Ирина Глебова - Выкуп
В военкомате майор, возглавляющий призывную комиссию, долго перелистывал документы Соколина, давал их смотреть другим офицерам. Потом сказал:
– Ты, парень, уникум! Мы тут только и видим хлюпиков, не умеющих и двух раз от пола отжаться… Выбирай, где хочешь служить?
– В десант! – тут же ответил Сашка.
Служить ему было не просто легко. Физическим нагрузкам он только радовался, дисциплине подчинялся с удовольствием, а во всех видах боевых искусств старался быть лучшим. И у него получалось. Где только не отрабатывали своё мастерство десантники! Прыгали с парашютом в херсонских степях, проводили лыжные марш-броски по Карелии, пробирались в многодневном разведовательном рейде по забайкальской тайге. Для Сашки Соколина всё это было настоящим приключением, и он часто вспоминал Аринку-Чингачгука, думал: «Вот бы написать ей, рассказать!» Но он не думал о ней, как о девушке, с которой хотел бы переписываться. Хоть он и не видел её несколько лет, но, как и в детстве, прекрасно понимал: Арина Антонова – девушка не для него. Она – лучший друг, она открыла ему глаза на мир, для неё он готов на всё! Это не была влюблённость, это было преклонение…
Авторитетом Соколин пользовался не только у солдат, но и у командиров. Всего лишь через полгода службы к нему подошёл капитан Протасов – командир особой роты, выделяющейся даже среди них, десантников.
– Ты, Соколин, переходишь под моё начало, – сказал коротко. – Не пожалеешь.
Рота Протасова называлась «пластуны». Сашка узнал, что были такие особые пехотные части в дореволюционном Кубанском и Черноморском казачьем войске – несли сторожевую и разведывательную службу. Непревзойдённо владели и холодным, и огнестрельным оружием, русским рукопашным боем, устройством ловушек, засад, а маскировались так, что становились просто невидимками! Вообщем, если свести японского ниндзю и пластуна, ещё неизвестно – кто кого… Потом пластунское военное искусство было позабыто и чуть ли не загублено. Однако в Великую Отечественную пластунские отряды, хоть и немного, но возродили. И вновь забыли, потому что начался бум на восточные единоборства – каратэ, джиу-джитсу, тоеквандо и тому подобное. А вот у капитана Протасова родовые корни шли от кубанских казаков, и пластунские секреты передавались по мужской линии – от отца сыну. Он, став профессиональным военным, решил набрать специальную роту и воспитывать пластунов. Сам отбирал подходящих ребят.
Именно тогда и появилось у Сашки прозвище «Бампер». У каждого пластуна были свои позывные для сеансов радиосвязи. Ребята придумывали себе звучные прозвища – Ягуар, Гром, Кентавр… Сашке очень хотелось назваться Соколиным Глазом, но он постеснялся и сказал, чтобы его звали «Бампо». Но ребята очень скоро это необычное слово переделали по-своему – в понятное и привычное «Бампер»…
Мысли о продолжении учёбы Бамперу в голову не приходили. Он для себя давно решил: если читать книжки, то и без всяких институтов можно всему научиться и всё узнать. Не просиживать время на каких-то лекциях, а ездить по свету, смотреть на всё своими глазами надо! А значит, зарабатывать большие бабки! Он не сомневался: с его уникальными навыками заработать он сможет. Но, оказалось, что в армии он несколько оторвался от реальной жизни. Призывался он ещё в Советском Союзе, демобилизовался в другую страну. И в этой стране одни люди нищали, другие гребли деньги и жирели на них. Он не ошибся в одном – его способности не остались незамеченными. И очень скоро его пригрели третьи – те, кто отбирал деньги у жиреющих. Но эти люди не были «робинами гудами», бедным деньги не отдавали. И даже тем, кто работал на них – таким, как Бампер, – не были склонны отсчитывать валюту без счёта. Так что мечты о кругосветных путешествиях пришлось отложить.
