Зловещий шепот - Барбара Фритти
Допрос вели в основном Трейси и/или Хоббс, другие агенты приходили и уходили, чтобы задать вопросы и/или сообщить новую информацию об осмотре места преступления возле элеваторов, а также о состоянии Марка. Его уже перевезли из операционной в палату, состояние пока еще было критическое, но держался он мужественно. Бри безмерно обрадовалась, узнав, что прогноз врачей положительный.
ФБР проанализировали сообщения и фото, присланные похитителем, но Бри сомневалась, что агенты что-нибудь найдут. Преступник был слишком умен и всегда держался на шаг впереди. Вообще-то, она бы не удивилась, если бы оказалось, что в прошлом он имел дело с полицией, может, даже, работал в органах…. Казалось, он точно знал, как маскировать свои действия от ФБР, агентства с огромнейшими ресурсами и технологической экспертизой.
Четвертое фото – то, на котором, без всяких сомнений, будет написано «дочь», – она еще не получила. Но у нее не было сомнений, что в какой-то момент оно придет. Игра еще не закончена. Похититель не пойман.
Когда в конференц-зале стало темнеть, Трейси включила свет. Теперь в зале остались лишь они вдвоем, и Трейси больше слушала, чем говорила, что было необычно, поскольку ей всегда было что сказать. Тут ей кто-то позвонил, и она, присев на противоположный конец стола, стала говорить по телефону.
Бри взглянула на часы. Почти шесть. Она вымоталась и умирала с голоду. Еще она устала играть роль бравого солдатика ФБР перед Трейси и горсткой коллег, которые были не в восторге от того, что она помешала их расследованию и утаила информацию, которую они теперь считали важной. И не имело никакого значения, что она прилетела в Чикаго меньше сорока восьми часов назад, – хотя теперь ей казалось, что прошла уже целая жизнь с тех пор, как она сошла с трапа самолета.
Все разворачивалось с молниеносной скоростью. Может, коллеги злились на то, что несколько часов оставались не в курсе событий, но и она тоже сердилась, что ее так долго мурыжили в офисе и обращались с ней как с преступницей, а не как с агентом.
– Мы закончили? – поинтересовалась она, когда Трейси оторвалась от телефона и села напротив нее.
– Почти. Мне позвонил детектив Бенедикт. Он сказал, что Келвин Бейкер жил до прошлой недели на Хейворд-стрит.
– Хейворд-стрит – это там, где боксерский зал, принадлежащий семье Хоук.
– Мы в курсе, – кратко ответила она. – Владелец дома сказал, что Бейкер съехал с квартиры на прошлой неделе, оставив на столе плату за полмесяца. Куда и зачем – неизвестно. Соседи тоже ничего не знают.
– На Хейворд-стрит люди живут неразговорчивые. Что-нибудь еще есть?
– В последние десять лет Бейкер сидел несколько раз. За все, что только можно – от торговли наркотиками до кражи автомобилей, стрельбы и тяжкого вреда здоровью.
– А что насчет его связи с Джонни Хоуком?
– Никаких контактов в последнее время.
Разве это не удобно, тем более что информация получена от детектива Бенедикта?
– Что вам известно про детектива Бенедикта? – спросила она. – Поскольку когда-то он, кажется, был очень близок к отцу Джонни. А сегодня внезапно появился в больнице. Он вообще не был задействован в расследовании, и почему он теперь участвует в нем?
– Потому что он занимается организованной преступностью и именно он посадил Бейкера четыре года назад после рейда по борьбе с наркотиками. Мы контактируем с ним ради информации. Это мы ввели его в расследование, Бри.
– Мне это странно. – Она нахмурилась. – Я готова поклясться, что он был грязным копом, когда я жила здесь. Я видела, как он разговаривал с Джонни и его отцом. Между ними что-то было.
Трейси пожала плечами.
– Если он и грязный, то он хорош, потому что работает на этой должности больше двадцати лет.
– Что ж, мне нужно поговорить с ним. Я хочу поговорить и с Джонни. – Мысль об этом наполняла ее ужасом, но дело надо сделать.
– Нет. Ты не будешь ни с кем говорить, – решительно заявила Трейси. – Моя группа будет проводить все опросы.
– Но я знаю Джонни.
– Несомненно, – с сарказмом ответила Трейси. – Но ты будешь эмоционально скомпрометирована в любой беседе с мистером Хоуком, поэтому мы считаем это нецелесообразным.
– Мне он скажет больше, чем вам.
– Ты уверена? Ведь ты украла у него ребенка.
Бри вздохнула, понимая, что ей нечем возразить.
– Ладно. Тогда давай закончим. Сказать больше нечего. – Она отодвинула стул и встала.
Трейси с неприязнью покосилась на нее и тоже встала.
– Бри, это не тебе решать.
– Я считаю, что и мне тоже. Несмотря на то что вы обращаетесь со мной, как с подозреваемой, мы на одной стороне.
– Нам кажется, что ты играешь на обеих сторонах, – парировала Трейси. – Ты должна была сообщить нам, что, по твоим предположениям, эта девочка твоя дочь.
– Честное слово, я не подозревала об этом до сегодняшнего утра. Я поняла это за пять минут до того, как поехала следом за Марком к элеватору. Но мы сегодня говорили об этом уже сто раз. Я приехала в Чикаго не для того, чтобы создавать неприятности. Это была ловушка. Меня сюда заманили. Хейли похитил не преступник с белой розой. Все было инсценировано, чтобы меня прислали сюда. И мы должны найти бедную девочку. Неважно, моя это дочь или нет.
– Это я в курсе.
– Тогда зачем ты тратишь время на то, чтобы меня допросить, вместо того чтобы искать ее?
– Потому что ты все запутала, и я должна отыскать все концы.
– Ничего я не запутывала, – огрызнулась она. – И если бы ты не держала на меня зло еще с академии, ты действовала бы совсем по-другому.
– Это неправда. Бри, я следую протоколу. Я не руководствуюсь страстями и эмоциями. Я всегда думаю головой, ищу логику, планирую каждый шаг. Я не прыгаю в машину своего штатского друга и не гоню его на передачу выкупа.
– Мне нужна была машина, и Нейтан оказался рядом. Сначала мы не знали, куда едем. Но я уже объясняла свои действия. Разговор закончен. Я уже сказала тебе все, что знала. Если я отстранена от расследования, тогда я поеду в отель. Но я хочу получить назад мой телефон. Если похититель снова позвонит, я должна ему ответить.
Они уже
