Виновны все - Николай Иванович Леонов
В очередной раз поправив фуражку, участковый был вынужден согласиться:
– Ну-у… Вполне возможно, вполне возможно… С такой «мисс Марпл» попробуй поспорь… – добавил он, адресовав девушке весьма дружелюбную улыбку.
«Ого! Кажется, Вася к ней неравнодушен… – мысленно резюмировал Гуров. – Кстати, насчет постороннего в доме – информация очень интересная. Надо опросить соседей…»
Спросив у Светланы, не нужна ли ей в данный момент какая-либо помощь, на что та махнула рукой – справлюсь! – он позвал с собой участкового, и они отправились проводить подворный обход. Проходя от дома к дому, каждый по своей стороне улицы, дотошно выясняли у сельчан, не видел ли кто из них чего-то необычного во время пожара? Но, к досаде Гурова, от всех он слышал лишь однозначное – нет. В какой-то момент у него даже зашевелилось сомнение – а был ли действительно кто-то посторонний? Вдруг Светлане это только лишь показалось? Например, на фоне окна упала штора, а в задымленном помещении – попробуй разбери, что это было на самом деле?!
И когда Лев прошел уже около десятка домов, где-то в одиннадцатом или двенадцатом, хозяин дома вдруг припомнил – да, какой-то посторонний человек промелькнул. Собеседник, назвавшийся Иваном Гончариным, рассказал, что на пожар он прибежал одним из первых. Прикинув, что ведрами тушить – дело не слишком эффективное, он сбегал домой и из своего огорода приволок целую бухту садового шланга – благо напротив дома Борисова имелась водоразборная колонка с хорошим напором. И вот, подключив шланг к колонке и приступив к тушению огня таким импровизированным брандспойтом, в какой-то момент Гончарин вдруг увидел проскочившего мимо него незнакомого бородача.
– Я, значит, окно с улицы выбил, – рассказывал Иван, широко жестикулируя руками, – и давай поливать, что там горело внутри. Малость огонь сбил, дай, думаю, с другого конца зайду – сени полью, там полыхало здорово. Бегу к калитке, тяну за собою шланг… И только, понимаешь, во двор сунулся, мне навстречу из дыма, из темноты – кто-то незнакомый, с бородищей такой лешачьей, глаза выпучив, выскакивает. Ну, мне тогда разбираться времени не было – надо было огонь заливать. А он, пригнувшись, – шмыг мимо меня, и как будто его и не бывало. Кто такой – ума не приложу. Хотя… К профессору много кто ездил. По части огородной он первый был спец. К нему и мы шли за советом. Да, много приезжало к нему по ученой части советоваться. Такие, понимаешь, профессора, академики… Да-а-а-а!
Но таинственный бородач, по мнению Гончарина, ни на ученого, ни на простого огородника и близко не походил. Скорее он был похож на какого-то бомжа, живущего на заброшенной помойке.
– Мы теперь всей улицей решили присматривать за профессорским домом. – Иван сожалеюще взглянул в сторону обгоревшего коттеджа. – Из больницы выйдет – поможем отстроиться. Ну а то! А вдруг в селе нашем он разочаруется и уехать захочет? Не-е, пусть здесь живет! Он вон какие хорошие пилюли делает! Наша медичка, фельдшерица, сама к нему за лекарствами бегала, когда ее малец чем-то заболел и его крючило лихорадкой. Помогло! Таких людей беречь надо, им цены нет…
На просьбу Гурова помочь в создании фоторобота неизвестного бородача Гончарин сделал встречное предложение:
– А давайте я вам его сам нарисую? Я умею – правда-правда! Вот, давайте зайдем ко мне, я вам покажу свои работы…
Они зашли в просторный сельский дом, обставленный «по-городскому». Супруга Ивана тут же кинулась накрывать на стол. И напрасно Лев доказывал, что ему сейчас не до еды, что у него есть масса наиважнейших дел, причем неотложных… Пришлось пойти на компромисс, согласившись выпить чаю с ватрушками (кстати, весьма недурными). Лишь после этого Гончарин показал гостю свои акварели и работы маслом. К удивлению Гурова, работы и в самом деле оказались весьма примечательными. Во всяком случае, куда более талантливыми, нежели экспонаты не так давно открывшейся в Москве выставки «современного искусства».
Взяв лист ватмана, Иван минут десять водил по нему толстым строительным карандашом. Рассматривая готовую работу, Лев не мог не отметить, сколь уверенны и точны линии, оставленные на ватмане графитом карандаша. Он увидел лицо человека, переживающего настоящую панику. Его волосы были всклокочены и торчали в разные стороны, косматая борода скособочилась, в совиных глазах отражались растерянность и страх, злость и неприязнь.
– Это вот он, значит, и есть… – рассматривая рисунок, тихо проговорил Гуров.
Лишь взглянув на художество хозяина дома, он отчего-то вдруг сразу же вспомнил про некоего Романа Варсафкина. И тут же пожалел, что своевременно не озаботился фотороботом этого человека. А зря! Очень даже зря! Что-то Льву вдруг подсказало, что именно Варсафкин мог быть у Борисова минувшей ночью. Взгляд бородача говорил о его приверженности чему-то темному, недоброму, химерическому…
Он тут же сфотографировал портрет неизвестного камерой телефона и, поманипулировав сенсорными кнопками, отправил снимок на почту информотдела, с пояснением о необходимости объявить этого человека в розыск, хотя бы по Москве и Подмосковью. Поблагодарив хозяев и выйдя на улицу, Гуров увидел поджидающего его участкового Василия. Тот, вопросительно мотнув головой, поинтересовался:
– Что, Иван Борисович кого-то видел?
– Вот, даже нарисовал… – Лев показал рисунок Гончарина.
Лишь взглянув на портрет бородача, Василий издал удивленное:
– Ух, ты-ы-ы! Так я же его видел! И именно вчера! Он шел вдоль трассы на Егорьевск, потом свернул на проселок, в обход нашего Семигодова. Видимо, не хотел здесь, в деревне, светиться, поэтому двинулся обходными путями и, надо понимать, вышел прямо к дому Анатолия Тихоновича. Он же по улице самый крайний. Черт побери, может быть, Светлана и в самом деле права – этот тип приходил именно за маской?
– Возможно… – согласно кивнул Лев. – Одно непонятно – неужели туземная маска была ему так нужна, что ради нее он был готов убить человека и сжечь его дом?
Изобразив на лице напряженно-задумчивую мину, Василий предположил:
– Может, у него с головой не все в порядке? Вон даже на рисунке видно, что он с шизой… Да, это здорово, что Светлана увидела пожар и позвала людей на помощь. А то бы… Кстати, никогда бы не заподозрил, что она такая отчаянная. С
