Каратель - Роман Феликсович Путилов
Мужик откинул металлический борт, ловко вскарабкался в прицеп, скинул мне доску. Вдвоем мы закатили мотоцикл, положили его на какие-то доски, которые, наверное, водитель вез для личных надобностей, мотоцикл привязали к металлическим крючкам на бортах, потом загрузились в кабину.
— Ну что, поехали?
Я кивнул, дизель затарахтел, скрежетнула коробка скоростей, и мы поехали, чтобы остановиться примерно в десятке километров от места погрузки. Поперек дороги, под углом, стояла «ВАЗовская» тройка, цвета «какао», над поднятым капотом которой склонилась четверо черноволосых парне. Мой водитель стал тормозить метров за триста, чтобы еще через сотню метров окончательно остановится.
— Ты чего встал?
= Ты что милиционер, не видишь? Они местные.
— И что?
— Что?! — мужик повернул ко мне одновременно яростное и напуганное лицо: — Вам сводки или что там у вас… совсем не читают. У нас, за месяц, на этой трассе две машины пропало. Ни груза не мужиков. И следов не нашли.
Глава 18
Глава восемнадцатая. Деньги иногда пахнут.
— Я сейчас развернусь, и мы назад поедем водитель КАМАЗа, за время пути назвавшийся Борисом, завертел головой, прикидывая возможности для столь рискованного маневра. Я промолчал. Хрен их знает, этих драйверов. Может быть, сейчас прикинет ширину двуполостной трассы, да к-а-а-к развернет свой автопоезд на пяточке. Всегда стараюсь доверять профессионалам. Но Борис повертелся в своем кресле, а потом, как— то резко, сник в своем кресле, видно понял, что чуда не будет, лихо развернуться не сможем.
За бортом алой, как пламя, кабины беззаботно стрекотали кузнечики, под ногами размерено порыкивал дизельный двигатель. С торпедо на меня смотрели две, потертые жизнью и километрами, красотки, с популярных у всех водителей одной шестой части суши немецких переводных картинок. А с пыльного асфальта дороги за нами наблюдали четыре человека.
Потом трое из них, неторопливо, двинулись в нашу сторону. Впереди шел высокий парень, одетый в голубые джинсы, темно-синие кроссовки и фирменную футболку с большим американским флагом во всю грудь. Ярко-коричневый ремень с массивной металлической бляхой завершал композицию. Два его миньона, следовавшие на пару шагов позади, были одеты не так ярко, но вполне прилично, «по-городскому», один даже в коричневый пиджак в крупную рыжую клетку. Лидер, приблизившись метров на двадцать, расплылся в широкой красивой улыбке, зубы казались белоснежными на фоне смуглой кожи лица. И чем ярче улыбался этот красавчик, тем больше нервничал мой водитель. Причем, мне показалось, что любителя флага США мой водитель узнал. Борис, как-то засуетился, сделал несколько конвульсивных, беспорядочных движений, то ли пытаясь выскочить на улицу, то ли что-то достать из-под подушки сиденья. Улыбка парня, искренняя и светлая, как со старых плакатах о комсомольцах — интернационалистах, как лучи солнца, прогревала Бориса, у того, из-под кепки потекла по шее предательская соленая струя.
«Наверное, парень хороший знакомый моего водителя, вон как радуется встречи. А вот спутники «комсомольца» мне не понравились. Смотрели они, в том числе и на меня, как голодные студенты на двадцатикопеечный шницель в студенческой столовке — со спокойным предвкушением кровавой расправы голодного хищника над беззащитной котлетой, которая никуда не денется с тарелки. Не видели эти молодые ребята в существах, белеющих лицами за мутными стеклами тягача, живых людей.
Лидер с еще одним спутником, одетым в рубашку черного цвета, направился к двери водителя, а крепкий парень в пиджаке, ловко лежащем на широких плечах, встал с моей стороны, но стоял спокойно, ничего не делая, и даже, казалось, не глядя в мою сторону.
— Здорово Боря! — лидер открыл дверь водителя т отступил на шаг назад: — Что-то ты не торопился.
— Здравствуйте, Алар Гемидович! Я очень рад вас видеть! — мне показалось, но глаз Бориса, который я видел только краешком, сзади –справа, вдруг замигал, закрутился, как будто мой спутник пытался что-то просигнализировать своему визави6 — А почему здесь, мы же договаривались….
— Там как-то стремно стало встречаться, да и вообще, не твое это дело. Давай посылку — улыбка на мгновение исчезла с лица Алара, что бы через секунду вновь появиться: — Ты же знаешь, Борис, мы спешим.
— Алар Гемидович, это товарищ из Москвы… -голос Бориса прерывался, а когда ствол «Макарова» ласково ткнулся ему в бок, то Водитель вообще замолчал и замер.
— Из Москвы?! А это очень интересно, это очень хорошо — Алар, почти напевая, странно изогнулся, скрутив сильное тело вправо и что-то, с натугой, потянул. После недолгой возни парень торжествующе улыбаясь, вновь повернулся к нам. Впервые его улыбка стала искренне— радостной, а руки, тем временем, направили в нашу сторону обрез двуствольного охотничьего ружья.
— Вышли оба из машины! Быстро, быстро, я кому сказал — уверенный в себе абориген, небрежно держа оружие, чувствовал себя хозяином положения. За моей спиной лязгнула дверь, наверное, паренек в пиджаке сейчас потащит меня на выход. Борис дернулся, чтобы вылезти, но я крепко придерживал его за ремень брюк.
— Вы, что, тупые твари, обосрались?! Вылезли быстро, а то я вас прямо сейчас…. — Алар начал злиться, поэтому я нажал на спусковой крючок, «Макаров» плюнул из-под руки Бориса снопом искр и человек с обрезом исчез из моего поля зрения. Я обернулся назад. Парень в модном пиджаке замер в полнейшей растерянности замер, не понимая, что произошло. Руки его были свободны, и я решился ему помочь.
— На, это твое! — я протянул мужчине свою «Арисаку», и он, как настоящий воин, крепко схватил ее двумя руками, а у меня появилось право на применение оружия. Говорят, что «Макаров» плохой пистолет, со слабыми патронами и коротким стволом. Все верно. Но, он безотказен и при попадании в упор пуля просто разрывает мышцы, посмотрите иллюстрации в учебнике судебной патологоанатомии. Парень в пиджаке упал на спину, марая свой пиджак, но не выпуская из пук оружия. Он лежал не спине, с винтовкой поперек груди и лупал на меня, ничего не понимающими, глазами. Я пнул по прикладу, и винтовка выскользнула из рук раненого и скользнула на щебень обочины, а я побежал вокруг морды «КАМАЗА». Водитель «Жигулей», одетый в какой-то серый рабочий комбинезон, оказался самым сообразительным. Он метался возле машины, не зная, бежать к нам или улепетывать, срывающимся голосом выкрикивая что-то. Я смог разобрать
