Анна Малышева - Дом у последнего фонаря
Внезапно Александра услышала за спиной знакомый голос. Ее окликнул незаметно подошедший Олег.
– Ты! – Задохнувшись от гнева, она только это и смогла сказать.
Мужчина явно не уловил интонации, потому что приветствовал художницу самым сердечным образом:
– До чего же я рад тебя видеть! Ну, был денек!
Лицо Буханкова раскраснелось, пальто было распахнуто, несмотря на холод. Из-под него виднелась измятая рубашка с наполовину оторванными пуговицами.
– Почему ты в таком виде? – невольно заинтересовалась женщина.
– Укладывал баиньки Светлану. – Смущенно смеясь, Олег попытался застегнуть рубашку на отсутствующие пуговицы, но, поняв бессмысленность этого занятия, махнул рукой. – Сперва ей было очень грустно, потом, как водится, сделалось весело… А потом я ее таскал на себе в ванную и обливал холодной водой. Отбивалась, как бешеная кошка. Рубашку изодрала. Теперь спит.
– А Лиза?
– Лиза-то не пила, зато рыдала весь день. Кажется, тоже уснула.
– Почему она не была на похоронах? И почему вы перенесли церемонию на час, никого не предупредив?!
– Да что за важность, главное, похоронили честь по чести! – Олег сделал попытку обнять женщину за плечи, она возмущенно высвободилась:
– Прекрати! Ты сам пьян, как я посмотрю!
– Не пьян, не пьян, а только весел! – фальшиво пропел он фразу из арии. – Саша, как хорошо жить на свете! Я все сейчас люблю необычайно – и этот кривой переулок, и развалившийся дом, и тебя! Ты такая сердитая и красивая!
– Не заговаривай мне зубы, – отрезала она. – Так почему вы перенесли похороны?
Не дожидаясь ответа, Александра вошла в подъезд и принялась подниматься по лестнице. Мужчина устремился следом:
– Я просто не успел тебя предупредить! Все сразу пошло не по плану. Я приехал в Сокольники, а Светлана уже никакая. Пока ее приводил в порядок, Лиза окончательно расклеилась. Закатила истерику, кидалась на мать, на меня, рычала, икала… Пришлось оставить девчонку дома, чтобы ей не стало еще хуже. Наконец, приехали мы со Светланой в морг, а там велели забирать гроб немедленно. Видите ли, вдова что-то неправильно оформила, и назначили церемонию прощания на час раньше. А какое, собственно, прощание? Кого с кем? Никто же на приглашения не ответил. И в ресторане было пусто. Заказали стол на двадцать человек, на всякий случай, а сидели вдвоем… Ни одна собака не появилась. Хорошо хоть, за спиртное платили по факту, за одну бутылку, потому что счет за закуски нам выставили по полной. Я все это велел упаковать и отвез в Сокольники. Не дарить же ресторану… В общем, тебе не стоит обижаться. Ты пропустила самые бездарные похороны на свете.
Остановившись на площадке перед мастерской, куда они к тому моменту добрались, Александра обернулась:
– Кстати, меня обокрали.
Она внимательно следила за реакцией спутника, но не заметила на его лице и тени смущения. Он лишь поднял брови:
– Ишь ты! А что украли?
– Запасной ключ. Вот от этой двери.
– А еще?
– Вроде больше ничего. – Художница помедлила. – Ключ лежал на полочке, над раковиной. Ты, когда был у меня ночью, брал оттуда спички…
Олег, отступив на шаг, прижал руку к груди:
– Намекаешь, что я мог его взять?! А что, больше никто не бывал у тебя в мастерской?!
Александра усмехнулась:
– Почему же… У меня и Лиза недавно была, и Светлана, соседи иногда заглядывают, заказчики приходят.
– Но думаешь ты только на меня!
Женщина отперла дверь и, переступив порог, бросила через плечо:
– Я тороплюсь, можешь не присаживаться.
– После такого приема я уже и стоять-то опасаюсь. – Буханков пытался шутить, но в голосе слышалась досада: – Почему ты так ужасно ко мне относишься?
Александра молча, не глядя на него, собирала вещи.
Ездила она всегда налегке – зубная щетка, смена белья, справочники и каталоги. Многочисленные питерские друзья неизменно были рады ее видеть и снабжали при случае всем, от тапочек до ночной рубашки. Александра с такой же готовностью принимала и размещала у себя всех внезапных гостей.
Уложив наскоро сумку, она прошла за ширму, окинула прощальным взглядом разбросанные по полу тетради. Наводить порядок не оставалось ни времени, ни сил. Мелькнула мысль, что архив неплохо бы обезопасить, перетащив к Стасу, но Александра тут же отказалась от этой идеи. «Этак мне все барахло придется тащить к нему. А насколько у него безопасней? Он сейчас, вероятно, уйдет в запой. Благо, повод есть, сосед умер. В квартире окопаются собутыльники, и даже Марья Семеновна не сможет их вышвырнуть. Что же делать?»
