Магазин для киллеров. Том 1 - Джиён Кан
– Где этот псих? – спросила я, глядя в его спокойное лицо.
– Он ушел. И такого больше никогда не случится.
– Этот маньяк принес женскую руку. Совершенно точно рука была не от манекена. Дядя, ты это видел? – вскрикнула я, прижимая ладони к груди, где бешено колотилось сердце. Я считала, что было бы правильнее избить и связать того мужчину, а затем вызвать полицию.
– Это мой постоянный клиент. Он известный театральный постановщик. Я его знаю, он не из тех, кто станет создавать проблемы. Из-за снега я задержал доставку на пару дней, поэтому он разозлился и пришел сюда. А рука…
Дядя сунул руку в карман парки на утином пуху и пошевелил пальцами.
– Она что, у тебя в кармане?
Дядя кивнул и, глядя на меня невинными мальчишескими глазами, объяснил:
– Это фальшивая рука, продается в нашем магазине. У того человека такое хобби – собирать руки. Разные – от пластиковых кукольных до рук из латекса или силикона, которые выглядят как настоящие. И сегодня он пришел, чтобы обменять руку, которую заказал в прошлый раз, потому что та оказалась бракованной.
Дядя сказал, что ему нужно вернуться на склад, и взял чистую пару носков.
– Та рука действительно была похожа на человеческую. Она выглядела бледной и жесткой. Я даже кости запястья видела! И ты продаешь такое в своем магазине?
– Ты никогда не видела труп, верно? – спросил дядя, натягивая серые носки до щиколоток.
– Нет, конечно!
– Когда человек умирает, все синяки и раны становятся ярче. Поэтому тело приобретает разные цвета и чернеет. Бледных, белоснежных трупов, как в кино, не бывает. Так что эта рука – фальшивая, – объяснял дядя с серьезным лицом.
И сейчас он с тем же выражением лежал передо мной мертвым. А его кожа была бледной, как бумага, вопреки тому, что он говорил мне семь лет назад.
* * *
Мне нужна была портретная фотография дяди для похорон. Оказалось, что у нас нет ни одного совместного снимка, даже с моего выпускного или церемонии поступления в университет. Его удостоверение личности, которое вернул мне полицейский, было ужасно затертым. Увидеть на расплывшейся фотографии дядю мог бы только тот, кто знал, что на ней изображен именно он, так что для похорон она совсем не подходила. А чтобы найти другую, мне пришлось поехать домой. В такси по дороге туда я напряженно думала о том, что мне делать с заполненной кровью ванной. Я слышала, что есть компании, которые специализируются на уборке квартир после самоубийств и смертей в одиночестве. Но дядя так много делал для меня своими руками. Он сам кормил меня и покупал одежду. Каждый день он стирал и пылесосил. Каждую неделю давал двадцать тысяч вон[6] карманных денег и всегда готовил ужин с гарнирами из супермаркета. А когда я отправлялась куда-то с классом, он всегда давал мне с собой юбучхобап[7], в котором было столько начинки, что, казалось, он вот-вот взорвется. Дядя всегда был таким, и я не хотела расстаться с ним, не проявив искренней заботы.
Шоссе, ведущее из города, закончилось. Я попросила таксиста проехать по извилистой дороге между холмами и высадить меня перед кирпичным домом.
– Девушка, так ты племянница Джинмана? – Таксист широко улыбнулся, обнажая коронку на коренном зубе.
– Вы знаете моего дядю?
Меня удивило, что с ним знаком кто-то, кроме почтальонов, которые иногда заходили. При мне дядя выходил из дома или со склада только на почту или в супермаркет.
– Конечно, знаю. Мы учились вместе в младшей и средней школе. У моей жены ресторанчик, где подают похлебку с тушеным мясом, напротив почты на большом перекрестке. Видела его? Там на вывеске изображена тетушка. Джинман – его завсегдатай. Раньше заходил поесть два-три раза в неделю, но сейчас что-то его не видать.
Таксист умело проехал по узкой извилистой дороге.
– М-м… Дядя умер.
Раз они были друзьями, мне следовало сообщить эти печальные новости. Я оторвала взгляд от зеркала заднего вида и посмотрела в окно.
– Как же так? Поверить не могу. Он, конечно, был полноват, но в целом-то совершенно здоров! Я уже пью лекарства от давления и диабета, а он говорил, что у него нет никаких проблем. Так ты поэтому приехала?
– Да, вынос тела состоится послезавтра утром. Из похоронного бюро «Медиван».
Вдалеке мелькнул фасад родного дома. Я достала из сумки кошелек и связку ключей.
– Верно, не всем же умирать от болезней. С самого детства Джинман порой вел себя сумасбродно до безобразия. Однажды схватил кастрюлю с горячим рамёном[8] голыми руками, а как-то вышвырнул из класса приползшую гадюку. Может, и удивительно, что ему удалось столько прожить.
Таксист остановился перед домом и повернулся ко мне. Он назвался одноклассником дяди, но выглядел лет на десять старше. Похоже, дядя, который раньше всегда казался взрослее, чем на самом деле, умер, выглядя моложе. Я попрощалась с таксистом и вышла из машины.
– Многие захотят прийти на прощание и выразить соболезнования. Одноклассников, которые в долгу перед Джинманом, немало. Я сообщу им.
– А в каком они долгу?
Мне было любопытно дядино прошлое, о котором я ничего не знала. Таксист открыл дверь машины, вышел и достал сигарету.
– Телосложение у него как у борца, голова лысая, а еще он был чертовски смел. Там, где сейчас кофейня Ediya
