Александра Маринина - Чувство льда

На этом месте Анна Карловна остановилась, вернее, вынуждена была прерваться, потому что в приемную зашла Нана Константиновна Ким, руководитель службы безопасности издательства.

– Анна Карловна, вы с цветами… – Нана оглянулась и кивнула, – я смотрю, вы еще не начинали. Прислать вам кого-нибудь в помощь?

– А вы сами закончили?

– Да, мы с Владой с утра пораньше начали и уже все сделали. У меня же коллектив в основном мужской, они цветы не разводят, так что мои ребята сидят и бездельничают. Давайте я пришлю парочку покрепче, они вам хотя бы эту пальму громадную пересадят.

– Это не пальма, а бокарнея, – с достоинством ответила Анна Карловна. – Благодарю вас, Нана Константиновна, Александр Владимирович уже распорядился.

– А, ну тогда ладно. Он у себя?

– Сейчас доложу.

Анна Карловна прекрасно знала всех сотрудников издательства, с кем у Филановского отношения были давние и дружеские, но все равно без доклада не пускала никого. Порядок должен быть. Старая школа.

Пока она разговаривала с начальником, Нана еще раз быстро окинула глазами приемную и заметила висящую на вешалке женскую дубленку.

– Идите, Нана Константиновна, – разрешила секретарь.

– А это чье? – Нана кивком головы указала на дубленку. – У шефа гости?

– Это Катерина, пришла помочь программистам с пересадкой.

– Катерина? – Нана наморщила лоб.

– Девушка Андрея Владимировича.

– А почему она здесь разделась, а не у шефа в кабинете?

Ну ничего от нее не скроешь! Одно слово: служба безопасности. Личные гости Филановского, к которым относились в первую очередь те, кого он именовал «моими», никогда не раздевались в приемной, они проходили к нему в кабинет прямо в верхней одежде.

– Она пришла, когда Александр Владимирович был занят, – уклончиво ответила Анна Карловна.

Не станет она сплетничать, не так воспитана. Хотя любопытно, что и говорить, а Нана может что-то знать, они ведь с Филановским друзья, знают друг друга с детства.

– Странно, – рассеянно бросила Нана, – он всегда ее принимал, даже если сильно занят, хотя бы на полминуты, чтобы поздороваться. А Андрей где? И где его одежда?

– Катерина пришла одна, – Анна Карловна недовольно поджала губы, – без Андрея Владимировича.

Нана, уже почти дошедшая до двери в кабинет главы издательства, остановилась и вопросительно взглянула на секретаря.

– Одна? Что-нибудь случилось?

– Насколько мне известно, нет.

– Ну ладно.

Нана Ким скрылась за дверью, а Анна Карловна что-то распереживалась. Конечно, ей, как и любому секретарю «в приемной», да еще с многолетним стажем, и полуправда была привычна, и прямая неправда, но сегодня ей от этой странной ситуации с Катериной стало не по себе.

Если Анна Карловна Тидеманн, человек старой закалки, воспитанный и проживший большую часть жизни при советской власти, идей Андрея Филановского не разделяла, считала их бредовыми и принципиально неверными, хотя и признавала, что изложены они последовательно, логично и весьма увлекательно, а книгу «Забытые истины» читала исключительно из любви к его брату, своему шефу, то человек, сидевший этажом ниже и занимавший должность руководителя отдела продаж, читал ее постоянно и совсем с другими чувствами. Книга Филановского была его первым проектом. Самым первым. И – что печально – единственным. Но, что еще более печально, проектом нереализовавшимся, хотя в него было вложено много души, рвения и желания сделать как можно лучше. И все это оказалось никому не нужным.

До прихода в издательство «Новое знание» Станислав Янкевич к преуспевающим людям себя никак отнести не мог. Он закончил полиграфический институт, получил диплом редактора, но с работой ему не везло просто катастрофически. Работать он начал в девяносто втором году, как раз тогда, когда повсеместно стали возникать, как грибы после дождя, частные издательства, публиковавшие то, что народу больше всего в тот момент хотелось читать: переводные детективы, триллеры и боевики, которых в прежние времена на прилавках книжных магазинов не водилось. Все это было жутким старьем, написанным и опубликованным до 1973 года, то есть до момента, когда СССР присоединился к международной конвенции по авторским правам, зато права на подобные произведения можно у авторов не покупать и денег им не платить. Янкевичу легко удалось найти место редактора в одном из таких издательств, и платили неплохо, и он уже подумывал о покупке подержанной машины, но издательство прогорело и закрылось, не просуществовав и полугода. Следующее место работы оказалось столь же неудачным, и через год Станислав снова остался без работы: новое издательство не прогорело, а напротив, заработало столько денег, что неуплата налогов грозила обернуться большими проблемами, и во избежание этих проблем владельцы просто перекинули деньги со всех счетов в офшор, лавочку прикрыли и уехали на постоянное жительство подальше от России.

После этого Янкевич зарекся иметь дело с частным бизнесом и почти год сидел без работы, ожидая обещанное ему место в государственном издательстве. Место он получил и с 1995 года уныло редактировал школьные учебники, получая более чем скромное жалованье. Ему было скучно. И очень не хватало денег.

