Юрий Рогоза - День рождения Буржуя - 2
- Тьфу! - возмутился старый сыщик. - Я с ним как со взрослым человеком, а у него девчонки на уме.
- Скажите спасибо, что не мальчишки, - подначил его Василий.
- Спасибо, - буркнул Борихин. - Ладно, хватит ерундой заниматься. Давай о деле. Подведем итоги. На сегодняшний день все, кроме Семена Аркадьевича и Артура, который вроде бы ни при чем, считают нас мертвыми. Так? Это - плюс. Большой, но пока что единственный. Базы мы лишились, все материалы уничтожены. Однако на нашей стороне фактор абсолютной неожиданности. Долго использовать его, не обнаружив себя, мы не сможем...
- Если вообще сможем, - прервал Василий оценку обстановки.
- Ты это о чем?
Борихин с подозрением уставился на помощника, ожидая очередной подначки, но парень сохранял серьезность:
- Ваши бывшие коллеги - не идиоты, между прочим. Взрыв-то взрыв, но когда они не обнаружат наших бренных останков...
Борисыч вздохнул:
- Сам об этом все время думаю. Кстати, насчет этих самых, как ты выражаешься, бренных останков. О каких это разорванных трупах наш модельер лепетал?
- Кто его знает, - пожал плечами Василий. - Может, со страху. А может, телевизионщики подмонтировали. А что - им сенсация нужна, а не голая ментовская правда. Как говорится, кто на кого учился...
- Ладно, запишем пока в загадки...
- Многовато загадок насобиралось. С отгадками у нас хуже.
- Вот именно. Поэтому давай составим план действий...
- Что вы все - действия, действия, - напустился на начальство бесцеремонный Василий. - Мы с вами ни разу не пытались просто подумать: что, собственно, происходит!
Борихин слегка удивился такой перемене ролей. Обычно Василий придерживался прямо противоположного принципа: он предпочитал по-суворовски ввязаться в бой, а уж потом разбираться, что к чему. Решив не замечать прямое нарушение субординации, Борисыч нравоучительно заметил:
- Надо накапливать оперативный материал. Сидя на диване, преступления не раскрывают.
- Шерлок Холмс, между прочим, с вами бы не согласился.
- Шерлоку Холмсу легче: он придуманный, - отрезал Борихин и продолжал развивать свою мысль. - Конечно, в полном отрыве от окружающих мы работать не сможем. А Семена Аркадьевича стеснять неловко. И так уже... В общем, мне кажется, первый человек, с кем мы должны связаться, - это Толстов...
- Вот это правильно! - одобрительно покивал Василий. - Пусть возместит ущерб! И вообще - два дня, как пора зарплату получить.
Борихин грозно посмотрел на нахального юношу. Помолчал. Потом махнул рукой и благоразумно решил не реагировать на пацанские выходки - себе дороже станет.
- Во-первых, - продолжил он, - его обманывать мы не имеем права, мы на него работаем. Во-вторых, мы не сообщили ему даже того малого, что узнали - о твоих людях в черном, например. Кроме того, у него тоже могут быть новости. И, наконец, я просто ему верю...
- А своему дружку-майору, выходит, - не особенно? - невинно поинтересовался Василий и таки добился своего.
- Ты что, совсем того?! - цыкнул на него Борихин. - Я Серегу двадцать пять лет знаю!
- Тогда я чего-то не понимаю...
Борисыч сразу же успокоился и принялся объяснять:
- Тут у меня расчет простой. Может, в отношении Сереги не совсем красивый, но ничего, он простит...
- А что за расчет?
- Сам посуди: я для Мовенко все равно мент, а бывший там, частный - неважно. И давний товарищ. Да его ребята, расследуя мою смерть, такую деятельность разовьют - никому мало не покажется! Что-нибудь да всплывет... Тут Василий снова не удержался от иронии:
- Может, человек восемь уже призналось. А мы тут сидим и ничего не знаем.
- Хватит умничать, Василий. Ты до его уровня дорасти, а потом будешь симпатии-антипатии демонстрировать.
Но Вася слишком хорошо помнил перекрестный допрос в кабинете Мовенко, и наглый тон, и покровительственные замашки.
- Не хочу я, - отказался он.
- Чего не хочешь?
- До вашего Мовенко дорастать не хочу. Сразу видно, что он карьерист и на допросах зверствует. Из-за таких, как он, народ ментов ненавидит.
Обстановка вновь начала накаляться, Борихин побагровел. Но тут входная дверь в квартиру открылась, и на кухню протиснулся Семен Аркадьевич, едва выглядывавший из-за огромных пакетов, которые он нес перед собой.
- Вот и я, молодые люди, - объявил старик. - Знаете, я так давно не был в магазинах модной одежды. Просто глаза разбегаются. В мое время было совсем не так. Василий, я немного сомневался насчет фасона туфель, но надеюсь, вы простите старика... - Борихин строго посмотрел на помощника и заверил эксперта:
- Простит, простит. Спасибо вам огромное, Семен Аркадьевич.
