Анна Михалева - Одна минута славы
Узнать бы, нравится ли Генке эта песенка до такой степени, чтобы он убил под нее трех красивых женщин? И нравится ли она Игорю, например, или Ларисе… Впрочем, Ларисе вряд ли — у нее на книжной полке две книги стоят: одна про группу «The Doors»[7], другая про Джима Моррисона, что в принципе одно и то же. Если уж Лариса и убивала бы, то под другую песню, под «Hello I Love You»[8], например. Значит, у Ларисы имеется приличное алиби. Хотя все-таки стоит выяснить, как она к творчеству Элвиса Пресли относится. Да и не только она, вообще все подозреваемые.
И еще одна странность, связанная с королем рок-н-ролла, — слова песни и название прокладок, которые рекламировали убитые. Прокладки, как известно, зовутся «Тендер», а в данном случае великий Элвис только про этот самый «Тендер» и поет. Разумеется, он не воспевал женские гигиенические средства, о которых в ту пору даже и не думал никто, скорее всего звучное слово припомнилось создателям прокладок. От обилия догадок у Алены даже голова закружилась. Казалось, что ответ на вопрос, кто убил и почему, вот-вот будет найден, стоит лишь чуть-чуть поднапрячься. Но сколько Алена ни тужилась, ответ ускользал от нее.
* * *Утро началось обычно — со звонка. Алена подползла к телефону на четвереньках и сняла трубку, все еще досматривая сон про то, как Ивар Скрипка жонглирует большими пластиковыми пакетами с прокладками «Тендер», жонглирует, сидя по-турецки на больничной каталке, посреди пустынной дорожки парка. Странно, что певец так запал ей в душу, никогда еще такого с ней не случалось — в смысле, чтобы человек, про которого она писала статью, снился ей третью ночь подряд. Бред какой-то! Впрочем, в силу такой навязчивости она Ивара только больше возненавидела. Мысли о любви или хотя бы привязанности как-то не приходили. Разбудила же ее Лариса.
— Слушай, — голос подруги звучал настороженно, — я тут записную книжку просматривала…
Алена разлепила глаза и покосилась на циферблат будильника.
— Странное занятие для восьми утра, не правда ли?!
— Может быть, но дело не в этом. Я наткнулась на телефон Ольги Харитоновой, потом на твой, сопоставила, и получилось, что вы живете где-то рядом, чуть ли не в одном районе.
— Бери выше, — вздохнула Алена; отпираться было бесполезно, все равно рано или поздно правда всплывет. — Наши квартиры не только на одной улице, не только в одном доме, даже не только в одном подъезде… Мы соседи по площадке.
— Упс! — вырвалось у Ларисы, после чего она надолго замолкла.
Наконец заговорила быстро и нервно:
— Значит, ты с самого начала знала, что ее убили, знала, что убийства связаны с прокладками, и пошла сниматься в ролике! Зачем?!
— Во-первых, с самого начала я знала только про убийство Ляльки и Инги, про связь рекламы прокладок со смертью девушек я и не подозревала…
— В таком случае… как ты вышла на Ингу?!
— Видишь ли… — Алена замялась, потом решила, что если говорить правду, то всю до конца. — Я же журналистка. Меня потрясла история Ляльки, когда ее травили всем домом за то, что она снялась в «позорной» рекламе. Лялька же мне и рассказала, что в Электростали живет некая Инга — ее подруга по несчастью, которую травят точно так же, даже круче. Вот я и сделала вывод: после выхода ролика в эфир каждая девушка переживает подобную трагедию. То есть обыватели начинают ее травить. И я решила написать статью про это, проанализировать, зачем девушки идут сниматься, почему над ними потом только ленивый не издевается, ну… и в том же духе.
— Здорово! — с искренним восхищением выдохнула Лариса, чем окончательно добила собеседницу.
— Это я уже потом… — неуверенно продолжала Алена.
— Стой! Такие вещи по телефону не рассказывают. Я к тебе приеду, — решительно заявила Лариса. — Ты уходить не собираешься?
Положив трубку, Алена еще долго размышляла: как это Ларисе удалось столь быстро напроситься в гости?
* * *— А почему ты передо мной дуру из себя корчила?! — проворчала Лариса, после того как Алена поведала о всех своих приключениях, умолчав, разумеется, о том, что связано со следователем Терещенко.
— Я не думала, что это так выглядит, — искренне призналась она и добавила: — Вообще-то я пыталась держаться естественно. Неужели в таком состоянии я действительно похожа на дуру?
— Несомненно. И кого ты подозреваешь?
— Генку Харитонова подозреваю, по крайней мере, в убийстве собственной жены, — не краснея, соврала Алена.
