Виновны все - Николай Иванович Леонов
– А Старый Грек? – нахмурился Бурмистров и в очередной раз приложился к мороженому.
– Им занимается УБНОН. Орлов держит руку на пульсе, но нам приказано не вмешиваться. – Телефон в руке Гурова вновь завибрировал, и он бросил взгляд на светящийся дисплей: – Вот, кстати, и он. Легок на помине. Ну… Если мне вас не переубедить насчет отпусков, то работайте. Тебя, Жора, ждет до сих пор не раскрытое убийство на Лиговской, а вам, Ольга Викторовна, я бы настоятельно советовал заняться наконец рутинной работой по делу Кольчича. Там уже жалоб и докладных накопился целый ворох. Разберитесь уже с этим вопросом. Орлов на каждой летучке меня мордует.
– Считайте, уже занялась, Лев Иванович.
Оба оперативника поднялись и направились к выходу. А Гуров поднес трубку к уху, чтобы ответить на звонок.
– Что стряслось, Петр Николаевич? Где пожар на этот раз? Да нет… Это я так пошутил… Согласен, неудачно. Больше этого не повторится… Не нервничайте. Берегите сердце. Понял. Уже иду.
Вздохнув, он выбрался из-за стола. Надел пиджак, на ходу сделал глоток остывшего кофе, поморщился и вышел из кабинета. Дуло пистолета ткнулось Гурову в лицо, едва он оказался в тускло освещенном коридоре. Кряжистая фигура неизвестного в черной лыжной маске, скрывавшей лицо, выглядела угрожающе. Из двух узких прорезей на сыщика холодно смотрели глубоко посаженные голубые глаза.
– Вот мы и встретились, полкан! – Голос был низким и хрипловатым. – Не ожидал? Вижу, не ожидал… А вот я, наоборот, ждал слишком долго. А ну, развернись и сложи грабли на затылке! Живо! И без глупостей! С такого расстояния я уж не промахнусь, можешь быть уверен.
Лев начал медленно поднимать руки, но в последний момент резко сместился влево, уходя с линии возможного огня, и хлестко ударил ребром ладони по запястью противника. Вопреки ожиданиям, неизвестный в маске не выпустил оружия. Вместо этого он тараном бросился на полковника, сбил его с ног и опрокинул на спину. Лев потянул неприятеля за собой, а уже через мгновение человек с оружием оказался в жестком болевом захвате. Подобный трюк Гурову приходилось исполнять не единожды.
– Пусти, гнида ментовская! Да я тебя… – застонав, процедил неизвестный.
Болевой прием все же заставил мужчину расслабить пальцы вооруженной руки, и его пистолет со стуком приземлился на кафельный пол. Однако сопротивление при этом не прекратилось. Он изо всех сил старался лягнуть Гурова ногой в бедро. Лев коротко замахнулся, но в последний момент его кулак так и не долетел до лица незнакомца, а остановился всего в нескольких сантиметрах от цели. Вместо удара Лев сорвал с нападавшего лыжную маску, удивленно вскинул брови, а затем витиевато выматерился:
– Стас?! Ты – совсем дурак?
– Пусти, ментяра! – Полковник Крячко отпихнул старого друга и напарника, откатился в сторону и вскочил на ноги. – Черт! Поясницу защемило! – Он пошатнулся и оперся рукой о стену. – Из-за тебя теперь весь курс хвойных ванн насмарку. А знаешь, какие я деньжищи в этом гребаном санатории отвалил за них, Гуров?
– Из-за меня? – хмыкнул Лев, подбирая с пола пистолет Крячко. – Это ты тут, как полоумный, пушкой размахивал. В детстве в казаков-разбойников не наигрался? А если бы я тебе морду расквасил?
– Не расквасил бы, – обиженно надулся Станислав. – Я б тебя одной левой ушатал. Поскользнулся только… Полы, что ли, помыли?.. Моя спина! Блин, Лева… Помоги хоть до кабинета добраться. Мне присесть надо. Срочно. А еще лучше – прилечь.
– Меня генерал вызвал.
– Подождет. – Крячко сделал шаг и тут же навалился всем своим весом на плечо напарника. – Что для тебя важнее? Начальство или умирающий друг?
– От защемления нерва еще никто не умирал, Стас, – улыбнулся Лев, но все же открыл дверь, и оба сыщика вернулись в кабинет.
– Много ты понимаешь! Тоже мне, медик нашелся! Сидишь тут, как крыса тыловая. А я вон в санатории такого насмотрелся…
– Люди там умирали?
– Ну, может, и не умирали. Но поносы случались страшные! Не дай бог пережить такие, Лева! Это ужас! Меня сия чаша миновала, но… Ай, ладно! Не хочу и вспоминать. – Крячко плюхнулся в кресло, взял со стола остывший кофе Гурова и залпом выпил его. – А я скучал по тебе, старик. Реально скучал. Не думал, что когда-нибудь скажу такое… Хотя… Знаешь, кто не давал мне сильно скучать по тебе?
– Какая-нибудь медсестричка из санатория?
– Как ты догадался? – выпятил нижнюю губу Станислав. – Вот от тебя ничего не скроешь. Да? Сразу видно, сыщик.
– Ты предсказуем, Стас.
– Да ну? – Крячко, забыв про защемление в спине, уже активно рыскал по карманам в поисках сигарет. – А вот хочешь, я тебя удивлю, Лева?
– Вряд ли тебе это удастся, – ухмыльнулся Гуров. – Я знаю тебя как облупленного.
– Я тоже думал, что знаю себя, Лева, – фыркнул Стас. – А оказалось, ни фига! Сам себя удивил. Веришь? Нет? Никто уже не ждет от Крячко ничего подобного… Даже я сам. А тут на тебе! Случилось, Лева! Случилось!
– И что же случилось? – Гуров мужественно сдерживался, чтобы не рассмеяться. Он на сто процентов знал, что сейчас скажет напарник. И не ошибся.
– Влюбился я, Лева!
– Да? И в который раз?
– Что значит в который? – нахмурился Крячко. – На что ты намекаешь? Разумеется, в первый! В первый и единственный раз. И имя у нее такое божественное, Лева, – сладостно прикрыл он глаза. – Прасковья!
– Параша, что ли? – Гуров все же расхохотался.
– Сам ты – параша! Мента позорного кусок!
Телефон в руке прослезившегося от смеха Гурова вновь завибрировал. На дисплее высветилась фотография красного от гнева генерала Орлова.