Вчерашняя встреча с покойником произвела на Артура такое неизгладимое впечатление, что он счел за благо отменить очередную дрессировку девиц и остался дома. Береженого, как известно, и Бог бережет. Уже с утра тонкая и впечатлительная натура художника потребовала допинга, и вскоре благодаря знакам почтовой оплаты модельер плохо соображал, что вокруг происходит. В одном халате он сидел за столом, на котором стояла бутылка минеральной воды и белел лист бумаги с аккуратно разложенными на нем марками. И напрасно парижские коллеги будущего великого кутюрье демонстрировали в телевизоре свои последние достижения. Артур даже не смотрел на экран - так был поглощен процессом. Он любовно оторвал половину марки и отправил ее в рот. Но просмаковать посыл до конца не успел - зазвонил телефон. Артур поморщился, но трубку взял.
- Алеу. Же вуз экут, - томно произнес он в микрофон. - Да, я... Как вы сказали?.. Манифик... - вторая половина марки отправилась вслед за первой. - Мир прекрасен и полон неожиданностей. Уау... Что? Нет, я себя чувствую очень хорошо. 0-о-очень... Коман? Конечно же, я знаю Веру... С удовольствием... Я, сет а дир, люблю это нежное, порочное существо. Я даже вас люблю, хоть мы и незнакомы... Ну не будьте таким грубым, зачем? Мир совершенен. И мы совершенны в нем! Поверьте! Даже трупы больше не исчезают, а продолжают ходить по городу в поисках радости... Что вы! Я вообще не пью... Это совсем другое... Как вы сказали? Встретиться с Верой? Хорошо, сегодня же!.. Хочу ли я мести? Бьен сюр, хочу! Но она...Она должна быть окрашена во все цвета радости. Как жопа мулатки на бразильском карнавале... Нет, это так просто - имажинасьон артистик... Конечно, конечно, звоните мне позже. Звоните мне всегда...
Артур положил трубку и уже окончательно отъехал, откинувшись на спинку стула.
- Уже уходишь?
Лиза вышла из комнаты, когда Пожарский накинул пиджак и направлялся к двери. Олег был человеком самолюбивым и часто переживал из-за того, что окружающие будто бы подозревают в нем все мыслимые и немыслимые недостатки. Особенно ему не хотелось бы показаться смешным в глазах Лизы.
- Глупо, да? - Он даже покраснел слегка. - Изображаю примерного мальчика, хожу на службу. Может, плюнуть на все, сказать, что заболел? Поедем за город, куда-нибудь подальше отсюда...
- Нет, Олег. Давай не будем давать им повода для подозрений.
- Им? Интересно, ты кого именно имеешь в виду?
- И тех, и других, - Лиза подошла к Олегу и обняла его. - Для меня теперь весь мир делится на нас с тобой и всех остальных.
- Для меня - тоже. Наверное, нужно было встретить тебя, чтобы понять это.
Зазвонил телефон. Лиза, к которой он был ближе, взяла трубку.
- Алло, - сказала она. Слушая, что ей говорят на другом конце линии, она слегка изменилась в лице и, шепнув Олегу: "Это они", протянула ему трубку.
- Да, сделал. А вы? - достаточно твердо произнес он в микрофон, отвечая на вопрос. - Нет, не через час и не в этом месте. А в шесть вечера и как можно ближе к центру. Я не хамлю, а сообщаю свои условия. Если вы захотите тут же пристрелить меня, то пусть вам будет не слишком удобно. А в офис я просто обязан заехать: во-первых, - чтобы все шло, как обычно, а во-вторых, то, что вас интересует, лежит у меня в верхнем ящике стола... Где? Хорошо. Я буду ровно в шесть.
- Олег, милый, будь осторожнее. Я прошу тебя! - Испуганная Лиза прижалась к Олегу, но тот нежно отстранил ее и поставил портфель.
- Погоди минуту, - бросил он девушке и стал набирать номер телефона.
Лиза покорно стояла и ждала. Судя по тому, что Олег нащелкал на кнопках дюжину цифр, звонил он далеко. И говорил по-английски. За его коротким вопросом последовала длинная пауза. Потом ему что-то ответили, он поблагодарил, и на этом разговор закончился. Но Олег долго не вешал трубку, а молча таращился на телефон. Лиза в конце концов не выдержала:
- Что? Олег, почему ты молчишь?
Тот повесил трубку и повернулся к ней лицом:
- Пятьсот тысяч долларов лежат на моем счету в "Ситибэнк оф Майами", - он очумело помотал головой, словно желая стряхнуть с себя наваждение. - Бред какой-то. Как будто это не со мной происходит. Как все, оказывается, просто...
Скептики были посрамлены. Анатолий Анатольевич Толстов не врал, не выдумывал и не порол чушь в приступе белой горячки. Ибо сам Коваленко Владимир Владимирович, основатель фирмы, слегка смущенный, но вполне материальный и очень даже живой, стоял перед сотрудниками своего предприятия. Его даже можно было потрогать. Рядом с ним переминался с ноги на ногу, как застоявшийся конь, весьма довольный произведенным впечатлением, а посему расплывшийся в широчайшей улыбке генеральный директор.
