я пролезла в дыру и оказалась во дворе.
В том самом дворе, который видела в окно седьмого этажа.
Я обернулась, чтобы запомнить место своего проникновения.
Там рос единственный чахлый куст, который и скрывал дыру в стене от посторонних глаз.
Потом я оглядела двор.
На мое счастье, там не было ни души.
Вот двухэтажное здание, вот ворота, из которых выезжал черный внедорожник.
А вот слева от этих ворот та самая скамья, под которую что-то закатилось в тот день, когда Арсений (или кто он на самом деле) сделал свои снимки…
Я подошла к скамье.
Со стороны ничего не было заметно.
Тогда я опустилась на четвереньки, заглянула под скамью…
Возле левой ножки была глубокая выбоина в асфальте, а в этой выбоине… в этой выбоине лежала пачка денег.
Я ее взяла и выпрямилась.
В пачке были крупные купюры, но, когда я вытащила одну из них и сжала в руке, мне показалось, что с ней что-то не так. Она была слишком гладкая.
Я достала свой кошелек, нашла там такую же купюру и сравнила с найденной под скамейкой.
Они и правда отличались.
Моя купюра была на ощупь более шероховатой, кроме того, на той, что я нашла, не было водяного знака…
Выходит, эти деньги фальшивые… причем довольно грубо сделанные. Такие не примут не то что в банке, но даже в магазине.
Зачем кому-то понадобилось перевозить в машине большое количество грубо подделанных денег? Ну да, прошлой ночью были у меня мысли, но тогда это было только предположение. Теперь же оно перешло в уверенность.
Я сунула найденную пачку в сумочку и под влиянием неясного импульса спрятала одну фальшивую купюру… куда? Ну, куда девушка может спрятать что-то небольшое?
Правильно, в лифчик.
Было неуютно и даже страшновато в этом дворе, и я торопливо направилась обратно, к тому кусту, за которым был тайный проход наружу…
И вдруг рядом со мной прозвучал негромкий голос:
– А ты еще кто такая?
Я вздрогнула и обернулась.
Рядом со мной стоял тот самый тип, который со своей краснолицей напарницей ломился в бабушкину квартиру. Тот самый, которому я облила лицо ядовитым составом. Тот самый, который потом не раз попадался на моем пути. С неизъяснимым злорадством я заметила, что у него лицо еще не зажило и один глаз покраснел и распух.
Я закусила губу.
Вот не везет так не везет!
Все же я попыталась выкрутиться и жалобно запричитала:
– Дяденька, простите, я сюда за котиком прошла… котик мой сюда забежал, и я за ним. А то потеряется котик, пропадет…
