Надломленный мозг - Валерий Александрович Пушной
— Я так и знала, что что-нибудь произойдет! Это несчастье для семьи!
Всю историю семьи от нее недавно услышал Акламин, но Глеб ничего не знал, а поэтому не понял возгласа, выговорил:
— Я бы хотел услышать ваше мнение на этот счет.
Беспокойно встав с места, вдова снова вскрикнула:
— Какое тут может быть мнение, Глеб?
Видя, что его информация привнесла сильное смятение в ее душу, Корозов смотрел изумленно, чувствуя, что его сообщение было не основным для этого беспокойства, а лишь стало неким толчком к такому расстройству. Ему хотелось понять, в чем корень этого волнения. Но вдова только ломала пальцы рук и ничего не объясняла. Принялась ходить по комнате и твердить, как заведенная:
— Когда же я наконец избавлюсь от этой беды? Когда же наконец все это закончится? Господи, дай мне сил! Господи, помоги мне!
Тоже поднявшись со стула, наблюдая, как волнение женщины перерастало в какую-то жуткую панику, как она не могла ни сидеть, ни стоять на месте, как исступленно сжимала ладонями виски, Глеб оторопело спросил:
— Я что-нибудь не так сказал?
Резко остановившись, словно голос Корозова привел ее в чувство, она задержала на его лице нерадостные глаза и с опозданием ответила:
— Не обращайте на меня внимания, Глеб! Вы тут совершенно ни при чем. Это все не вы! Это все не вы!
— О чем вы говорите? — не понимал Корозов. — Я рассказал вам о встрече с вашим сыном. В книжном магазине. О нашем с ним разговоре. Вы забыли? О какой беде вы говорите? Вы что-то перепутали. Я спрашиваю, что намерены делать вы?
— Я ничего не перепутала, Глеб. Не думайте, я не сумасшедшая. Просто жизнь у меня сумасшедшая, Глеб. Она сводит меня с ума. Она сводит меня с ума. Нет, не жизнь, Глеб, а она сводит меня с ума. Но вы не беспокойтесь, я дала вам слово, и я не откажусь от него! — Вдова опустила руки, повела глазами вокруг себя и словно удивилась, что стоит посреди комнаты на ковре, вместо того чтобы сидеть за столом. Глубоко потянула в себя воздух, выдохнула и шагнула к столу. Села на свое место. Сказала: — Так не поступают порядочные люди! Мой сын, к сожалению, не разумеет этого. Он еще мальчик.
— Но это не помешало ему отказать мне, — осторожно напомнил Глеб, разумея, что подобное, должно быть, неприятно слышать любящей матери.
— Да-да, я вас поняла, Глеб! — кивнула женщина. — Но он еще ребенок! Взрослый неопытный ребенок! Вы не обижайтесь на него. Он не знает, что авторитет тяжело наработать, но очень легко потерять! — И, будто увидав неожиданно, что он стоит перед нею, она попросила: — Почему вы стоите? Присядьте, прошу вас.
Опустившись на стул, Корозов подождал, что она скажет еще, но она молчала, тоскливыми глазами рассматривая свои руки перед собой на столешнице. Впрочем, вряд ли она их видела. Взгляд ее был затуманен и весь обращен в себя. В эту минуту для нее ничего и никого вокруг не существовало. Мысли были где-то далеко, а возможно, вообще оставили ее на время. Глеб пошевелился и сказал:
— Мне показалось, что вы поняли, почему ваш сын решил поступить именно так! Не могли бы вы мне объяснить, что произошло?
— Это трудно объяснить, Глеб! — вздохнула вдова. Ее красивое строгое лицо было непроницаемым. — Это связано с историей нашей семьи. Вот уже более двух недель подряд мой сын не ночует дома и ничего толком не говорит мне, только звонит каждый день и успокаивает меня. Поначалу я думала, что он нашел какую-нибудь девочку, увлекся. Знаете, как бывает у молодых? А мое воспитание не позволяет мне бегать по нашим общим знакомым и выяснять, где мой сын и что с ним происходит. У нас всегда все строилось на доверии друг другу.
— Зачем же бегать по знакомым? Можно нанять детектива, — неосторожно прервал ее Корозов, о чем тут же пожалел, потому что она посмотрела на него так печально, что ему захотелось забрать обратно свои слова, сорвавшиеся с языка некстати.
А ее взгляд при этом словно сказал в ответ, что ей и к знакомым-то невыносимо трудно обращаться, а к совершенно чужому человеку еще тяжелее. Помолчав, она невесело, через силу пояснила:
— Я поручила своему водителю, — за этим снова последовал глубокий вздох. — Вчера он сообщил мне, что мой сын все это время проводит у вдовы бывшего водителя моего мужа, Инги.
— Так что же здесь страшного? — попытался успокоить ее Глеб. — Вы же сами сказали: дело молодое.
Ее глаза остановились на лице Корозова, но не просто остановились — они как будто вцепились в него и невыносимо жгли испепеляющей жутью:
— Это ужасно, Глеб! — выдохнула она. — Эта женщина была любовницей моего мужа! Она поломала нам всю жизнь! А теперь уложила в свою постель моего сына. Это отвратительно! Но она умеет управлять мужчинами!
Словно раскаленная игла пронзила мозг Корозову. Глеб внезапно осознал, как тяжело было жить этой женщине, зная с самого начала все. И то, что бывшая любовница мужа теперь хомутала ее сына, стало для нее катастрофой. Похоже, Инга не просто безудержная женщина! Глеб, опустив глаза, чтобы вдова не увидела в них жалость и не посчитала ее унижением для себя, спросил:
— Но зачем Инге управлять Егором?
— Мне кажется, все очень просто, Глеб! — уверенно прошептала хозяйка. — Она любит деньги. Управляя моим мужем, она имела большие деньги. Последнее время при его жизни семье доставались крохи — все шло на нее. Теперь мужа не стало. Но деньги она по-прежнему любит, и она нашла другой выход из положения. Она околдовала моего сына. Я думаю, это Инга внушила ему, что магазин продавать не надо, чтобы сейчас он вместо отца платил за ее услуги. — Вдова умолкла, точно ожидала от Глеба поддержки. Неподвижно сидела и смотрела на него. Кто еще мог сейчас поддержать ее, кроме Корозова? Она крепилась, но и у крепкой женщины силы могут быть на исходе. Тем более когда на нее обрушиваются удары один за другим. Ее выдержка была редкостной. Не всякому мужчине под силу. Иной давно ушел бы в нокаут, но она держалась.
Понимая ее безмолвную просьбу, он выговорил:
— Если вы позволите, я могу узнать это точно!
— Я не только
