Убийство в заброшенном поместье - Брэнди Скиллачи
Эмери закашлялся и потянулся за водой в пластиковом стаканчике.
– Я не разбираюсь в имущественном праве, – хрипло сказал он.
– Вы хотите сказать, что не знали, что этот контракт был составлен незаконно? – спросил МакАдамс. – Или же что, подписывая его, Руперт притворялся, будто имеет право собственности?
МакАдамс подождал, пока Эмери осмыслит сказанное, а затем наклонился вперед, опираясь на стол, в стиле свой начальницы.
– Очень странно, не правда ли, что в тот самый момент, когда законная наследница приезжает и вступает в права владения, неожиданно аннулируя этот самый контракт, Сида Рэндлса обнаружили мертвым? Что на это скажете?
Эмери отпил еще воды.
– Я подожду своего поверенного, – сказал он.
– Ваш поверенный в соседней переговорной, – напомнил МакАдамс. – Я задал вам простой вопрос. Знали ли вы, что Руперт был вовлечен в противозаконную деятельность?
– Он ничем противозаконным не занимался.
Эмери сказал это очень тихо, едва слышно. Мак-Адамс кивнул Грин, и она снова вышла на передний план атаки.
– Мистер Лэйн, уверена, вы согласитесь, что клиенты мистера Селькирка сочтут подобный контракт по вопросам имущества незаконным действием.
Эмери побелел при упоминании репутации Руперта, так что Грин решила воспользоваться преимуществом.
– Клиенты хотят доверять своему поверенному. Как вы понимаете, мы найдем других адвокатов, которые с радостью выступят свидетелями-экспертами для разбора пунктов данного контракта.
– Свидетелями? – спросил Эмери.
– Да, на суде, – сказал МакАдамс, мысленно подводя итоги. Обвинение никто еще не предъявлял, но это можно сделать очень быстро, поскольку у них есть доказательства неправомерных действий. – И этого, по крайней мере, будет достаточно, чтобы лишить его адвокатской лицензии, – продолжил он.
У Эмери так сильно сжалось горло, что МакАдамсу показалось, будто он услышал щелчок миндалин. Эмери же еще больше сжался в своем безупречно отглаженном костюме.
– Это будет процесс по делу об убийстве, мистер Лэйн.
– Только не убийство! – воскликнул Эмери и едва не задохнулся.
Вот и настала пора забрасывать наживку. МакАдамс откинулся на спинку стула.
– Вы можете быть свободны, мистер Лэйн, поскольку вы заверили нас, что не имеете к этому делу никакого отношения.
Грин стукнула МакАдамса по колену под столом. Она не понимала, к чему тот ведет. Он ответил ей тем же, пытаясь сказать «подожди, и увидишь сама, только не перебивай».
– Мистер Селькирк совершил глупый и необдуманный поступок, и мне бы не хотелось, чтобы это пятно легло и на вашу репутацию, – продолжил МакАдамс. – Люди часто поступают глупо и необдуманно, когда их шантажируют. Вы согласны?
Эмери побелел как полотно. Он не мог поднять взгляд даже на уровень галстука МакАдамса. Последний изобразил на своем лице что-то вроде сожаления, впрочем, не совсем притворного.
– Мистер Лэйн? За что могли шантажировать мистера Селькирка? Такой ведь честный, порядочный, давно зарекомендовавший себя профессионал, у него много друзей и единомышленников. Он же не стал бы этим всем просто так рисковать?
Грин, казалось, начала понимать, куда клонит Мак-Адамс.
– Возможно, он кого-то защищал, – предположила она.
– Вы сказали, он превосходный работодатель, мистер Лэйн, – продолжал МакАдамс. – Он же ведь еще и ваш друг? Вы бы солгали ради него?
Эмери простонал и закрыл лицо руками. МакАдамс перевел дыхание и быстро взглянул на Грин. Та кивнула. Наконец они подвели его к нужному ответу.
– У вас же нет здесь семьи, на Севере? – тихо спросил МакАдамс. – И хотя у Руперта Селькирка она есть, в этом городе нет ни единого свидетельства о том, что он прожил здесь почти сорок лет и был женат.
Эмери взглянул на них сквозь пальцы.
– Вы его семья, не так ли, Эмери? – спросил Мак-Адамс.
Грин же не отказала себе в удовольствии и сказала:
– Вы очень близки с Рупертом Селькирком.
Эмери судорожно вдохнул, потом медленно поднял взгляд и встретился с ними глазами. Для признания под запись это не годилось. Но все же это и было признание.
– Сид Рэндлс все знал, не так ли? – спросил Мак-
Адамс. – И он угрожал предать это огласке.
– Мы не сделали ничего плохого, – прошептал Эмери.
Его затрясло. Даже сидевшая напротив Грин смягчилась при виде этого.
– Дело в другом, – сказала она. – Ведь клиент должен доверять поверенному, знать, что он соблюдает законы.
МакАдамс внезапно почувствовал себя неловко. Грин не так давно обручилась, и никто из их семьи не пришел ее поздравить. В Абингтоне было два паба, ратуша, кинотеатр, любительский театр, с десяток приличных ресторанов. Он не был провинциальным городком. И все же. В пабах он слышал гомофобские шуточки, а новые констебли глазели на Грин как на нечто экзотическое. Селькирк же везде и всюду играл роль примерного семьянина: все эти пикники в дождливые дни, детишки играют с детьми друзей, его жена делает пунш (до того, как она отошла в мир иной). Идиллия. Удушающая идиллия. Двусторонняя ловушка.
– Сид собирался рассказать всем, что Руперт жил во лжи? – спросил он. – Или – возможно – он хотел рассказать детям Руперта? Угрожал и его деловой репутации, и семье?
Эмери Лэйн словно протрезвел и вернулся к своей обычной настороженно-сдержанной манере. Он был не настолько туп, чтобы не видеть, к чему ведет МакАдамс.
– Говорите что угодно. Мы не имеем отношения к тому, что случилось с Сидом. И я сказал все, что собирался, – проговорил Эмери.
– Допрос окончен.
МакАдамс выключил диктофон и повернулся к Грин.
– Будь добра, пожалуйста, принеси ему чашку чая. Она ему точно нужна.
МакАдамс ожидал, что Руперт Селькирк будет вести себя холодно и невозмутимо. Он оказался прав лишь наполовину. Руперт сидел спокойно, положив руки на стол. Но выглядел он отнюдь не холодным, а странным образом умиротворенным.
– Доброе утро, Джеймс, – сказал он.
МакАдамс и хотел бы тепло его поприветствовать, но не в этот раз.
– Детектив-инспектор МакАдамс допрашивает Руперта Селькирка, – сказал он для записи, и Руперт закивал, соглашаясь.
– Да, детектив, – поправил он себя. – Я знаю, почему я здесь, и не буду больше вводить вас в заблуждение.
– Итак, вы признаете, что солгали мне, – сказал Мак-Адамс, присаживаясь и расправляя свой помятый плащ.
– Я не был честен насчет моего контракта с Сидом. Полагаю, вы уже это знаете.
– Мы знаем, что вы незаконно превысили свои адвокатские полномочия и что вы незаконно присвоили имущество своего клиента.
– Да.
– И вы сделали это, чтобы Сид не рассказал о вас с Эмери Лэйном.
– Чтобы он не мог мне и дальше вредить, да. – Руперт перевел дыхание. – Уверен, вы одиноки сейчас, детектив? С тех пор как развелись. Все как у людей. И я тоже человек.
Голос МакАдамса прозвучал твердо и ровно:
– Потрудитесь объяснить, мистер
