Чужая земля - Татьяна Витальевна Устинова
Сама же я зашла в приемную к председателю, чтобы, пользуясь случаем, поздороваться с Анатолием Эммануиловичем. Тот был свободен и пригласил меня в кабинет, предложив чаю.
– Скучаешь по работе? – проницательно спросил он.
– Конечно, скучаю, – легко согласилась я.
– Так выходи уже. Когда твой отпуск заканчивается?
– Через месяц. Вот только няню Мишке я так и не нашла. Просматриваю объявления каждый день, но меня все время что-то останавливает. Либо цена очень высокая, либо квалификация сомнительная. Однако дальше откладывать нельзя, так что планирую со следующей недели потихонечку назначать собеседования потенциальным претенденткам. Как говорится, дорогу осилит идущий.
– Про наш скандал слышала?
– Про мигрантов, устроивших дебош в зале суда? Да. Не повезло Диме с таким боевым крещением.
– Ничего, парень справился. Характер у него ого-го, ни один мускул не дрогнул. Да и нет худа без добра. Эти трое в СИЗО заговорили. Запели даже. После приговора начали сдавать того, кто их на фуру навел и потом груз забрал.
– И кто же это? – я спрашивала больше формально, чем из искреннего интереса.
– Некто Усман Доратов, лидер одной из национальных диаспор. Самое интересное, что он уже находится под следствием и тоже помещен в СИЗО. Статья, правда, другая – экстремистская, наговорить он успел с три короба, в том числе армию нашу опозорить. А тут еще и совсем уж голая уголовка присоединяется. Так что дергают его теперь в том СИЗО на дополнительные допросы, и вскоре предстанет этот голубь перед судом.
Имя и фамилия, названные Плевакиным, показались мне смутно знакомыми. Откуда? Я напрягла память и вспомнила, что про этого человека мне какое-то время назад рассказывала сестра, причем в связи с незаконной трудовой миграцией и рабочими, трудившимися у нее в ТСЖ во время ремонта.
Допив чай и выйдя на улицу, я тут же позвонила Натке, чтобы уточнить информацию. Да, я все помнила правильно.
– Вот ведь мерзавец! – возмутилась сестра, выслушав мой рассказ о произошедшем в суде. – Я с самого начала поняла, что это совершенно злодейский персонаж. А его столько лет принимали в органах власти, на всяких мероприятиях слово давали. Ну как же, лидер диаспоры, уважаемый человек. А он мигрантов обирает, лишает половины дохода, если не больше. Фактически людьми торгует, бесправными, заметь, при этом поносит страну, в которой живет и гражданином которой является, людей оскорбляет. Да еще и грабежи организовывает. Я даже рада, что через Костю привлекла к нему внимание правоохранительных органов.
– Так это ты? – Я невольно засмеялась. – Натка, ты у меня прямо герой одной из детских книжек. Бяшка, борец за правду.
«Бронзовую птицу» писателя Анатолия Рыбакова мы в детстве с сестрой очень любили и могли цитировать практически наизусть.
– Я. Правда, сначала выходило, что предъявить ему совершенно нечего. Хотя и облавы в мигрантских общежитиях прошли, и то, что большая часть людей там нелегально живет, выяснилось. Но он бы отмазался, как делал это всегда. Ему еще долго все с рук сходило бы, если бы он не решил, что поймал бога за бороду и может свои экстремистские взгляды открыто высказывать.
– Ну, если удастся доказать, что именно он организовал ограбление той фуры, да еще и обещал остальным участникам налета снижение сроков в ответ на их молчание, то мало ему не покажется, – пообещала я. – Так что справедливость восторжествует, причем по совокупности содеянного.
– Вот и хорошо, – сердито сказала Натка. – Ты сейчас где?
– Сажусь в машину, чтобы ехать из суда домой.
– А Мишка с кем? Опять с этой твоей подопечной?
– Нет. Ты же знаешь, что Виталий запретил. Да и Джаныл на работе. С Мишкой Сашка осталась. Прогуливает по этому поводу институт, у нее там сегодня пары, которые можно пропустить.
– Слушай, а Санька наша ожила, – голос Натки тоже стал оживленным. Она даже хихикнула под напором эмоций. – Этот ее новый парень – огонь. И такой красавчик. Пусть смотрит в оба, а то и этого уведут.
– Наташа, если человека можно увести, словно он баран на веревочке, то его не стоит и держать, – довольно сердито парировала я. – Мне казалось, что ты за столько лет поняла эту немудреную истину. А что касается Антона, то да, он действительно красавчик и к тому же серьезный и вдумчивый человек. Я рада, что они сейчас с Сашкой вместе, но ничего не загадываю. И тебе не советую.
– Ладно, ладно, – тут же сдала назад моя младшая сестра. – Я же ничего не говорю. Я нашей Саньке только добра желаю. А ты помнишь, что послезавтра родительское собрание в Сенькином классе? Ты же придешь защитить Афтана? Найдешь, с кем Мишку оставить.
Ох, и лиса моя младшая сестрица. Сразу меняет тему, когда чувствует, что сейчас ей может влететь за ее не в меру длинный язычок.
– Помню, – сказала я все еще сердито. – И, разумеется, приду. С Мишкой Виталий побудет. Он мне пообещал приехать пораньше.
– А все-таки хорошо, когда Миронов не на Южном полюсе, – Натка снова хихикнула. – Лена, ты мне лучше скажи, когда ты выйдешь за него замуж?
– Он мне как-то не предлагал, – я снова начала заводиться от Наткиной бесцеремонности. Ну, знает же моя сестра, что эта тема мне неприятна, и все равно наступает на больную мозоль. – Ты же в курсе, что у нас все непросто.
– А если бы предложил, то ты бы теперь согласилась? – Натка перла напролом с грацией бегемота, несущегося через кусты с колючками. – Лена, ну, он же хороший мужик. Богатый, внимательный, тебя любит, Мишку обожает. А что не без недостатков, так, во‑первых, они продолжение его достоинств, а во‑вторых, идеальных людей не существует. Даже я не идеальна, что уж про других говорить.
Я не выдержала и расхохоталась. На мою сестру невозможно долго сердиться. Ее легкость – позитивная сторона ее же легкомысленности. Но именно это качество и придает Натке особый шарм. Без нее она была бы совсем другой.
– Вот когда предложит, тогда я и подумаю, – ушла от прямого ответа я. – А он не предложит, потому что ему категорически запрещено выступать с подобными предложениями.
– Человек, который из-за тоски по тебе отправился на полгода покорять Южный полюс, всегда делает именно то, что ему разрешено, – покладисто согласилась Натка и тут же закруглилась, чтобы снова меня не сердить. – Тогда до послезавтра. И не опаздывай. Нам предстоит войти в клетку
