Чужая земля - Татьяна Витальевна Устинова
В результате приезжие получают из бюджета страны три материнских капитала, регулярные детские пособия, доплаты – как многодетная семья, как малоимущая семья, а в случае оформления фиктивного развода деньги положены еще и как матери-одиночке.
Наиболее ушлые после этого возвращаются к себе на родину, где пишут заявление об утере национального паспорта, оформляют новые документы, по ним снова въезжают в Россию, встают на миграционный учет уже в другом городе, где заново повторно проходят всю процедуру получения гражданства. Иногда они проворачивают подобную схему не по два, а по три или четыре раза, получая, таким образом, огромные деньги, фактически не работая, а только доя российский бюджет.
– Я постоянно оформляю сделки, по которым мигрантами, недавно получившими гражданство, покупаются новые квартиры. Одна, вторая, третья, – горячилась Григорьева. – Это где же надо работать, чтобы получать такие деньги и приобретать квартиры в Москве и Подмосковье? И это мигранту, который приехал в Россию два-три года назад. Человеку, едва объясняющемуся на русском, и то при помощи пальцев, без образования. Кто из нас может похвастаться подобным доходом?
Натка снова взгрустнула, что не может предъявить этому высокому собранию Виталия Миронова. Ибо тот как раз был примером человека, который может себе позволить купить двухкомнатную квартиру в центре Москвы.
– Вы говорите, что вы – полицейский, – снова вступила в бой Семенова, тыча пальцем в Таганцева. – Так вот я вам скажу, что наши правоохранительные органы крайне плохо работают по пресечению безобразий мигрантов. Вам чтобы что-то начать делать, хотя бы просто попробовать разобраться, нужно, чтобы вам предоставили все доказательства. Прямо на блюдечке принесли. Явки, пароли, номера паспортов и банковских карт. Вам проще ничего не замечать, а эти приезжие обнаглели уже настольно, что устраивают разборки под нашими окнами, перестрелки. А вы все ждете отмашку сверху. Так что вывод один: нам этот мальчик рядом с нашими детьми не нужен. Убирайте его из школы. Такое наше последнее слово.
– А вам последнее слово никто не давал, – жестко сказала Лена, вставая.
Натка улыбнулась, с облегчением понимая, что сестра наконец-то вступила в бой. Его итог был предрешен, это Натка знала точно. Тем более о «последнем слове» сестра знала побольше этой курицы Семеновой.
– Да-да, что вы на меня смотрите? Последнее слово подсудимого – это стадия судебного разбирательства. Но у нас тут не суд, а вы, кажется, не подсудимая, которая могла бы выразить свое мнение по вопросам уголовного дела. Да-да. У нас тут не суд, а судилище, на котором вы без всякого на то права подвергаете шельмованию девятилетнего мальчика, вся вина которого заключается в том, что он, по вашему мнению, принадлежит не к той национальности.
Голос Лены был тверд, сух и официален, как во время судебного процесса на стадии вынесения приговора. Семенова, Григорьева, да и все остальные родители притихли, зачарованно глядя на Лену, словно кролики на удава.
– Афтан родился в России, так же, как и ваши дети. Его мать не смогла справиться со сложными бюрократическими моментами, связанными с получением российского гражданства, и сейчас мы ей в этом помогаем. Замечу, помогаем в том, на что она и без нас имеет полное право давным-давно. Она – мать-одиночка, оказавшаяся без помощи в чужой стране. Много кому из вас пришлось столкнуться с тем, что это такое? Она не сдалась. Не сделала аборт, не бросила ребенка. Она работала как проклятая, чтобы его прокормить. И этот ребенок, не посещающий школу, на домашнем обучении смог добиться таких результатов, что заткнул за пояс ваших балованных детей, которым вы создали все условия, каких этот мальчишка был лишен. Вы за это его травите? За талант?
В классе висела тишина. Муха пролетит – будет слышно.
– Если всему виной национальность мальчика, и единственная претензия в том, что он – сын мигрантки, то хочу напомнить, что среди ценностей, которые лежат в основе современной государственной политики, есть справедливость, личная и национальная свобода, свобода вероисповедания, выбора места жительства и межнациональный мир. Наш президент сказал, что без них нельзя представить себе нашу страну. И сила, и мощь Российского государства – в единстве и дружбе народов. Кто из вас намерен оспорить слова президента?
Тишина в классе стала совсем могильной, и Натка снова улыбнулась. Молодец Лена. Ее аргументы нечем крыть. Вот, что значит судейский опыт.
– Россия является многонациональным государством, – продолжала тем временем судья Кузнецова. – На ее территории проживает более ста восьмидесяти народов. Те, кто родился еще в СССР, помнят главную идею государства о единении наций. Тогда дети с удовольствием выступали на утренниках в национальных костюмах других республик, пели песни других народов, учили стихи, исполняли национальные танцы. Мало кто из современных детей и молодежи знают, что это такое. И никакой патриотизм невозможен без толерантности. Между тем умение жить в ладу с другими нациями и народами закладывается в детстве. Так какой пример вы сейчас подаете своим детям? Вы ведь не только здесь нападаете на Афтана, вы высказываете свои мысли дома, а ваши дети потом возвращаются в класс с мнением, что травля по национальному признаку – это правильное и социально одобряемое поведение. Но уважительное отношение народов друг к другу, основанное на принципах толерантности, позволяет гражданам нашей страны, а я повторюсь, что Джаныл и Афтан Абдулаевы сейчас проходят процедуру оформления гражданства, жить в любом городе страны, включая столицу, работать, получать образование вне зависимости от места рождения, создавать многонациональные семьи.
– Этого еще не хватало, – пробормотала Семенова. – Я не переживу, если Олечка в этого Афтана влюбится.
– Лучшее, что вы можете сделать для дочери, это принять ее избранника с открытым сердцем, кем бы он ни был, – заверила Лена. – Впрочем, об этом речи не идет. Пока мы говорим просто о девятилетних детях, которые должны научиться сосуществовать рядом, несмотря на разницу в менталитете и происхождении. К счастью, в случае с Афтаном о разнице языка речи не идет. Он говорит и пишет по-русски лучше многих, как показали результаты последнего сочинения. Так я еще раз повторю свой вопрос. Может быть, дело не в его национальности, а просто в том, что ваши дети ему завидуют?
– Ну, пережали чутка, – добродушно пробасил папа еще одной Сенькиной одноклассницы. – Нормальный пацан этот Афтан, вежливый, тихий. Матом не ругается,
