Энн Грэнджер - Свеча для трупа
— А Ларс с ней еще встречался?
— Я не знаю. — Маргарет устало махнула рукой. — Ларс был невинен, как младенец. Да, ему было восемнадцать, но он жил у нас под крылом. Ни разу в жизни ему не приходилось сталкиваться с какими-либо серьезными проблемами. Мы с его отцом всегда брали все на себя. Мы хотели, чтобы он сосредоточился на учебе. Я уверена, познакомившись с Кимберли, он понятия не имел, какой опасности себя подвергает. Эта девушка просто пахла бедой. Она плохо понимала, на какой планете живет. Одна эта глупая идея о том, что Ларс должен на ней жениться, чего стоит. Идиотизм чистой воды!
— Ей было очень мало лет, — тихо сказал Маркби.
— Мне жаль, что она умерла, — сдержанно сказала Маргарет. — И жаль, что она умерла так страшно. Но я ничего не знаю. Мне нечего больше сказать.
Маркби вспомнил слова, сказанные матерью Кимберли днем раньше. Всем жаль. Если бы кто-нибудь протянул девушке тогда руку… не с деньгами, а с любовью. Но никто этого не сделал.
Ведь Кимберли искала именно любви, а не чего-либо еще. Какая старая история.
Однако факт оставался фактом: кто-то заплатил ей значительную сумму.
Кто?
Маркби отъехал от «Старой фермы». Снова начал накрапывать дождь. Он включил «дворники», и как раз вовремя — из-под мокрых деревьев на дорогу вышел человек и вскинул руку, останавливая машину. Маркби нажал на тормоза.
Это был Ларс, надежно защищенный от дождя плащом и плотной кепкой. На ногах у него были резиновые сапоги. «Наверно, он так наряжается для визитов к избирателям, живущим на фермах», — подумал Маркби. Ларс наклонился к боковому окну:
— Алан? Я хотел бы с вами поговорить.
Его лицо было мокрым от дождя, лоб напряженно сморщился.
Маркби открыл пассажирскую дверь. Обойдя машину, Ларс сел на сиденье, захлопнул дверь, снял кепку, пригладил волосы и произнес:
— Погода этим летом чисто английская, ничего не скажешь.
— Хотите, поедем куда-нибудь? Может быть, в паб? Они открылись, ведь уже двенадцать.
— Да, пожалуй. Здесь есть один неподалеку.
Через десять минут они подъехали к пабу. Это было пустое печальное место посреди дождя. На парковке, кроме них, стояла еще всего одна машина. Внутри пахло пылью, мокрыми плащами и пивом. Маркби и Ларс взяли по пинте и сели в углу на грубые стулья.
— Вы приезжали к моей матери, — сказал Ларс.
— Да. У меня было к ней несколько вопросов.
— Вам не следовало ее беспокоить. Я рассказал вам все, что знаю.
— Нет, Ларс. Далеко не все.
Ларс отхлебнул из кружки, скривился:
— Тут кошмарное пиво. Но по крайней мере, сегодня тут не сидит Нат Буллен и не пропивает свою пенсию. Он сюда приходит. Мама не может вам помочь. Она ничего не знает.
— Она знает, что Кимберли считала вас отцом ее ребенка.
Ларс поставил кружку.
— Алан, есть сигарета?
— Простите, я не курю. Бросил двадцать лет назад.
— Я тоже обычно не курю, но сейчас бы не отказался. Подождите секунду. Я сейчас вернусь.
Он поднялся и подошел к стоящему у стены автомату. Купив сигарет, вернулся на место, открыл пачку, прикурил. Проследив за дымом, поднимающимся к почернелым потолочным балкам, сказал:
— Она ни разу со мной об этом не заговорила, ни она сама, ни отец. Но я чувствовал, что они знают. Она… Кимберли приходила к ним?
— Да. Так вы признаете, что это был ваш ребенок?
— Я не знаю. Наверно, да. Мы никогда не пользовались противозачаточными средствами. Мы были молодыми и глупыми.
— Возможно, вы были не единственным мужчиной в ее жизни.
— Я это понимаю… сейчас. Но он все равно мог быть мой, почему нет? А мои родители… заплатили ей? — Слова давались ему с трудом.
— Ваша мать утверждает, что нет. А вы сами?
— Нет, конечно! — удивленно воскликнул Ларс. — У меня и денег-то не было. Только карманные, а их было кот наплакал.
— Кто-то ей заплатил. Незадолго то того, как она исчезла, ее видели с пачкой банкнот. Как минимум двести фунтов. — Маркби поколебался. — Ее фирма, «Патитайм», обслуживала вечеринку, устроенную местной политической ассоциацией. Свидетель показывает, что в конце этой вечеринки у нее появились деньги.
— На них ходят все кому не лень. Это же мероприятия для сбора средств. Приглашения рассылаются всем подряд: бизнесменам, просто богатым людям — всем, кто выказывает хоть малейший интерес к деятельности партии. Все партии испытывают постоянную нужду в деньгах, и им все равно, кто их жертвует. Лишь бы побольше.
