Леонид Мендельсон - Пятый угол
- Повремените задавать вопросы, мистер Вольский. Что вы еще видели, стоя у окна? Показалось ли что-то необычным?
- Но что можно было увидеть в этой непроглядной темноте, тем более, что в комнате горел свет?
- На территории все время было темно?
Наум задумался на несколько секунд.
- Пожалуй, нет. После того, как зажглись фонари, можно было кое-что различить.
- И что вы увидели?
- Джон шел по направлению к дому.
- Вы уверены, что это был Джон?
- Не могу утверждать. Но плащ был его, с капюшоном, и походка.
- В каком часу это было, не заметили?
- Нет, к сожалению, внимания не обратил. Могу лишь добавить, что в другие дни он включал освещение немного раньше, еще в сумерках. Но вполне естественно, что в этот вечер его задержал затянувшийся семейный ужин.
«Значит, он предполагает, что кто-то мог проникнуть на территорию? Джон знал и поэтому не зажег фонари? Этот некто имел возможность спрятаться в машине Моррисона и действовать уже за воротами?»
- О чем задумались, мистер Вольский?
- Пытался продолжить Вашу мысль о постороннем человеке на территории виллы.
- И о том, что у него был шанс спрятаться в машине покойного адвоката?
Наум почувствовал, что начинает краснеть, как в детстве, пойманный на чем-то недозволенном.
- У этого варианта есть право на жизнь, но — весьма незначительное. Объясню. Согласитесь — подобная роль для дилетанта, допускающего элементарные просчеты. Например, мистер Моррисон мог открыть заднюю дверь машины или багажник, чтобы положить вещи, или кто-то из гостей оказался бы его попутчиком. Но предположим, что все-таки преступник, действовавший по заданию одного из обитателей виллы, оказался в машине. Зачем же ему так торопиться и делать свое черное дело у ворот, навлекая подозрение на своего заказчика? Не проще ли отъехать на десяток километров и имитировать ограбление?
- Если возможно, скажите комиссар, были в машине следы посторонних людей?
Шоу медлил с ответом; закрыв глаза и постукивая пальцами по подлокотнику кресла, он, как казалось Науму, думает совершенно о другом.
- Так на чем мы закончили, мистер Вольский? Вспомнил, о следах в машине. Да, мы нашли этих людей; они обнаружили уже мертвого Моррисона и оказались обыкновенными грабителями, не имеющими никакого отношения к завещанию.
- То есть?
- Жулики не брали его и не видели, и этому можно верить. Вы беретесь, мистер Вольский, прокомментировать?
Наум отрицательно покачал головой.
- Вот и мы тоже в тупике и надеемся на ваше содействие.
Одно из наших предположений, что документ не вышел из стен дома, но и не уничтожен. Нам бы не хотелось нарушать покой Ваших родственников тщательным обыском, поэтому не могли бы вы подсказать, где он может находиться?
Поскольку Наум хранил молчание, комиссар добавил:
- Это и в Ваших интересах, мистер.
- При всем желании, мне трудно ответить на ваш вопрос — я всего лишь гость и думаю, что дом знаком мне не более, чем Вашим сотрудникам.
- И все-таки — если что-нибудь придумаете, дайте знать. Но это еще не все. Не исключено, что документ спрятан в вашей лондонской квартире. Не удивляйтесь, мистер Вольский! — Это был ответ Шоу на реакцию Наума. — Вариант вполне реальный.
Нет, реакция Наума была не на предположение комиссара; в первую очередь до него дошел не смысл сказанного, а ощущение усиливающегося давления, напора, оставляющего мало шансов на обдумывание и принятие собственных решений.
- Я не понимаю, комиссар, почему для вас так важен этот документ? Будем считать, что его не было, и миллионером я не стану.
- Вы не правы. В нашем деле не бывает мелочей — истина, набившая оскомину, но неоспоримый факт. В конкретном случае это сводится к нескольким доводам.
Комиссар положил на стол руку открытой ладонью кверху и загнул мизинец.
- Во-первых, новый вариант завещания, по нашему мнению, является главным мотивом преступления. Во-вторых. — Шоу загнул безымянный палец. — Если он будет найден, станет известным имя человека или двух, наиболее пострадавших в результате внесенных изменений. В-третьих. Возможно, что на бумаге остались интересные для нас отпечатки пальцев. Имеется и «в-четвертых»: преступник, зная, что документ в наших руках, может предпринять неосторожные действия и открыть себя. И, наконец, последнее. — Ладонь сжалась в кулак. — Что бы ни болтали некоторые жалкие газетенки, Скотленд-Ярд не любит, когда его пытаются тянуть за нос, тем более на виду у вашей уважаемой страны. Я был достаточно убедителен, мистер Вольский?
