Убийство в заброшенном поместье - Брэнди Скиллачи
– Я и пытаюсь. – Руперт снова перевел дыхание, не иначе как прикидывая, сколько информации ему необходимо будет открыть. – Я раньше ездил в Ньюкасл. И предваряя ваш вопрос, да, это началось до смерти Бетани.
МакАдамс, как всегда, сохранял бесстрастное выражение лица. Он не одобрял неверность. Но и понять ее причины был в состоянии.
– После ее смерти я перестал осторожничать – неважно, куда иду, с кем. Но с этого же времени я начал больше общаться с Эмери.
– Понимаю. И Сид обо всем догадался.
МакАдамс ждал развязки, но Руперт лишь грустно улыбнулся ему.
– О да – Руперт с грустью покачал головой. – Я сказал правду насчет того, что нанял Сида стричь лужайки в Ардемор-хаус. Он и раньше этим занимался, для Эйдена, как он сам говорил. Но он хотел присматривать за всем поместьем. Честно, я ответил отказом. Но он попросил дать ему возможность проявить себя, сделав что-нибудь бесплатно. Если бы я счел его компетентным, то, возможно, поменял бы свое мнение. Он заменил окно в гостиной в моем доме и решил побывать там, куда его не приглашали.
МакАдамс подумал, что в ванной пора поменять плитку. Неужто Сид и в его доме что-то вынюхивал? Хотя, возможно, он все же не рискнул провернуть такое с полицейским.
– Эмери считает себя фотографом-любителем. И на тумбочке в спальне лежали фотографии. Вы бы их сочли интимными.
– Сид вас шантажировал.
– И да и нет. Не так, как вы думаете. Я же вам предоставил все данные о своих финансах. Я ему не выписывал чеки на пять тысяч фунтов каждый месяц. Как и вас, меня шокировало известие о внезапном богатстве Сида, – заверил Руперт.
– Мистер Селькирк, – сказал МакАдамс, и его голос зазвучал профессионально и более язвительно. – Так вас шантажировали или нет?
Руперт вел себя так, словно это он проводит допрос, а не МакАдамс.
– Он просил лишь о том, чтобы быть смотрителем, ну и распоряжаться коттеджем по своему усмотрению. И хотя я понимаю все юридические последствия того документа, что вы мне показали, я считаю, что действовал в пределах своих прав от имени семьи по вопросам содержания любого здания в поместье.
МакАдамс ему не верил. Не верил все больше, поскольку для дела это никакой пользы не приносило.
– Послушайте, вам будет сочувствовать любой состав жюри присяжных. Знать, что вас шантажируют все в больших масштабах, что вашей семье навредит огласка…
– Джеймс, послушайте вы меня. Если хотите очернить меня, скажите, что я трус. Я просто не хотел, чтобы моя личная жизнь стала достоянием общественности, и пожертвовать пришлось малым – отдать ему никому не нужный коттедж, и моя тайна не будет раскрыта.
– Ага. Но затем появляется Джо Джонс и вступает в наследство. И вы поняли, что нужно что-то делать.
Руперт улыбнулся. Снисходительно.
– Да, я все понимал. Но эти игры с Сидом были бы глупостью. Сначала я подумал, что можно заключить соглашение между ними, но в самый первый день я принял меры предосторожности – заставил мисс Джонс подписать соглашение о наследовании поместья, что задним числом позволило мне действовать так же, как я поступил с коттеджем.
– Что вы сделали? – В голосе МакАдамса появилось раздражение, и он знал это. – Зачем ей вообще было подписывать такое?
– По моему совету, совету ее поверенного. Она только что приехала и нуждалась в том, чтобы кто-то помог ей уладить все, а именно этим я и занимался. Я не прошу вас одобрить мои методы, детектив. Я и сам ими не горжусь, но в них нет ничего противозаконного.
МакАдамс почувствовал, как в нем изнутри нарастает волна разочарования.
– Вы воспользовались доверием своей клиентки! – рявкнул он. Руперт слабо улыбнулся.
– Печально, но и это не является незаконным действием. В конце концов, это ради ее же выгоды. Она дала мне полномочия нанять Сида, что означало, что уволить его было моим долгом. Так я и поступил.
– А затем вы убили его.
МакАдамс надавил на него, пребывая на начальной стадии отчаяния. Руперт покачал головой.
– Для убийства нужен мотив, а у меня его попросту нет.
– Прошу прощения?
– Не только Сид знал о моей двойной жизни. – Лицо Руперта слегка скривилось, и от этого он стал казаться старше, не таким ухоженным. – Не далее как год назад мы с Эмери отправились в наш привычный отель в Ньюкасле. Я не знал, что там остановился и мой сын. Он рассказал моим дочерям, и они почувствовали себя преданными.
МакАдамс отметил, что он не называл своих детей по именам, а ведь МакАдамс был знаком с Руби и, кажется, с одной из дочерей. Выходило так, что имена, как и фотографии, причиняли боль. Это объясняло пустоту его офиса.
– Они прекратили общаться с вами?
– В некотором роде.
Руперт обреченно вздохнул, но с многострадальной улыбкой к нему возвращалось и его прежнее настроение.
– Однако мой младший сын живет в городе, и он задался целью отвадить от меня клиентов. Я потерял около половины. Но сохранил больше, чем ожидал. Тихому мужчине в хорошем твидовом костюме и дорогих ботинках предоставляют куда большую свободу действий, чем вы могли ожидать. Особенно если окружать свои отношения завесой тайны.
МакАдамс вознес благодарности за свое непроницаемое лицо. Руперт, хитрый старый юрист, разыграл свою партию просто великолепно.
– Мне больше не нужно оберегать свой секрет, – подтвердил Руперт.
МакАдамс выключил диктофон, понимая, что дело ускользает из его рук.
Глава 15
Сигареты. МакАдамс припрятал пачку в машине на экстренный случай.
Он прихватил ее, когда вышел из участка, и теперь направлялся в Робби-парк под моросящим дождем. Дойдя до пруда с уточками, он вытащил сигарету, прикурил и глубоко затянулся. Воздух, тишина и место, где можно было спокойно подумать, – вот в чем он нуждался. Однако его уединению собирались помешать. И вовсе не тот человек, которому он был бы рад. От крытой сцены, сияя синим зонтом и всем своим видом, к нему приближался Джарвис Флит.
– Добрый день, чудесное время для прогулки.
В его приветствии не было и намека на иронию, хотя МакАдамс без шляпы промок насквозь и яростно затягивался сигаретой.
– Думал, вы поехали куда-то с Корой.
Флит ответил, указывая рукой в туманную даль перед ними:
– Да, мы были на Лонгсайд. Посещали могилу ее отца. Сегодня годовщина.
МакАдамс почувствовал укол совести и затушил сигарету.
– Слышал, вы хорошо его знали.
Флит подошел поближе, предложив встать под зонт.
– Очень хорошо. С первых дней моей службы. Я был многим ему обязан.
– Кора рассказывает нам о его добродетелях, – сказал Макадамс.
Прозвучало это уныло, но было абсолютной
