Екатерина Лесина - Счастливый доллар

Однако спокойствие и мирная жизнь продлились недолго. Однажды вечером Клайду захотелось съездить в небольшой городок вблизи Джоплина, посмотреть кое-что. С собой он позвал и Бака.

– Не бойся, Бланш, – сказал он мне, подкидывая на ладони свою монетку, с которой не расставался. – Никого мы грабить не собираемся. Прошвырнемся просто.

– Неужели?

– Конечно. А вы с Бонни отдыхайте.

– Отдыхай, малыш, Клайд правду говорит, – поддержал младшего братца Бак. – Да и я помню, что тебе обещал. И вовсе не желаю снова оказаться в тюрьме.

Бак поцеловал меня на прощанье, еще раз заверив, что не собирается нарушать закон и Клайда, если надо будет, удержит.

Они уехали. Мы с Бонни разошлись по комнатам, словно и вправду собирались лечь спать. Однако заснуть не удавалось. Я смотрела в окно и слушала, как тикают часы. Поверьте, мистер, я вместе с ними отсчитывала минуты, и с каждой мое беспокойство росло.

Час. Два. Три. И четвертый на исходе, а их все нет. Вот и небо на востоке светлеет, готовится полыхнуть рассветом. И в этот миг я заметила машину и опрометью бросилась вниз, к гаражу.

На лестнице столкнулась с Бонни – ей тоже не спалось, уж не знаю, почему: из-за беспокойства за Клайда или же от злости, что ее не взяли. Спустились мы вместе. И что же увидели? А увидели, как Бак и Клайд выгружают из машины оружие. Его было очень много: пистолеты, винтовки, коробки с патронами. Клайд, заметив Бонни, сказал:

– Детка, ты только посмотри, какая добыча.

– Откуда? – мне показалось, что она была не очень довольна.

И тогда Клайд рассказал, что ограбил склад Национальной гвардии. Представьте, мистер, в какой ярости я была?! Я тотчас высказала Баку все, что думала о его обещаниях. Он же стал уверять, что в ограблении не участвовал, а сидел в машине за целый квартал от склада.

Но знаете, я ему не поверила.

Дальше стало только хуже. Появление оружия их обрадовало, как радуют детей новые игрушки. Им хотелось поскорее опробовать его в деле, и я знала, что отныне счет моей мирной жизни пошел на дни.

И оказалась права.

Пыталась ли я что-либо сделать? Пыталась. Но разве способен человек остановить несущийся поезд? Порой мне казалось, что Клайд и Бонни просто не в силах были справиться с чем-то, что толкало их под пули. Ведь при том нашем разговоре они искренне желали остановиться, но с каждым днем мирной жизни желание это уходило, сменяясь каким-то невообразимым безумием.

Через недели две после ограбления склада Клайд и Джонси угнали машину. Это был симпатичный «Форд V8», весьма приметный с виду, что, однако, не помешало им поставить авто в гараж нашего дома.

– Ты с ума сошел? А если ее кто-нибудь здесь увидит? – увидев машину, Бонни налетела на Клайда с кулаками.

– Кто?

– Соседи! – она кричала и криком себя же подзадоривала.

– Да успокойся, – Клайд оттолкнул ее с несвойственной прежде злостью. – Возьмем в дело, а там и бросим…

Они еще долго ругались, не столько из-за злосчастного «Форда», сколько потому, что испытывали необходимость выплеснуть на кого-нибудь раздражение. Мне было противно слышать это, а видеть их я и вовсе не могла. Я ушла, тихо радуясь, что скоро мы с Баком уезжаем.

Он ведь обещал.

О да, мистер, нам почти удалось… Я чувствовала, как нарастает напряжение. Я уговаривала Бака поспешить и, если выйдет, выехать раньше и теперь кляну себя, что была недостаточно настойчива.

Тем утром Клайд и Джонс снова уехали и вроде бы как до четверга, поэтому Клайд долго прощался с братом и снова уговаривал его задержаться. Конечно, задерживаться я не желала.

Все, что случилось дальше, преследует меня в кошмарах. Вот я смотрю из окна на Бака и мечтаю, как мы останемся вдвоем и заживем с чистого листа. Сочиняю дом и детей, расписывая всю нашу будущую жизнь по годам. Я верю, что так оно и будет.

Вот серым пятнышком показывается вдали знакомая машина, которая несется к дому. Бак бросается к воротам, спеша открыть. Я еще не понимаю, что случилось, а Клайд с кривоватой улыбкой говорит:

– Мотор слабый, вот-вот сдохнет. Все в порядке.

– Все в порядке, – эхом повторяет Бак.

– Бонни, детка, может, ты с нами?

Но она качает головой. Ей охота дописать стихотворение. А Клайд не настаивает.