— Вчера я ездил к матери Кимберли, — сказал Маркби. — Она живет в Уэльсе. У нее есть еще дети, мальчик и девочка. Я видел мальчика. Она бросила Кимберли в младенчестве. Вряд ли девушка доверяла кому-либо. Скорее всего, она считала, что должна хитрить и шантажировать людей, поскольку думала, что это единственный способ заставить их что-либо сделать. По крайней мере, такое у меня сложилось мнение. — Он поднял кружку. — За ваше здоровье!
— Алан, я чувствую себя все хуже и хуже, — мрачно сказал Ларс. — Я ведь ничего не могу сделать. Это ведь произошло давным-давно. Я был тогда молод и неопытен. — Он посмотрел Маркби в глаза. — Вытащите меня из этого, Алан. Делайте все, что вам угодно, но только оставьте мое имя чистым!
— Я офицер полиции. Я не могу давать таких обещаний.
— Но я ничего не сделал. Я ее не убивал!
Ларс почти кричал.
— В таком случае можете не беспокоиться.
Ларс затушил недокуренную сигарету.
— Но все это вращается вокруг меня, верно? Чем бы это ни закончилось, все повесят на меня.
* * *— Все это повесят на Ларса. Кто-нибудь выпустит джинна из бутылки, и разразится скандал. А он ведь ни в чем не виноват, — с горечью сказала Энджи Причард.
Мередит поглядела на нее. Когда она сегодня открыла дверь и увидела, что Энджи стоит на пороге, то сильно удивилась, и это еще слабо сказано.
— Мне необходимо с кем-то поговорить, Мередит, или я сойду с ума. С Маргарет я не могу это обсуждать. С Ларсом тоже. Если я пойду к Алану, он, скорее всего, запишет мои слова в протокол и заставит подписать. Поэтому я пришла к вам.
И вот они сидят в маленькой гостиной Мередит за бутылкой вина — предложить гостье чаю Мередит показалось не совсем к месту. Энджи сменила летнюю одежду на осенний светло-серый костюм из тонкой шерсти, состоявший из длинной юбки и пиджака. Очень разумно, принимая во внимание погоду. В ней чувствовалось внутреннее напряжение. Мередит поразило, как она сегодня похожа на свою предполагаемую свекровь. Видимо, у Ларса Холдена такая стезя — доставлять женщинам вокруг себя крайнее беспокойство.
— Понимаете, девушка была беременна. — Энджи начала с сути дела. — Мы не упоминали об этом за ленчем, но ведь известно, что с ней были найдены кости неродившегося ребенка.
— Ребенка Ларса? — спросила Мередит.
Энджи отбросила назад длинные черные волосы.
— Да кто же теперь узнает? Ларс во многих вопросах наивен, как младенец. Например, если девушка сказала бы ему, что ребенок его, он бы ни на секунду не усомнился в этом. Видите ли, проблема в том, что он патологически честен. От этого все беды. Он бы никогда не сказал: «Мой? Докажи!» Он бы сразу захотел помочь.
— А что бы он смог сделать? Он ведь тогда еще в школе учился. И разве он вскоре не уехал в университет? — Мередит налила Энджи и себе еще вина.
Энджи взяла свой бокал и всмотрелась в его багряные глубины.
— Ничего он не мог. Но мне знаком такой тип девушек. Она бы к нему и не пошла, знала ведь, что денег у него нет. Она бы направилась прямиком к родителям. Маргарет, естественно, не сознается, но я абсолютно уверена, что они откупились от девицы! — Взгляд Энджи зажегся гневом. — Это так глупо! В таких случаях нельзя платить! Это означает открыть дверь дальнейшему шантажу! Но они заплатили, это точно. Когда я заговорила с Маргарет об этой интрижке Ларса, она совершенно не удивилась. Просто сидела с каменным лицом и кивала, словно королева.
— Конечно, они могли заплатить ей. Но ведь вопрос в другом, верно? Кто-то ее убил.
— Я знаю! А как еще избавиться от шантажиста?
Мередит начала понимать, куда клонит Энджи. Она видела, что это скользкая дорожка, поэтому решила пройти ее как можно скорее и аккуратнее:
— Так вы думаете, Маргарет…
Энджи подалась вперед:
— Послушайте, я не говорю, что Маргарет убийца. По крайней мере, не в обычном понимании этого слова. Но она абсолютно предана Ларсу, с самого детства. У нее был неудачный брак. Отец Ларса был скучный сухарь. И все чувства, какие у нее были, она изливала на Ларса. Она просто теряет рассудок, когда ее сыну что-либо угрожает. Она способна на все, буквально на все, чтобы защитить его. В ней скандинавская кровь. Они все склонны к депрессии. Это все их длинные темные ночи, они приводят к алкоголизму и самоубийствам! Они сходят с ума и рубят своих домашних топорами. Постоянно такое случается.
