Мертвый сезон. Мертвая река - Джек Кетчам
Как будто этой всей радости было мало, сыскались тут и детские трупы, причем два из трех – обезглавленные. И если одна голова нашлась-таки неподалеку от тела, вторую, похоже, разнесла в мелкие брызги крупнокалиберная пуля. Последнее тело, обнаруженное Уиллисом, принадлежало, судя по тяжелому запаху от него, какой-то бездомной женщине.
– Какие психи тут порезвились? – спросил сам себя Дейл, ошарашенно почесывая в затылке. – Что это еще за войнушка-пострелушка, мать ее!
Дейл с детства знал этот дом. Старина Паркс охренел бы, если б узнал, что беспредел этакий учинили не где-нибудь в большом городе – ну, там, в Нью-Йорке, например, – а на его собственной земле. Слава богу, старик уж десять лет как прохлаждается в земле сырой. Твердых моральных принципов был дедуган, и своих Джо и Ханну воспитывал так, как его самого в свое время отец. Не ругайся, не пей, жену не бей, и так далее. Правда, самой Ханне случалось все же получать взбучку от того кошмарного типа, взятого ею в мужья, – как его там по фамилии, Бейли? Она отпираться не пыталась – наверное, боялась, как бы в порыве дурного настроения любимый ее вовсе не уделал насмерть. А когда у Ханны и Фила Бейли появились дети, они осели в Портленде, а в эти места даже и не наведывались – разве что при случае сдавали дом кому-нибудь, если был спрос. Уиллис не мог не чувствовать, что каким-то образом это и поспособствовало резне на подъездной дорожке. Нравы нового времени, чтоб их. Через три поколения любому реально оторваться от уз прошлого с той же легкостью, с какой лакаешь «Пепси» из жестяной банки. А если у тебя еще при этом деньги водятся…
Уиллис отбросил окурок и достал новую сигарету.
Он увидел, как фары озарили деревья, расслышал, как тяжелый «Крайслер» Питерса грохочет по старой грунтовой дороге. «Боссу придется попотеть тут, – подумал он. – Лучше притвориться занятым. – Он подошел к открытому багажнику «Доджа» и направил внутрь луч фонарика. – Смотри, но не трогай, – напомнил он себе. – Прикоснешься к чему-нибудь здесь, и Питерс позаботится о том, чтобы тебе за это побрили голову».
Когда транспорт Питерса встал у подъездной аллеи, Уиллис поднял глаза, выключил фонарик и подошел к нему. Сэм Шеринг на водительском сиденье выглядел очень усталым. Забавно, что у Питерса всегда было столько энергии. Вон какое брюхо наел, ишемическую болезнь сердца в легкой стадии уже заработал – все в участке это знали, – но все такой же бравый, не сдается. Что ж, хорошо ему! Уиллис улыбнулся.
– Трудная ночь, Джордж, сказал он. – Тут трындец. Ты должен увидеть это место!
Питерс вышел из машины.
– Что у нас здесь, Дейл? – спросил утомленный и помятый Сэм Шеринг, явно недавно вытащенный из теплой постельки, как только вылез следом за начальством.
– Черт, Сэм, здесь полно трупов.
– Каких еще трупов, Дейл?
– Да любых, мать его, на самый взыскательный вкус. Дети, женщины… один вообще над костром висит – барбекю из него хотели сготовить, что ли. Картинка, скажу я тебе, – не приведи господь такую даже во сне увидать!
– Ты сказал, среди погибших есть дети?
– Да – и, сдается мне, как раз ваши искомые, из ориентировок. Голодранцы какие-то.
Они пошли к дому – Уиллис быстрым шагом повел их. Питерс стоял перед черным «Доджем» и оглядывался по сторонам. Да, действительно… дети. У одного голова пробита навылет, у другого – или у другой? – почти отсутствовала.
– Иисусе… – пробормотал он.
– Это что! Вы зайдите внутрь, – «воодушевил» коллег Уиллис.
Шериф обернулся к Шерингу, все еще выглядящему так, будто поднять подняли, а разбудить забыли.
– Сэм, – сказал он, – выкликай сюда еще пару патрулей. И коронера, само собой. Тут живые-то есть, Уиллис? – Вопрос был формальным – ответ он и так уже знал.
– Ни души. Хотя «Скорую» тоже лучше иметь в виду.
– Зачем?
– Кто-то ушел отсюда без руки. Не знаю, где сам этот парень, но кисть его валяется на полу. Вернее, то, что от нее осталось. Пальцы, главным образом.
– Хорошо. Сэм, «Скорую» тоже вызови. И скажи, чтобы парни в участке выяснили, кто сдавал этот дом, кто снимал его. Сколько всего людей здесь жило, их имена, описание внешности. Одна из этих машин, судя по номерам, взята напрокат – пусть узнают, кто ее взял и когда. Никаких промедлений, понял?
– Да уж мне ли не понять, – мрачно кивнул Шеринг.
– Ну, пошли посмотрим, – сказал Питерс Уиллису, и они ступили через порог.
Через двадцать минут с осмотром было покончено. Шериф увидел все, что хотел увидеть, и Уиллис повел его на холм, к дымящемуся кострищу.
Для Питерса вид нанизанных на жердь человеческих останков оказался хлеще всего остального, вместе взятого. Он вообще с детства боялся ожогов, но то, что предстало перед ним, уделывало все, что доводилось видеть когда-либо раньше. Речь тут уже не шла просто об «ожогах» – Уиллис не покривил душой, сказав «барбекю». Повсюду перед входом в дом и вокруг него валялись разбросанные кости и обкусанные куски мяса; сейчас представилась возможность увидеть, кому это все когда-то принадлежало. Определенно, барбекю – и уже даже не скажешь, мужчина это был или женщина. Достаточно уже того, что человек. Его самая безумная догадка насчет баек Доннера и показаний миссис Вайнштейн внезапно подтвердилась. Поначалу он еще подумывал о том, что старик попросту слишком уж дал волю фантазии, напридумывал монстров там, где на самом деле были всего лишь безумцы и идиоты, мелкие пакостники. Но, похоже, он серьезно недооценил этих людей.
Теперь он определенно знал две вещи, еще сутки тому назад остававшиеся всецело неведомыми. Первая вогнала в дурноту, вторая – основательно напугала. Первая – кто бы эти люди ни были, они убивали и пожирали жертв. Вторая – среди них имелись мужчины.
Остатки кисти в доме явно принадлежали белому мужчине, отличавшемуся при этом поистине великанскими габаритами. И даже по пальцам и ошметкам ладони становилось ясно, что это был человек, привыкший к грубому труду – кожа задубевшая, мозолистая. Не было такой ни у одной из найденных жертв – и
