Наталья Андреева - Вид на жительство в раю
— Где? — слегка напрягся Олег.
— Съездить в деревню Сосенки, в командировку.
— А где это?
— Часов двадцать на поезде. Сутки там. Или двое, как дела пойдут. Двадцать часов на обратную дорогу. В поезде отоспишься. Милое дело. А там отдохнешь, молочка парного попьешь, окуньков половишь.
— Что можно успеть за двое суток? — помрачнел Олег. И мечтательно добавил: — Вот если бы на недельку…
— Лады. Оформим на неделю.
— Я пошутил. Какая командировка, Вася? Меня ж Верка съест! А эта? Тигра, ехидна, щука, акула! Пополам перекусит! Лето на дворе! На даче работы — по горло!
— А ты скажешь, что у тебя тоже работа. Ссылайся на меня.
— Разваливаешь ты семью, ячейку общества, -уныло сказал Олег. — И что я должен узнать?
— Во-первых, какой язык учил в школе Пенкин. Как успевал. Наблюдались ли за ним в детстве феноменальные способности. Как-то: отличная память, способность к скорочтению, к иностранным языкам. И насчет спорта. Проявлял ли усердие. Имеет ли спортивный разряд. И вообще: постарайся добыть его старые фотографии, и как можно больше подробностей о детстве. Не того парня, что сидит сейчас под замком, а именно Анатолия Пенкина. И его приятеля, с которым они двадцать лет назад затеяли драку. И который впоследствии стал уголовным авторитетом Петькой Слоном. Когда в последний раз тот был на родине, пересекались ли они с Анатолием. В общем, все.
— Ну хорошо, — тяжело вздохнул Хлынов. -Я все понял. Не будет мне покоя. А ты чем будешь заниматься?
— Навещу его гражданскую жену. Что-то мне там не нравится.
— А может, напротив, нравится? — подмигнул Олег.
— Да что вы все ко мне пристали! — Семенов побагровел.
А про себя подумал: «Неужели это так заметно?» Он не перестал симпатизировать Наталье Чусовой, даже усомнившись в ее неведении насчет того, кто такой на самом деле Анатолий Пенкин. Ну, подтяжку сделала, а хирург уехал в Израиль на ПМЖ. Ну, регистрация липовая. Да пол-Москвы так живет! Что ж, всех в криминале подозревать? Устраиваются люди как могут.
Он решил не вызывать больше Наталью Чусову в прокуратуру, а навестить, так сказать, в нерабочей обстановке. Заодно посмотреть на жилище Пенкина. Поехал туда вечером, после работы. Звонить Чусовой, предупреждая о своем визите, не стал.
На улице по-прежнему была жара. Теперь он ехал в центральный округ. А прибыв на место, удивился. Семенов и не думал, что где-то еще сохранились такие тихие московские дворики. Дом, судя по всему, доживал последние деньки, да и двор тоже. Со всех сторон его уже облепили новостройки. Некоторые дома надстраивали, реставрировали, облагораживали, другие просто сносили. Баснословно дорогая земля притягивала как магнит. Здесь соседствовали богатство, какого свет не видывал, и такая же нищета. Последнюю вытесняли, выдавливая остатки, чтобы сделать район насквозь респектабельным. Коренные жители изо всех сил цеплялись за место, к которому привыкли. Но силы были неравные. Семенов огляделся. На лавочке у первого подъезда сидел мужик в бейсболке и рваных джинсах и смотрел в небо. В руке у него была бутылка пива.
— Привет, — сказал Семенов, присаживаясь рядом.
— Ну, здравствуй, товарищ, — кивнул мужик и отхлебнул из горлышка.
— А почему товарищ?
— Так из органов.
— Откуда знаешь?
Мужик в бейсболке вздохнул и одним глотком допил пиво. Вытер усы и сказал:
— Лучше бы разобрались, почему нас на окраину выселяют. Почему я, коренной москвич, должен ехать в какое-то Бутово? И почему на мое место придет ворюга, которому самое место в тюрьме? Нет чтобы их сажать, вы им лучшие места отдаете. И лучшие куски. Где справедливость?
— За политику потом поговорим, — отмахнулся Семенов.
— А сейчас о чем?
— Ты Пенкина Анатолия часом не знаешь?
— Ну, допустим. Квартиру снимал. Вон его окна. — Мужик указал на окна первого этажа.
— Откуда у Пенкина деньги, чтобы снимать квартиру в центральном округе? Пусть даже и однокомнатную? В доме под снос?
— По-вашему выходит, что все дело в деньгах. Вот народ! — усмехнулся мужик. И резко сказал: -На пиво дай.
Семенов молча полез в карман и протянул ему две мятые десятки. Мужик важно кивнул, засунул деньги в карман и заметил:
— Это не плата за информацию, а вспомоществование.
— Как-как?
— Выживать, говорю, надо. Вот я, к примеру, художник…
— Да ну?
