Частное лицо - Валерий Николаевич Михайлов
Поглядывающими, как это очевидно, были наши подопечные маги, которые с нетерпением ждали, когда Клименок прокомментирует то, что не решился произнести вслух Гроссмейстер. Пока Клименок ел, они сидели, как на иголках, проклиная его, меня, а заодно и всю нашу милицию во главе с приславшим нас генералом. Им кусок не лез в горло.
Я не мог есть, боясь подавиться от смеха. Смех приходилось сдерживать изо всех сил, настолько забавными казались все эти люди с их «нравственными терзаниями» – любимый термин нашей школьной училки по литературе. Кроме «нравственных терзаний» со школьной скамьи я вынес, что «нищенского жалования в 30 000 Пушкину явно не хватало» и то, что эсеры были левыми. Все остальное, что нам давали, начиная с пятого класса, было излишним, разве что мне пригодилось в студенческие годы знание вариантов диссоциации спирта в воде.
Так, на факультативе по химии я узнал, что спирт лучше разбавлять кипятком. Я использовал для этого дела компот. Сначала нагревал до кипения, затем выключал газ и добавлял спирт. Все это бурно бурлило и воняло сивухой (или ещё чем). Полученный раствор остывал в открытом виде и подавался к столу. На вкус он был компотом, а с ног валил, как спирт. Надеюсь, это отступление окажется для кого-то полезным.
Наконец Клименок допил кофе и сообщил:
– А теперь, дамы и господа, я к вашим услугам. Предлагаю перейти в гостиную.
– Так вот, – начал он свою речь, устроившись в кресле в гостиной, – нам с Ватсоном удалось найти незаинтересованных свидетелей событий той ночи, когда скончалась гражданка Былых.
– Простите, о каких свидетелях вы говорите? – перебил его Гроссмейстер. – Насколько мне известно, все были у себя в комнатах и выбежали в коридор только после того, как услышали Катин крик. Или вы кого-то подозреваете во лжи?
– Во лжи я подозреваю всех, но это к делу не относится. Я говорю о тех свидетелях, о существовании которых большинство из вас не догадывается.
– Вы говорите о посторонних? Но это невозможно, дом охраняется…
– Ваш дом ни черта не охраняется, и доказательством тому является злополучный бисер на лестнице.
– Но ведь вы сами сказали…
– Если мы с Ватсоном привели в дом проституток, то почему ни одна сволочь этого не заметила?
– Простите, вы сказали «если»? – заметил Сергей.
– Я сказал «если» потому, что никаких проституток здесь не было. Я их выдумал, чтобы до поры до времени скрыть от вас факт существования свидетелей… Может, вы дадите мне договорить?
– Так вот, – продолжил он после массовых извинений, – той ночью гражданка Былых явно не страдала от отсутствия внимания со стороны коллег по Ордену. Первым известным нам ночным посетителем был господин Солодилов.
– Ты? Но что ты там делал? – спросил его Гроссмейстер.
– Пытался убедить её отказаться от шантажа.
– Мы с Ватсоном уверены, что это чертовски далеко от истины. На самом деле господин Солодилов приходил к гражданке Былых, чтобы уговорить её передать, разумеется, не бескорыстно, ключ ему. Судя по всему, она отказала.
– Я… – попытался сказать Сергей, но Клименок не дал ему продолжать.
– У вас ещё будет время для оправданий. Сейчас же позвольте договорить. Так вот, следом за вами её посетила гражданка Неценко. Причём практически с той же целью. Я говорю «практически» потому, что она тоже уговаривала гражданку Былых отдать ключ, и тоже не бескорыстно….
Сергей посмотрел на Аллу полным ненависти взглядом. Заметив это, Клименок улыбнулся.
– Но и ей не удалось заполучить этот трофей, – продолжил он.
На лице Сергея появилась злорадная улыбка.
– Третьим посетителем оказалась гражданка Лунгина. Будучи прирожденным бизнесменом, она сумела склонить гражданку Былых на свою сторону.
– Так ключ у неё? – в один голос спросили Алла с Сергеем.
– Нет, и я сегодня говорил, у кого. Вы не умеете слушать, поэтому и остались ни с чем. Но об этом позже. Гражданка Лунгина покинула комнату гражданки Былых, унося с собой обещание последней передать ей ключ при определенных обстоятельствах. Но без самого ключа. С ключом от неё вышла гражданка Приходько, которая и была последним визитером к гражданке Былых. По крайней мере, при жизни.
Все посмотрели на Катю. Та, сжавшись в комок под этими пристальными взглядами, пролепетала:
– Я… не убивала… правда, не убивала… Ну скажите наконец, что я не убивала!
– А разве я говорю об убийстве? Никто никого не убивал. А теперь, если вы ещё не устали меня слушать, я изложу подробную версию следствия.
– Как я уже говорил, – продолжил он, – никакого убийства не было. И если отказаться от сложных медицинских терминов, причиной смерти гражданки Былых стало чрезмерное увлечение тем видом самоистязания, который принято считать здоровым образом жизни. Её никто не убивал. Что касательно шантажа, то здесь я должен извиниться перед гражданкой Былых, потому что никакого шантажа не было.
До того, как Клименок произнёс эти слова, я слышал о немых сценах только от Гоголя, да и то не лично. Теперь мне удалось стать свидетелем одной из них. Видя, как гости застыли от удивления, Клименок решил сделать паузу, пока кто-нибудь не сыграет в «отомри».
Первым опомнился Сергей.
– Как не было? Вы же сами говорили?..
– Говорил, – согласился Клименок, – и был неправ. Гражданка Былых никогда не помышляла о шантаже. (Буря эмоций в зале).
– Но как же ключ? – спросила Алла. – Или вы хотите сказать, что его тоже не было?
– Про ключ я сегодня говорил дважды. Теперь о причинах версии шантажа. Скажите, Эдвард Львович, не оглашали ли вы в последнее время какого-нибудь завещания, или не делились с кем-нибудь планами на будущее?
– Да, незадолго до этих событий у меня был разговор с Аллой и Сергеем.
– И что вы сказали?
– Сказал, что ухожу от дел, а посему хочу видеть их во главе Ордена в качестве законных мужа и жены.
– И как отреагировали на это предложение молодые люди?
– Они были ошеломлены, и…
– Все правильно, Эдвард Львович, с этого «и» все и началось. Объявив ваше желание, вы задали направление последующих событий, последствия которых мы и пытаемся теперь расхлебать. Дело в том, что ваше предложение было принципиально невозможно как для Сергея Петровича, так и для Аллы Владимировны.
Причина, по которой Сергей Петрович