- Да, комиссар, вполне.
Мысль Наума работала в одном направлении: почему он так уговаривает, почти обхаживает, если нужно провести обыск в квартире? Не проще ли пойти официальным путем, без всяких реверансов? Нужно обязательно посоветоваться с Беном. Что, собственно, он добивается от меня? Я должен сказать «да», или «нет»? Мое «нет» что-то изменит или только продемонстрирует, что мне есть чего опасаться?
- Вы меня убедили в важности документа, но что зависит от меня? Вы вправе действовать в соответствии с законом.
- Конечно, но это значит бюрократия, время, излишний шум; более разумно, если мы будем действовать как союзники. Опять же, в ваших интересах пригласить наших специалистов для помощи, и я бы действовал именно так: в плюсе имеется перспектива приобрести капитал, а в минусе — останетесь, пока, при своих интересах.
- Комиссар, у вас удивительный дар убеждения! Это метод вашей работы или я, как гражданин СССР, есть исключение?
Шоу засмеялся, откинувшись на спинку кресла.
- Вы сможете убедиться, что мы самая. — Несколько секунд он молчал, подбирая наиболее точное сравнение. — Самая непредсказуемая служба в мире. Так как же мое предложение?
- Жду в удобное для вас время. Что же касается причин — шума, бюрократии и тому подобного, разрешите считать их лишь малоубедительными предлогами.
- Отлично. Самое разумное — сделать это прямо сейчас.
Комиссар вежливо улыбнулся, но выражение его глаз из официально-дружелюбного моментально изменилось на внимательно-настороженное.
«Что произошло, почему такая реакция?» — Наум почувствовал напряжение собеседника. «Возможны два варианта: ссылка на невозможность визита в связи с непредвиденными обстоятельствами или согласие. В первом случае, у комиссара должны возникнуть подозрения, что дело не чисто, и я пытаюсь что-то скрыть. Но что? Завещание? Но это же не поддаётся элементарной логике! Значит, в этом царстве-государстве моя персона заставляет кого-то насторожиться, и визиты в посольство не остались без внимания?! А неожиданный налет на квартиру позволит обнаружить компроматы?! И как элегантно оформлено: мистер Наум Вольский посетил Скотленд-Ярд с нижайшей просьбой найти завещание! Именно к этой уважаемой организации, не имеющей никакого отношения к политико-шпионским играм! Интересно, кто есть тот молчаливый субъект за моей спиной?»
- Конечно, комиссар. Если вы считаете, что так важна оперативность, мы можем выехать немедленно.
Судя по выражению лица Сэма Шоу, готовность сотрудничать не особенно разрядила обстановку.
- Отлично, мистер Вольский, мы сможем выехать через несколько минут. Пока же я хочу выполнить приятную для нас обоих процедуру.
Он встал, подошел к сейфу, вынул пакет и положил его на стол перед Наумом.
- Это — уникальный экземпляр, я вам завидую. Хотел более детально полюбоваться на него, да так и не нашел времени. Наслышан, что вы любитель шахмат, так что теперь сможете скоротать свой досуг в Англии. Кстати, как вы его проводите? Ваш юный кузен очень образно объяснил, что вы — частый посетитель советского посольства.
«А вот это уже более чем намек. Констатация факта или вопрос?.. В любом случае, есть шанс использовать момент для подогрева любопытства к моим визитам. Но, только не переиграть!»
- Разве не право гражданина любой страны на помощь своего государства?
- И какую помощь вы от них ждете?..
- Прежде всего, я бы хотел оказаться у себя дома, в Москве. Кроме того, к нашему обоюдному интересу, я смог найти приложение своим знаниям.
Показалось Науму или нет, что комиссар метнул быстрый взгляд ему за спину, в сторону молчаливого свидетеля их разговора?
- В таком случае вам будет легче перенести вынужденную задержку. Но простите меня за праздное любопытство, какое отношение имеет ваша специальность, если не ошибаюсь — радиоэлектроника, к будням дипломатических работников?
- Консультации по некоторым проектам.
«Надеюсь, посыл принят», — подумал Наум и вдруг осязаемо почувствовал появление в кабинете, у себя за спиной, Ивана Сергеевича, строго посмотревшего через окуляры на всех присутствующих и прошептавшего ему на ухо: «Вы уже вышли на контакт с мистером Форби?» Ощущение было настолько реальным, что он поймал себя на желании обернуться на голос.