– Малыш, не стой здесь, – Бак подталкивает меня к дому, и я возвращаюсь. Словно во сне я иду на кухню. Зачем? Не знаю. Замираю у окна. Вслушиваюсь. Мне очень тревожно, и я не понимаю причин этой тревоги.

Но вот раздается сухой хлопок. Звенит, рассыпаясь стекло, и в следующий миг тишину рвет клекот выстрелов.

– О господи! – кажется, это кричал Клайд.

Я по-прежнему стою на кухне, я знаю, что стреляют не здесь, но где-то рядом. Я говорю сама себе:

– Все в порядке, Бланш. Это просто винтовка выстрелила. Случайно. Их винтовка.

– Собирайтесь, быстро!

Я затыкаю уши, чтобы не слышать этого голоса. Я не хочу идти с Клайдом Барроу.

Интерлюдия 9

– Да беги же ты! Вниз, быстро! – Бак толкнул в плечо, и Бланш едва не упала. Что случилось? Это все Клайд виноват. Всегда был виноват только он…

Бежать. Надо. Вниз. Ноги не слушаются, а в голове удивление: зачем бежать? Разве она, Бланш Барроу, сделала что-то дурное, чтобы бегать от полиции?

Навстречу выскочил малыш Джонси. В руке у него был пистолет, а по лицу текла кровь.

– Помоги…

Бланш подставила плечо, просев под весом. Врача нужно позвать…

Нельзя. Бак сказал бежать.

Где Бак? И почему выстрелы смолкли? В этой тишине слышится опасность. Папа, папочка, прости… твоя дочь хотела как лучше.

Нужно поговорить с Баком. Он ведь тоже не виновен. Следует остаться и все объяснить.

– Давай его сюда, – Бонни – откуда только взялась? – стащила малыша Джонси и принялась запихивать его в машину. Он почему-то цеплялся за дверцу и скулил. Ему, наверное, больно. И крови много. Надо перевязать.

И тогда на глаза попался труп. Нет, сначала Бланш даже не поняла, что этот незнакомый мужчина в синем костюме мертв, и удивилась: зачем он разлегся у гаражной двери? И зачем Бак склонился над ним?

Но вот Бак отпрянул, оглянулся, переменившись в лице, и снова заорал:

– В машину!

Но Клайд не позволил сесть.

– Помоги! Подтолкни!

Бежать-бежать надо. От этого и от Бонни тоже. Спрятаться в доме, пересидеть, а там… кто-то другой, не Бланш, шел к автомобилю. Кто-то другой, не Бланш, клал руки на скользкий капот и, напрягаясь изо всех сил, пытался сдвинуть неподъемную тушу с места.

Кто-то другой помогал Клайду…

Вдруг машина подалась вперед, поползла по дороге, сначала медленно, но все быстрее и быстрее. Она катилась с холма, позабыв о Бланш. А Бланш стояла и смотрела, но снова не на машину – на еще одного мертвеца.

Какой же он ужасный и отвратительный. Такое ощущение, что в него не стреляли, а кто-то огромный пережевал и выплюнул искореженное тело.

– Бежим! – Бак крепко схватил за руку, потянул за собой, и Бланш послушно побежала. Она хотела сказать, что не стоит бегать, что у Клайда свой путь, а у Бака свой, но вместо этого просто перебирала ногами.

– Не…

Бак не слушал. А впереди воздух снова разодрали выстрелы. Сначала с одной стороны, после – с обеих. Бланш споткнулась, от всей души желая упасть и лежать, прижавшись к пыльной земле, пока все не стихнет.

Не позволили.

Бак дотащил до машины, втолкнул внутрь и, забравшись сам, прошептал:

– Теперь все будет хорошо!

Лжец! Он обещал и не исполнил… забыл-забыл. Про Клайда своего не забывал, Клайд ему важнее жены. Клайд…

– Это все он, – сказал Клайд Барроу, не оборачиваясь. – Ему не нравится, когда мы сидим спокойно. А теперь вы с нами. Правда, Бак?

– Все будет хорошо, малыш, – повторил привычную уже ложь Бак Барроу, смахивая слезу со щеки жены.

Квартиру Варенька сняла в новом доме. Построенный всего пару лет тому, он еще сохранил нарядный бирюзовый колер, который, впрочем, успел полинять и украситься полосами потеков. С одной стороны к дому примыкала автостоянка, с другой – остов административного здания, не то недостроенного, не то определенного под снос, но не снесенного.

Во дворе блестела пластиковым боком горка, за которой рядом ржавых кубов выстроились мусорные контейнеры, чуть дальше в пустой песочнице остервенело рылась шавка. Завидев Вареньку, она оставила свое занятие и разразилась визгливым лаем.