Однажды Бампер ещё с тремя парнями из группы Макса поехал за город – нужно было двое суток поохранять виллу одного заказчика. Для чего, от кого – они не знали. У хозяина виллы была своя охрана, они же должны были обеспечить незаметную наружную слежку: возможно, хозяин не доверял кому-то из своих охранников. Когда подъезжали к месту, у Бампера сжалось сердце: это была территория бывшего пионерского лагеря! Под виллу переделали столовую – красивое двухэтажное здание постройки пятидесятых годов, с колоннами, большой верандой и широкой мраморной лестницей. Деревянные корпуса, в которых когда-то размещались старшие отряды, тоже обновили, отстроили, а два каменных корпуса ещё не трогали, но около них уже готовилась стройплощадка. Бампер понял – их нынешний заказчик скупил весь лагерь и теперь переделывает его в собственное имение. От тоски и злости он сжал зубы так, что самому стало больно: он ведь с того самого лета не был здесь, не видел! И вот…
Однако он быстро распределил парней со всех сторон капитального забора, окружающего бывший лагерь, сам себе взял ту сторону, куда выходили хозяйственные постройки… Он сразу увидел заросший бурьяном ров и толстый сучковатый ствол дерева. Прошло почти восемь лет, а вот же, лежит всё так же! На минуту остановился перед кустами – давно так его ничто не волновало! Потом раздвинул ветви и очутился на поляне… Она была такая, как и раньше – маленькая, уютная, таинственная. Сашка Соколин сел на траву, посидел немного, закрыв глаза. А потом вскочил и быстро полез на дерево: вот и дупло, неужели?.. Да! Рука нащупала стекло бутылки, он вытащил её и увидел: пробка плотно заткнута, в середине видна свёрнутая трубочкой бумага.
Аккуратно, подцепив веточкой, он достал лист и прочитал клятву, которую, впрочем, помнил наизусть. А потом долго смотрел на подписи и отпечатки пальцев – уже не красные, а коричневые. Вот это – Быстроногий Олень, это – Мудрый Бобр, это – он сам, Соколиный Глаз, а это – Аринка-Чингачгук… Немного кружилась голова, как от лёгкого опьянения, сквозь уже редкую листву солнце слепило глаза, было печально и радостно… Но уже через несколько минут Бампер вновь закупорил лист в бутылке, опустил её в дупло, забросал мхом и сухими листьями, и пошёл охранять владельца всего того, что раньше принадлежало и ему.
Это произошло осенью, теперь же, через полгода, он встретил саму Аринку. В тот момент, когда он увидел, как его «клиент» Олег протягивает ей розу, он сказал сам себе: «Раньше, чем юноша погибнет из-за отсутствия друга, верность исчезнет на земле и «оленебой» станет безвредным». Он знал «Последнего из могикан» чуть ли не наизусть и часто цитировал книгу – раньше и вслух, но последнее время всегда мысленно.
В этот день Аринка и Олег долго гуляли, сидели в кафе, катались на качелях в парке, потом пришли к дому Олега, зашли в подъезд. За ними тягался телохранитель, и Бампер сто раз мысленно обзывал его нехорошими словами. Ведь столько же раз он мог и вплотную приблизиться к Олегу, и выстрелить в него издалека… Проводив их взглядом в подъезд, Бампер пошёл к себе домой. Он убедился, что этот парень для Арины не просто дружок, хахаль, ухажёр. Она любит его – это так заметно! А для него её чувства были главным критерием. И парень тоже расположил его к себе, ведь он смотрел на Аринку такими влюблёнными глазами, ловил каждое её слово, не отпускал руку… Конечно же, Бампер не тронет его. Но дело даже не в этом! Он может отказаться от задания и даже придумать для Макса натуральное оправдание. Ну и что? Поручат расправиться с Олегом другому боевику, которого не будут мучить сомнения. А ведь рядом с Олегом Арина! Что, если и с ней что-то плохое случиться? Он, Соколиный Глаз, никогда себе такого не простит! Нет, тут должно быть другое решение!
На следующий день Бампер вновь, вместе с Олегом, ждал Арину у консерватории. И когда они, взявшись за руки, повернулись, что идти, он окликнул девушку:
– Аринка!
Ему очень хотелось добавить: «Чингачгук!», но он не хотел ей подсказывать, хотя и боялся, что она его не узнает. Однако она всматривалась в него всего лишь мгновение, а потом, хлопнув в ладоши, воскликнула удивлённо и радостно:
– Саша, Соколин! Соколиный Глаз!
Глава 29
– Этого Макса и его команду мы знаем, – Антон Ляшенко щёлкнул пальцами и разочарованно покачал головой. – И чем они занимаются тоже знаем. Но ухватить не можем, так как официальных заявлений и жалоб на них не поступало. У них, Викентий Владимирович, клиент специфический: предпочитает часть своих денег отдать рэкетирам, чем всё – по суду, – государству, как конфискат.
– Период накопления капитала – самый гангстерский… Но этот парень, Александр Соколин, утверждает, что задание Максу давал некий «босс», которого он сам не знает.
Ляшенко стал в горделивую позу:
– Он не знает, а мы, сыскари отдела по борьбе с организованной преступностью, знаем! Не завидно?
– Отнюдь. – Кандауров улыбнулся. – Вряд ли это карасик в мутной воде нового времени. Скорее всего – щука из бандитских глубин старых времён. А таких щук я всех знаю в лицо.