— Ну конечно! — фыркнула Лариса. — Он убил Ольгу, а потом кто-то убил всех остальных, подражая ему, да?!
— А что, если да?! Например, его Оксана, которая спит и видит, как бы свое счастье с Генкой устроить. Если ее любимого поймают и посадят, о каком счастье можно говорить? Вот и мотив. Она могла сама поубивать всех девушек, чтобы обеспечить ему алиби. Могла, в конце концов, нанять кого-нибудь. Денег-то теперь у них много.
— Просто не пара, а маркиз де Сад с любовницей! — снова фыркнула Лариса. — Слишком сложно. Если бы Генка хотел навсегда избавиться от Ольги, он устроил бы более простое убийство. Тысячи ведь способов существуют: она могла попасть под машину, ей на голову мог свалиться кирпич — да мало ли что еще? Но убивать жену в собственной квартире — слишком идиотский поступок даже для мужчины.
— А если он тайный психопат? Если он сначала убил, в порыве гнева, когда она не захотела мириться, а потом подстроил все?
— Да нет. — Лариса покачала головой. — Он не способен врать. Даже когда он пропадал на два дня, особенно перед женой не выкручивался, всегда говорил одно и то же. Нет у него ко вранью ни таланта, ни желания. А чтобы все так подстроить, нужна прямо-таки гениальная хитрость!
— Я вот давно хочу тебя спросить: ты ведь была с Лялькой в ту ночь?
— Ну, не всю ночь, — Лариса задумалась. — Мы выпили по чашке чаю, и я пошла домой.
— Неужели тебе не пришлось ее успокаивать?
— Нет, — Лариса неопределенно хмыкнула. — Знаешь, она ведь сама меня выпроваживала. И вообще вела себя так, словно ждала кого-то. — Она вдруг смутилась и побледнела. — Хотя не знаю… Тогда мне так показалось, но скорее всего она хотела остаться одна.
— Так ты ушла когда?
Лариса, похоже, растерялась; губы ее предательски дрогнули. «Она что-то знает, но не хочет говорить», — решила Алена.
— Кажется, в двенадцать. Но точно сказать не могу, потому что часы дома забыла, — явно соврала Лариса и усмехнулась. — Я взяла машину и поехала домой.
— И ты ей ни разу не звонила после той ночи? — Алена впилась в подругу взглядом, пытаясь угадать, почему та лжет.
— Да звонила, конечно, — пожала плечами Лариса. — Только трубку никто не снимал, я и решила, что она на время перебралась к родителям. Ну, пока все с мужем утрясется.
«Лариса вполне могла убить Ляльку. Во всяком случае, ведет себя она очень странно, — подумала Алена. — Хотя и мотивов для убийства пока не видно…»
— Слушай, — неестественно оживилась Лариса, — а ты ролик-то свой видела?
— Ролик? А разве… — Алена схватилась за голову: — Ну как же я могла забыть? Ведь точно, сегодня премьера.
— Рано радуешься, — злорадно улыбнулась Лариса.
Алена подошла к телевизору, но так его и не включила — включила музыкальный центр. «Как бы то ни было, а проверить нужно».
— А ведь Лялька перед самой смертью деньги занимала. Мне кажется, что раз уж она собиралась выгнать мужа, то вопрос о машине больше не стоял. А тут на днях мне Сашка звонит и доверительно так сообщает: мол, чего не заладится после выхода ролика, то обращаться к нему. Намекнул, что у него какие-то связи, что поможет, не бесплатно, разумеется. Вот я и думаю…
«Love me tender, love me sweet…» — бархатным голосом запел Элвис Пресли.
Алена повернулась. Бледная как полотно Лариса едва держалась на ногах, глаза ее потухли — похоже, она очень неважно себя чувствовала.
— Что с тобой?
— Н-нет… — прошептала Лариса. — Все в порядке… только выключи, пожалуй.
Алена быстро нажала на кнопку «стоп», музыка стихла.
— Тебе плохо?
Но Лариса, похоже, умудрилась взять себя в руки. Она улыбнулась, все еще бледная, но уже не умирающая. Ее щеки порозовели.
— Просто не люблю Пресли, — словно извиняясь, пояснила она. — Что-то плохо стало, голова закружилась.
— Воды, может быть?
— Нет, я пойду. — Она направилась в прихожую, поясняя по дороге: — Опаздываю на занятия в банковской школе. Как-нибудь в другой раз поговорим.
— Ты уверена, что в состоянии дойти до школы? — с удивлением спросила Алена. «Какие в июле могут быть занятия в банковской школе?!»
— Конечно, — ответила Лариса. — Мне уже лучше. Совсем хорошо. — Она нахмурилась. — И вот что: Сашка бабник — это факт известный, но это единственный его недостаток.
