Четыре крыла - Татьяна Юрьевна Степанова
А из-за облупившейся стены барака выскочил…
Мальчишка! Кинулся к самокату в бурьяне.
Клавдий и Макар на мгновение потеряли дар речи. Потому что в руке восьмилетнего пацана, одетого в замызганные шорты и футболку, испачканную грязью, был зажат мобильный телефон.
– Стой! – Клавдий, первым опомнившись, кинулся ему наперерез, не давая добраться до самоката.
– Помогите! – заголосил мальчишка. – На помощь! Маньяки! Педофилы на меня напали!
– Мы не маньяки! Мы ищем девушку пропавшую. – Макар тоже ринулся к нему. – Ты кто такой? Откуда у тебя этот телефон? Где ты его взял?
– Где украл?! – загремел Клавдий.
– Я не крал! Отдайте мой самокат, – вопил мальчишка.
– Скажешь, где украл телефон, одам самокат. – Клавдий наступил на самокат ногой. – Ну?
– Я не крал! Она мне сама отдала. Мы поменялись с ней.
– Девушка? – Макар предъявил мальчишке открытые ладони в повязках. – Слушай, мы тебе ничего плохого не сделаем. Мы ищем девушку. Ее зовут Александра, Саша, она себя называла Алиной. И у тебя ее мобильный. Где ты его взял?
– Я ж сказал – она мне его сама дала. Мы с ней тогда поменялись, – повторил испуганно, но упрямо мальчишка, пялясь глазенками на них снизу вверх. – Я мобилу не крал. Мобильник ее крутой, но он долго не работал. А сегодня я ехал на самокате и грохнулся. Мобильник выскочил у меня из кармана, ударился о кирпичи. Я думал – разбился, а он вдруг включился сам!
– Дай мне ее телефон, – отчеканил Клавдий и протянул руку.
Мальчишка секунду помедлил, затем подошел и протянул ему мобильный. Насупившись, он чуть не плакал – от испуга и обиды – его ведь обвиняли в воровстве.
– Тебя как зовут? – мягко спросил Макар.
– Никита.
– Расскажи нам все, пожалуйста! – почти взмолился Макар. – Мы ищем хозяйку телефона, а ты ее видел, да? Когда, где? Никита, речь идет о ее жизни и смерти!
– Я просто гулял с собакой тогда. – Никита смотрел на него уже спокойнее, без паники во взгляде и обиды. – А она брела по полю. Странная такая… Ревела она, размахивала руками, волокла рюкзак, разговаривала сама с собой даже.
– Когда ты ее видел? Давно? – спросил Клавдий, отступая на шаг от его самоката.
– В мае, – ответил мальчишка. – Мы еще учились в школе, но затем перестали. А когда точно я ту девчонку с косой видел, я не знаю.
– Девятнадцатого мая? Во второй половине дня? Или ближе к вечеру? – Макар задал сразу несколько наводящих вопросов.
– Точно! В конце мая, и под вечер. Я с собакой гулял.
– Ты живешь в Скоробогатове? – уточнил Клавдий.
– Нет. Я из Вертушкова. В Скоробогатове у меня родители на фабрике работают. Мама – технолог, а папа – логист, – пацан совсем уже успокоился. Нагнулся к самокату – драгоценной собственности.
– Где именно ты гулял в тот вечер с собакой? – продолжал задавать вопросы Клавдий.
– Там, – мальчишка махнул рукой на картофельное поле. – На опушке леса, Джерри гонялся за ежом. А она… та девушка с косой… я не знаю ее имени, я только сейчас здесь в ее мобильный глянул, когда он вдруг включился, брела не разбирая дороги прямо по грядкам, напрямик. Увидела меня, остановилась и сказала мне…
– Что она тебе сказала? – Макар внезапно ощутил пробежавший по спине холодок. То ли подул предгрозовой ветер, то ли предчувствие дурное…
– «Поводок крепкий? Не обрывался?» – произнес мальчик. – Я ей ответил: «Нет, никогда Джерри не обрывал поводок, это ведь шнур синтетический». А она мне: «Давай поменяемся? Хочешь мой айфон, он новый? Ты мне – поводок, а я тебе мобильник». И я отстегнул карабин у Джерри, он и так не убежит. И отдал ей поводок. А она мне свой телефон.
Клавдий и Макар слушали, они вновь растеряли все слова.
– Куда она пошла, поменявшись с тобой? – Макар наконец-то опомнился.
