Поправка на ветер - Марта Яскол
– Обещаю без вас активность не предпринимать, – заверила Маруся.
* * *
Коллеги из Каунаса пошли навстречу и с ответом не замешкались. Марусины предположения подтвердились, о чем Янис ей сообщил по телефону. Она тут же в двух словах изложила ему свой план, придуманный накануне ночью.
– Надо торопиться, – добавила Маруся, – сегодня четверг, завтра может быть уже поздно.
– Я не согласен, – возразил Янис. – Зачем такой риск? Проще пойти и задержать его. Как вам вообще такое пришло в голову?
– Послушайте, Янис, ну задержите вы его – и что вы ему предъявите? Явных улик он не оставлял, свидетелей у нас нет, на чистосердечное признание рассчитывать не приходится… Логика – логикой, но вашему начальству, думаю, нужны и другие доказательства. Мой план может нам в этом помочь. А риск можно свести к минимуму, мы все предусмотрим. Предлагаю снова встретиться и обсудить детали. Или я вам сегодня уже надоела? – не без кокетства спросила Маруся.
– Я с удовольствием с вами встречусь, Маруся. Надеюсь, мне удастся вас отговорить…
* * *
По дороге на работу Маруся заглянула в сапожную мастерскую. За прилавком, на месте Владика, стояла незнакомая девушка – худенькая, большеглазая и, как показалось Марусе, слегка перепуганная. Маруся вспомнила улыбку Владика, и у нее снова сжалось сердце.
– Добрый вечер, меня зовут Галя, вы сдать или забрать?
– Добрый вечер, Галя, приятно познакомиться, – сказала Маруся. – Ни то ни другое, я хотела бы поговорить с Зиновием Карловичем, он на месте?
– Будет через час, звонил, сказал, что задерживается, – сообщила Галя.
– Жаль, у меня к нему важный разговор. Иду сейчас на вечернее дежурство, возвращаться буду поздно, вы уже закроетесь. Вы не могли бы ему кое-что передать?
– Конечно, что именно?
– Передайте Зиновию Карловичу, что Мария Левкова просит у него прощения, – сказала Маруся. – Прошу простить меня за то, что я подозревала его и Владика в убийствах девушек. Я ошибалась, ни он, ни Владик ни в чем не виноваты.
Галя, прижав руки к груди, смотрела на Марусю во все глаза, даже рот приоткрыла.
– И еще, пожалуйста, передайте Зиновию Карловичу, – продолжила Маруся, – что я обязательно найду настоящего убийцу и отомщу за Владика. Скажу больше, Галя, – она чуть-чуть понизила голос, – я уже его вычислила. Завтра с утра пойду в милицию и все расскажу. Полагаю, меня даже поощрят за активное содействие правоохранительным органам. Как вы думаете, Галочка, могу я на это рассчитывать? – Н-н-навер… ное м-м-мож-жете, – пролепетала Галя, незаметно отодвигаясь подальше от Маруси, – не б-беспокой… тесь, М-мария, я все п-передам З-зиновию К-карловичу!
– Очень надеюсь на вас, Галина, – с чувством полного удовлетворения сказала Маруся, – всего вам доброго. До свидания!
19
Вечером после дежурства Маруся вышла из госпиталя и двинулась в сторону своего дома. Миновала костел Святого Иоанна, оставила позади приметную вывеску ателье с двумя летучими мышами и свернула направо в сторону парка.
У нее возникло стойкое ощущение дежавю. Она переживала подобную ситуацию уже дважды: впервые – во сне, в ночь пожара из-за ведра с углями для плиты, второй раз – совсем недавно, когда ее спасителем оказался Юрий Артемьев. «Бог троицу любит», – говорила Марусина старенькая прабабушка. Удивительное дело, – прабабушку она почти не помнит, а присказку запомнила…
На ее счастье, улица в этот раз была более оживленной. Маруся немного сбавила ход, прислушалась, не звучат ли за спиной шаги. Тихо. Дойдя до конца квартала, она прислушалась еще раз. Идет? Ну? Нет, никого. Вот и славно…
Хорошо знакомые, когда-то уютные аллеи парка в этот раз показались ей зловещими. Но выбора не было, и она походкой гуляющего человека пошла по дорожке. Еще и туфли неудобные до чертиков… Кто только придумал эти шпильки?!
– Нормальные герои всегда идут в обход. – Маруся тихонько затянула забавную песенку из кинофильма «Айболит-66». – В обход идти, понятно, не очень-то легко, не очень-то приятно и очень далеко…
Песенка ее немного приободрила. В конце концов, она же сама говорила Янису, что нет никакого риска… Легко было говорить среди бела дня, когда ей не угрожала никакая опасность! – Зато так поступают одни лишь мудрецы, – фальшиво пропела Маруся. Да, в хор с такими вокальными данными ей дорога заказана. Танцы – ее удел! – Зато так наступают одни лишь храбрецы…
Скорей бы уже все случилось, невозможно же! А если не случится? Если ее расчет не оправдался, Зиновий Карлович ему ничего не рассказал, а он не… Что тогда? Что ж, ей останется признать, что мисс Марпл из нее не вышло, посыпать голову пеплом и впредь заниматься исключительно лечением ссадин, шишек, почечных колик и расстройств желудка…
Маруся так разозлилась на саму себя, что даже бояться почти перестала. Она уже достаточно далеко углубилась в парк, когда заметила, что впереди на столбе не горит фонарь. Черт, вчера еще горел. Как-то это не вовремя. Ближайший фонарь метрах в ста и сюда его блеклый свет почти не достает. В темноте сориентироваться, если что, будет гораздо труднее. Она в растерянности оглянулась по сторонам и замедлила шаг. Какое-то шевеление в кустах… Почудилось?
Маруся сделала еще несколько шагов. Сердце колотилось, норовя выскочить из груди.
– Эй, кто там? – спросила она, обращаясь к кустам. – Это ты?
Кусты не ответили. Маруся подождала еще немного и двинулась дальше. В тот же миг она ощутила резкий рывок: кто-то, закрыв ей рот ладонью в перчатке, втащил ее в кусты и сжал в железных объятиях.
– Это я, моя прелестная панна, – сказал ей на ухо мужской голос. Его обладателя она не видела, он прижимал ее спиной к себе, но голос сразу узнала. – А кого ты ожидала встретить? Я сейчас уберу руку. Но предупреждаю, если вздумаешь кричать, наша беседа сразу закончится.
Маруся с тоской посмотрела вокруг.
– Тебя и ожидала, – отплевываясь, ответила она, когда он перестал зажимать ей рот. – Пришел меня убить?
– Честное слово, я не хотел этого делать. – Он уже не шептал. – Ты сама виновата, зачем ты… полезла не в свое дело?
– Почему не в свое? Ты убил мою подругу! Дануту Витене!
– Твоя подруга тоже сама виновата. Еще и кочергой по руке мне саданула, зараза… Не вернулась бы домой раньше времени, осталась бы жива.
– А в чем виновата Магда Шиманская? – Маруся от волнения повысила голос: – Зачем ты ее убил?
– Я не мог оставить свидетеля.
– Она тебя не видела, просто похвасталась!
– Ты уверена? – Его, похоже, забавлял