— Именно. Свободный, как ветер. У меня здесь студия. А у моих друзей ни хрена нет. Буду я с них деньги брать за постой? У меня не каждый день вдохновение, так что? Помогать надо товарищам по цеху.
— Все понятно. По цеху.
— Э-э-э! Я вовсе не то имел в виду! Мы, свободные художники, люди мирные. Уголовный кодекс чтим.
— Кто сейчас живет в квартире Пенкина?
— Так любовница его. Наталья. Недолго осталось. Дом вот-вот снесут. Ну, переселят хозяев на окраину. Так там дадут голые стены. Ремонт надо делать. А деньги где? Нет денег. Вот и выходит, что люди лишаются источника дохода. Эх, пойду я за пивом.
— Момент, — Семенов слегка придержал художника.
— Ну что?
— Давно она здесь живет?
— С весны. Я что, по календарю засекал?
— А когда они познакомились?
— Когда познакомились? — Мужик прищурился. -А зимой. Точно. Я помню: холодно было. Снег лежал. Сидели мы в пивной. Тут приходит Толян с бабой и говорит: землячка моя, Натаха.
— Землячка? — удивился Семенов.
— Ну да. Я сразу подумал: хорошая женщина. А потом они сошлись. Я бы на его месте тоже долго не раздумывал.
— А когда его избили?
— Да вскоре после этого. Как она переехала. Весной. Точно! Чуть ли не в тот же день! Надо же! Вот тебе и медовый месяц! Но Толян известный задира. А из больницы приехал тихий. Сам на себя не похож. Видать, избили его крепко.
— Вы с ним общались после того, как он приехал из больницы?
— Кто это «вы»? — прищурился мужик.
— Ты.
— Я? Вроде нет. Раньше, бывало, Толян в пивной посидит. Или сообразит с кем-нибудь из наших. Во дворе.
— Любил это дело, да?
— А то!
— Но вдруг переменился.
— Так женщину хорошую встретил! Ну, я побежал. За пивом.
Семенов понял, что из мужика больше не вытянешь, и тоже поднялся. Мужик отправился за пивом, а следователь вошел в подъезд. Квартира, в которую он позвонил, была крайняя справа. Вскоре за дверью раздались шаги. Чусова была дома. Машинально Семенов посмотрел на часы. Семь. Дверь открылась. Наталья Алексеевна смотрела на него с удивлением, потом вспыхнула и запахнула халат. Семенов успел заметить пышную грудь, какую-то особенно белую, он бы даже сказал, молочную.
— Заходите, — сказала она и шагнула назад, в полутемную прихожую.
— Извините, что без предупреждения, — пробормотал Семенов, закрывая за собой дверь.
— Пришли — значит, надо. Я и не собираюсь прятаться. В зал проходите.
Залом громко называлась единственная комната. Потолки здесь были высоченные. В квартире было бедно, но чисто. Он отметил, что хозяйка что-то бледна. Неужели испугалась? Зачем-то сказал:
— Значит, вы не на работе.
— Плохо себя чувствую, — коротко ответила она.
— Я ненадолго.
— Что-то случилось?
— Нет, но… Я был в клинике, где оперировали Пенкина.
— Ну и что?
— Хирург уехал на ПМЖ в Израиль.
— Ну и что? — повторила она.
— А по месту вашей регистрации…
Она еще больше побледнела.
— По месту вашей регистрации, я извиняюсь, какой-то притон.
— Извините…
Она вдруг вскочила и кинулась в ванную комнату. Какое-то время Семенов слышал странные звуки, потом шум льющейся воды. Он напрягся. Боится разговора о регистрации? Играет в больную? Она вышла, вытирая лицо полотенцем. От нее резко пахло туалетной водой.
— Извините, — повторила Наталья Чусова и почти без сил опустилась в кресло. — О чем мы говорили?
— Если вы себя плохо чувствуете…
— Все в порядке.
— Но я же вижу.
— Господи, да это обычное дело! — раздраженно сказала она. — В моем состоянии.
— В вашем со… — До него вдруг дошло. Семенов побагровел. Вот до чего докатился! Подозревает женщину во вранье, во всевозможных уловках, а ее просто-напросто тошнит! Потому что она беременна!
— Это вы меня вынудили, — резко сказала Наталья Алексеевна. — Да, я беременна! Теперь будете думать, что я этим спекулирую. Ну кто вас заставлял сюда приходить? Кто?!
Семенов вскочил. Она тоже встала. Он ясно видел над ее губой капельки пота. Несчастная женщина! Что же теперь будет? Как она будет жить?
— Дом скоро снесут, — напряженно сказал он. -Куда же вы? Как?
— Это не ваша забота.
— Может, я могу помочь?
— Лучшее, что вы можете сделать, это поскорее направить дело в суд. Тогда Толя быстрее вернется.
«Да кто бы он ни был… — подумал вдруг Семенов. — Его такая женщина будет ждать! Сын! Или дочка. Тоже хорошо. И куда ты лезешь, Василий? Совесть у тебя есть?»