– Вон туда, – мальчишка указал рукой на дальний лес за картофельным полем. – Я хотел ее окликнуть… она же плакала, но… Я испугался. С ней было явно что-то не так. А мобильник ее у меня даже не включился. Я решил – разрядился. Дома забрал у мамы зарядку, к айфонам же универсалы. И я потом иногда заряжал телефон тайком от предков. Но он все равно не работал. И лишь сегодня, когда я упал с самоката…
Клавдий глянул на Макара: пацан не мог справиться с Face ID. А когда сегодня он свалился со своего драндулета и телефон ударился о камни, настройки слетели.
– Никита, девушку разыскиваем и мы, и полиция. Полицейские должны с тобой обязательно поговорить. Пожалуйста, дай нам свои контакты – телефон и фамилию назови, – попросил Макар.
– Она тебе еще что-то говорила, кроме предложения поменяться? – глухо молвил Клавдий.
– Нет, – Никита достал из кармана шорт свой телефон и показал Макару номер. – Она была не в себе. Словно в великом горе. От нее пахло парфюмом… или парикмахерской, но все ее лицо распухло от слез.
Раздался оглушительный удар грома. Почти над самой головой.
– Бери самокат и дуй домой. И побыстрее, иначе до нитки вымокнешь, – произнес Клавдий. – Ее мобильный я у тебя конфискую.
Мальчишка прыгнул на самокат, оттолкнулся ногой и помчался прочь от разрушенных строений. А Клавдий и Макар бегом бросились к лесу – по картофельным грядкам даже на внедорожнике было не проехать.
Глава 24
You want it darker
You want it darker,
I'm ready, My Lord![38]
Налетел порыв ветра. Сверкнула молния. И вдруг все стихло. Клавдий и Макар пересекли картофельное поле и вошли в лес. У них даже мысли не возникло – вернуться и переждать надвигающуюся грозу в машине, брошенной возле бараков. Закатный свет умирал на глазах, поглощаемый тьмой. И птицы не пели, затаившись в ветвях.
– Где ж нам ее искать, Клава? – спросил Макар. – Лес большой.
– Все равно здесь, – ответил Клавдий.
Они шли, не разбирая дороги, со всех сторон их обступали стволы елей и сосен. Внезапно лес расступился – они вышли на открытую прогалину на краю глубокого оврага. С нее открывался вид на окрестности – холмы, поля, поселок и макаронную фабрику. В зеленой траве зияла черная проплешина – след старого костра. Наверное, сюда приходили когда-то, коротали время у огня, считали звезды ночью. Но сейчас горизонт и пейзаж пожирала черная туча.
Зигзаг молнии!
Ветер вновь поднялся. Зашумел среди сосен.
А вместе с ветром появилось еще кое-что…
– Чувствуешь? – Клавдий вдохнул всей грудью.
– Да! – Макар тоже вдохнул, тревожно озираясь вокруг.
Молния вновь ослепила их. Грохотало над самой головой. Ветер дул все крепче, принося с собой откуда-то из глубины чащи страшный тошнотворный запах мертвечины.
Они покинули прогалину, двигаясь в лес, трупная вонь вела их, словно диких зверей по следу. Небеса рассек грохот грома, будто пытавшегося обрушить им на головы небесный свод. Ветер завыл. Старые стволы скрипели, кроны раскачивались. Сорванные ураганом ветки и листва летели на землю.
Молния!
Запах тлена мощно ударил им в ноздри.
В бликах молний в сумраке они увидели высокое кривое дерево с раскидистой кроной, темно-серым растрескавшимся от времени стволом, поросшим мохом и узловатыми корнями, выпиравшими из земли. Вокруг дерева среди хвои валялись бурые засохшие соцветия.
Старая осина.
На ее суку на закинутом собачьем поводке в петле висел труп.
Черный, полусгнивший, страшный…
Женщина с длинной косой.
У корней валялась замызганная белая кроссовка небольшого размера. Вторая кроссовка еще держалась на распухшей ноге.
Молния! Она полностью ослепила их! Ураган налетел с дикой силой, ломая и круша небольшие деревья. Стеной хлынул ливень. Позади Клавдия и Макара рухнула молодая елка.
Они бросились к старой осине. Не существовало иного места укрыться от бури. Промокнув до нитки, они прижались спинами к холодному стволу. Ливень смыл, унес прочь на короткое время трупный смрад. Но тело в петле от ветра раскачивалось, вращалось прямо перед ними.
Распухшее от удушья, изуродованное смертью лицо…
Длинная русая коса…
Они узрели наяву Александру – не на фотографии.
Некогда застегнутая до горла легкая ветровка лопнула, разошлась на ее раздувшемся от газов теле, открывая взору маленькую сумку кросс-боди, спрятанную на груди. В подобных сумках зумеры носят мобильные и наушники, но свой телефон Александра обменяла на удавку-поводок…
Под ливнем, во мгле