Олег, до этого момента смирно и безмолвно подпиравший дверной косяк, подошел, заглянул за ширму и присвистнул:
– А тут что искали?
– Не ты ли искал? – резко повернулась к нему женщина. Александру взбесил шутливый и, как ей показалось, деланый тон гостя.
– Опять я виноват?!
– А помнишь, как ты в последний раз ко мне приходил, коньяк приносил, закуски? Разбудил меня и сказал, что дверь в мастерскую была открыта. Не помню, может, открыта, а может, и нет! Я в последнее время стала осторожнее, запираюсь. Так вот, мне тогда такой странный сон приснился… Сон и не сон. Будто кто-то копается за ширмой. Аккуратненько так, потихоньку.
– Ну и что?! – воскликнул Олег.
– Ты тогда за ширму заглядывал?
– Да зачем?! И что тут у тебя хранится, скажи на милость?
– Архив Альбины.
– На кой он мне?! – возмутился мужчина.
– Не знаю, – мрачно ответила художница. – А на кой черт тебе понадобилось вырезать заупокойные мессы из двух молитвенников, менять их местами и врать, что так и было?! Это ты тоже будешь отрицать?
Олег переменился в лице:
– Что за ерунда?!
И поскольку гость настаивал на том, что не знает ровным счетом ничего, Александра рассказала, как нашла второй молитвенник у Эрделя.
– Это была случайность! – кричала она, не владея собой от гнева и возбуждения. – Иначе я бы по сей день считала, что у меня на руках оказался молитвенник леди Джейн Грей! Срам! Просто срам! Я же не специалист в этих вопросах! Я не знала, где и как рисуется святой покровитель, что допустимо, а чего не может быть никогда! И хотя ты сам мне объяснял, что леди Джейн Грей стояла во главе заговорщицкой протестантской партии, я все равно поверила, что, выходя замуж, она следовала старым католическим традициям! Когда человек лжет так авторитетно, ему верят! Счастье, что я встретила Эрделя!
– Счастье?! – Буханков тоже сорвался на крик. – Хорошенькое счастье! Он жулик! Я ведь предупреждал, чтобы ты не верила ему!
– Да ты потому и наговаривал на него, чтобы я ничего не узнала о твоих махинациях! Евгений Игоревич честный человек! Я давно его знаю!
– А меня недавно?!
– Тебя… Тебя я не знаю совсем!
Переведя дух, Александра затолкала тетради Альбины в чемодан и защелкнула замки. Она все еще не понимала, какую ценность мог представлять для постороннего человека архив, но все же решила не искушать судьбу и отнести чемодан к Стасу.
– Чудесно… – бормотал Олег, топтавшийся рядом и очень ей мешавший. – Значит, Эрдель свой в доску, а я – проходимец?!
– Именно так. – Александра копалась в сумке, в последний раз проверяя, все ли взяла. – Зачем ты порезал молитвенники? Из двух нормальных сделал два порченых! С какой целью?!
– Ты сошла с ума, – проговорил мужчина, следя за ее порывистыми движениями. – Не было никакого второго молитвенника. Никогда не было. Был только один. Откуда он у меня, я уже рассказывал. И пусть он не принадлежит леди Джейн Грей – ведь это была только версия… Я и сейчас от нее отказываться не собираюсь.
Александра посмотрела на него расширенными от изумления глазами. На миг ей показалось, что старый знакомый бредит.
– Ты… отрицаешь все?! – с запинкой вымолвила она.
– Второго молитвенника не было! – упрямо повторил Олег. – Не знаю, откуда Эрдель взял свой. Я к нему отношения не имею.
– А он готов присягнуть, что ты продал ему этот молитвенник.
– Присягнуть! Это пустые слова. Купил из-под полы испорченный товар, а валит все на меня.
– Почему именно на тебя? – сощурилась Александра. – Почему не на меня, например?
– Потому что я ему показывал свой молитвенник. Он по глупости проворонил его, не захотел купить. А потом я уже сам передумал продавать.
– Ты можешь врать бесконечно, – отвернулась женщина. Пройдясь по мастерской, она проверила, плотно ли закрыты окна, выдернуты ли вилки из розеток. Состояние проводки было таково, что не стоило искушать судьбу. – Меня это не убеждает. Все, я ухожу.
Она повесила на плечо отяжелевшую сумку, прижала к груди картину, а свободной рукой подхватила чемодан. Олег поспешил на помощь. Александра хотела было отказаться, но передумала.
– Если не трудно, донеси чемодан до третьего этажа, – сухо попросила она, двигаясь к двери.
– Донесу, куда скажешь, – Олег явно пытался пойти на мировую, его голос звучал смиренно. – Саша, так ты уезжаешь?