В скуке и безденежье прошло восемь лет, когда однажды на книжной ярмарке «Non-fiction» он столкнулся со своим одноклассником Сашей Филановским. Станислав знал, конечно, что его школьный товарищ командует довольно крупным и преуспевающим издательством, но ему никогда и в голову не приходило обратиться к нему. Он даже не был уверен, что Саня Филановский его помнит. Однако он ошибался.

– Что ты сидишь со своими учебниками?!

Филановский радостно улыбался, хлопал Янкевича по плечу и всячески демонстрировал радушие.

– Бросай ты это дело, переходи ко мне, я тебя посажу начальником отдела продаж. И платить буду хорошо. Ну как, договорились?

– Да я в продажах-то не очень разбираюсь, – смущался от такого натиска Станислав. – Я ведь редактор, а не коммерсант.

– А тебе и не надо быть коммерсантом, у меня в отделе продаж работают опытнейшие люди, которые все знают и со всеми знакомы. У тебя круг обязанностей будет шире. Ты же редактор, значит, можешь оценить потенциал рукописи, довести ее до ума и вместе с бренд-менеджером придумать идею, как продвигать книгу, под каким соусом ее подавать читателю.

– Саня, я не справлюсь, – вяло сопротивлялся Янкевич. – Это не мое.

Ему очень хотелось согласиться, но он панически боялся оказаться некомпетентным в той работе, которую предлагал Филановский.

– Ты не понимаешь, – терпеливо объяснял Александр, обнимая старого приятеля за плечи, – у нас большой вал, много работы, и просто некогда отрабатывать отдельные издания, выделить из общего потока нечто особенное. Я давно уже думал над тем, чтобы организовать группу особых проектов, на те случаи, когда надо продвинуть совсем нового очень интересного автора. Или, например, автор известный, но написал что-то в непривычном жанре или на непривычную читателю тему. Ну, сам понимаешь, что я тебе рассказываю! Мои бренд-менеджеры умеют придумывать идеи, но они, к сожалению, не умеют читать. Не научились. Они не в состоянии осмыслить рукопись, вникнуть в нее и выудить то зерно, на котором можно эффективно строить работу, поэтому у них все серо и шаблонно, как под копирку. Они вообще читать не любят, как и вся нынешняя молодежь. А ты, Стасик, редактор! Ты по определению умеешь читать и вникать. В отделе продаж у меня сейчас начальника нет, так что я тебя назначу, место хорошее, зарплата большая, кабинет огромный. И секретарша там очень симпатичная, тебе понравится.

И Филановский заразительно рассмеялся. Почему-то именно в этот момент Станислав Янкевич дрогнул. Не зарплата, не кабинет и не симпатичная секретарша растопили неуверенность, словно коркой покрывавшую всю его жизнь в последние годы, а именно этот искренний и счастливый смех.

– Можно рискнуть, – осторожно улыбнулся он.

– Нужно, Стасик, не можно, а нужно. У меня на тебя особый расчет.

– Какой? – тут же испугался Янкевич.

– Да не вздрагивай ты! – Александр снова расхохотался. – Ничего противозаконного. Ты моего Андрюху помнишь?

Еще бы он не помнил! Братья-близнецы – явление всегда заметное.

– Ну так вот, я его заставил написать книгу. Знаешь, он у меня в философию подался, семинары какие-то организует, лекции читает, короче, продвигает свои идеи в замученные депрессиями массы. Мотается по всей стране, живет в каких-то протараканенных занюханных гостиницах, где нет горячей воды, а холодная – по расписанию, два часа в день. В общем, все прелести обнищавшей провинции. Я ему давно говорил: заканчивай ты с этими поездками, если уж тебе есть что сказать и очень хочется это сказать – сядь и напиши книгу. Одну, две, три – сколько хочешь. Я их издам и сделаю все, чтобы хорошо продать. Денег заработаешь на порядок больше, чем своими дурацкими семинарами, и ездить никуда не надо. А ему, видите ли, лень! Ему, понимаете ли, много денег не нужно, ему вполне достаточно того, что он лекциями и семинарами зарабатывает. Ну, мне надоело с ним бороться, я просто послал человека с диктофоном к нему на семинар, потом запись расшифровали, вот она теперь лежит у редакторов, ждет, пока ее причешут. Андрюха же без конспектов выступает, из головы, так что сам понимаешь. И вот я, Стас, хочу, чтобы ты взял этот проект и провел его от начала до конца. Возьмешь стенограмму, сам ее отредактируешь, придумаешь, как это лучше продавать. В июне поедешь в Судак, там каждый год собираются работники библиотек со всего СНГ, толкнешь перед ними речугу, чтобы они аж затряслись и захотели непременно иметь эту книгу. Потом поедешь в Питер, там в июне проходит Невский форум, поагитируешь. Да, если мы с тобой договорились, то уже в феврале будешь работать на книжной ярмарке в Минске. А осенью у нас сначала Московская ярмарка, потом Издательский форум во Львове, так что поедешь охватывать Украину. Я Андрюхину рукопись никому, кроме тебя, доверить не могу, у моего издательства сам знаешь какой профиль – лютики-цветочки, рыбки-грибочки, кошечки-собачки, сделай сам и сам сломай, короче, оздоровляйся народными методами. Литературу по психологии мы выпускаем, и очень много, но Андрюха – это нечто особенное. И на этот проект нужен особенный человек.