Ветер из рая - Анна и Сергей Литвиновы
– Да, вижу, что ты на актрису училась не зря… Но нет у нас времени, моя дорогая, ни по блошиным рынкам бегать, ни в интернете заказывать. Обойдемся своими силами. Знаешь, что?.. Ты всетаки для начала пробей эти фамилии, которыми подписаны бобины. Я никого из этих типусов не знаю, но что, если только я такой необразованный? Вдруг ктото еще жив? Или дети его сейчас в силе? Но фамилии задавай с временнОй меткой: «Восьмидесятые».
– Ох, что б я делала, Паш, без твоих мудрых указаний?
Римка плюхнулась на мою кровать с никелированными шарами и стала шерстить Всемирную паутину.
Я принялся за бобину с пометкой «К. В. Б.» и стал осторожно отматывать пленку. Чтобы накручивать ее, взял у печки старую газету, свернул в трубочку. Было не очень удобно, но я приспособился глядеть на просвет фонарика от своего телефона.
Я ожидал, что там снова будет порнуха – с участием престарелых мужчин и юных кисок, как на первой бобине. Но нет. Действие записали в той же спальне, что и на кассете с надписью БАЗИЛЕВИЧ, однако там происходило иное.
Крепкий парень входил в комнату. Лица его было не разглядеть. На плечах он нес худенькую девочку в униформе официантки. Девушка оказалась без сознания.
Парень швырнул девчонку на кровать. Сорвал с нее официантский белый фартук, расстегнул кофточку, стянул до пупа лифчик, стащил трусики. Девушка была бесчувственная. Он бросился на нее сверху, елозил не больше минуты.
Отвалился, начал приводить девчонку в чувство – лупить ее по щекам. Все это время лица парня было не разглядеть – камера снимала со спины. Видно было только по фигуре, по стати, что он совсем молодой.
Наконец девочка очнулась. Привстала на постели. Он чтото начал говорить ей – звука не было. Она заорала в ответ. Зло, гневно.
Тогда он начал бить ее. И вот тут его лицо появилось в кадре. И впрямь совсем молодая особь. Ни разу мне не знакомая. С причесочкой аля восьмидесятые.
Он ударил девчонку раз и другой. Наотмашь, изо всех сил. Голова ее моталась и в какойто момент ударилась о мощную дубовую спинку кровати. Девушка снова лишилась чувств, упала навзничь. А парень опять взгромоздился на нее сверху и принялся совершать возвратнопоступательные движения. И опять все кончилось быстро, а потом он вдруг озаботился ее самочувствием. Стал слушать дыхание, пульс на шее искать.
Пару секунд он в растерянности стоял перед телом. Девушка лежала в неестественной позе. Кажется, она была мертва. Парень не стал ее реанимировать или вызывать «Скорую». Он принялся заворачивать тело в покрывало, на котором оно лежало. Закутал, снова взгромоздил себе на плечи – лицо в таком ракурсе стало прекрасно видно – и вышел из комнаты.
– Пашка, ты почти всю кассету промотал! Что, порнуха завлекательная попалась?
– Хуже. Тут убийство.
* * *
Я нанизал бобину на карандаш и стал сматывать пленку с газеты обратно.
Оглушенный увиденным, спросил Римку:
– Ты когонибудь нашла?
Она кивнула.
– Троих. Базилевич в восьмидесятые годы прошлого века был зампред Госплана СССР, Суэтин – замминистра торговли, а Заполянцев – начальник главка МВД.
– Что с ними со всеми сейчас?
– Увы, неподвластны земной юрисдикции. Пребывают в райских кущах или, возможно, в адских котлах.
– Тогда кому их утехи сорокалетней давности нужны?
– Может, детям? Внукам? Кому приятно, что твой праотец в винтажном порно кувыркается.
– Будем смотреть?
– Когданибудь, наверное, поглядим, но сейчас знаешь что? Давай переснимем на телефон лицо этого парня с кассеты «К. В. Б.» Лицо убийцы. Там ему лет двадцать. Ты ведь можешь его состарить на сорок лет и прогнать через соответствующую программу? Определить, кто он сейчас?
– Эх, хорошо бы наш сканер рабочий!
– Чего нет, того нет. Как говорится, лопай, что дают.
После того как я посмотрел сцену убийства, пружинка невидимого будильника во мне натянулась сильнее и затикал он еще быстрее.
Если ктото догадается о том, что мы с Римкой связаны с моим отцом, ему достаточно вычислить наше месторасположение – ах, как хорошо, что я снял этот домик безо всякой помощи инета и договоров, древним частным порядком! Но все равно проследят, явятся, грохнут и все заберут. И кассеты, и сокровища. И отца мы никак не спасем.
Взгромоздившись на высокую кровать, Римка с моим ноутбуком серфила Всемирную сеть.
– Ты, кстати, на рынке вчера покупала косметику? А смывку для ногтей взяла? – спросил я ее.
Она исподлобья глянула на меня.
– Ой, бедненький, ты, когда валун подкапывал, лак сковырнул?
– Отставить свои шуточки! – рыкнул я.
Девушка сразу надулась, и я извинился:
– Прости, сорвался. Нервы сейчас ни к черту.
– Возьми в моей комнате, в тумбочке.
– А ножнички маникюрные не купила?
– Чего нет, того нет.
Ладно, надо пользоваться тем, что есть в наличии. Секатором, который купил, чтобы бороться с колючками, я последовательно вырезал из пленки про убийство семь кадров. На них было видно лицо парняубийцы и как он бьет девчонку. Завернул кусочки пленки в газету и положил себе в портмоне. Потом – старый советский способ, как я его вспомнил! – склеил назад пленку с помощью Римкиной смывки для ногтей.
– Бинго! – вскричала тут с кровати моя помощница. – И нейросеть, и поисковики дают примерно одинаковый результат: парень с пленки – это теперь российский миллиардер Кирилл Вадимович Бакланов, он же К. В. Б. с бобины.
И правда: как я упустил! Мне ведь Перепелкин сегодня с утра присылал информацию: именно этому Кириллу Вадимовичу Бакланову звонил Олсуфьев в тот вечер, когда они вступили в разборкитерки с моим отцом.
И еще я коечто вспомнил.
– Прекрасно, Риммочка. Знаешь, я, когда просматривал информацию о Суджуке начала восьмидесятых, увидел: здесь какуюто девушку убили. Двадцатилетнюю. Труп нашли на море, под обрывом. А убийцу, кажется, так и не обнаружили.
– Давай, Паша, я поищу.
– Теперь мы знаем, зачем пленка нужна и кому выгодно ее уничтожить. И это хорошо. Но только нам надо действовать очень быстро и точно, чтобы и отца вызволить, если он жив, и самим головы не сложить.
* * *
Я сказал, что нам лучше разделиться, и спросил свою помощницу, что она предпочитает: прятать или входить в доверие?
– Входить в доверие – это ведь синоним слова соблазнять? – пропела она.
– В какомто смысле да.
– Тогда последнее.
Я рассказал ей в общих чертах, какая у нее будет цель и
