Уравнение с тремя неизвестными - Людмила Мартова
Для каждого здания был разработан индивидуальный проект. К этой работе привлекли выдающихся российских зодчих: Алексея Щусева, позднее построившего два временных и один постоянный Мавзолей Ленина, главного архитектора Московского Кремля Николая Марковникова, Ивана Кондакова и братьев Весниных.
При строительстве использовали передовые инженерные технологии, например впервые применили фибролит – спрессованную с цементом древесную стружку, а также в качестве фундаментов оборудовали бетонные чаши с особой системой вентиляции. Позднее все новации были внедрены и в массовое советское строительство.
Первые названия улиц звучали вполне обычно: Вокзальная, Школьная, Центральная, Телефонная, Столовая. Но в 1928 году им присвоили имена русских художников: Врубеля, Левитана, Сурикова, Верещагина, Шишкина, а весь район Сокол стал называться Поселком художников. Каждую из улиц засадили своей породой деревьев. Сурикова – липами, Брюллова – татарскими кленами, Поленова – серебристыми кленами, а Шишкина и Врубеля – ясенями.
К 1930 году на территории Сокола построили сто четырнадцать домов, после чего у кооператива изъяли часть территории, а в 1936-м программу кооперативного строительства остановили и все жилые строения, изначально переданные в аренду владельцам на тридцать пять лет, изъяли в собственность Москвы. В конце сороковых годов поселок капитально отремонтировали, подключили к системе городской канализации и заменили дровяное отопление на водяное.
В 1950 году поселок попытались снести. Спас его лично Сталин. В 1958 году был обнародован план многоэтажной застройки поселка, также предусматривающий снос старых зданий, однако на защиту Поселка художников встали представители Союза архитекторов и представители Министерства культуры Советского Союза. В 1975 году поселок Сокол признали памятником градостроительства первых лет советской власти и поставили под охрану государства.
Вволю нагулявшись, Лена и Дорошин собирались уже повернуть обратно к дому Киреевых, расположенному на улице Левитана, как вдруг наткнулись на небольшой антикварный магазин, торгующий предметами искусства, и, естественно, не смогли не зайти внутрь.
Вот здесь-то Лена и увидела завороживший ее портрет девочки кисти неизвестного автора, у которого она стояла уже добрых десять минут.
– Считаешь, что-то ценное? – спросил ее подошедший Дорошин.
Ее муж много лет специализировался на поиске похищенных произведений искусства – сначала в органах внутренних дел, а потом уже в качестве частного детектива, сотрудничавшего с крупнейшими агентствами по поиску украденных ценностей. С Эдуардом Киреевым он познакомился почти двадцать лет назад, когда разыскивал икону «Троица» стоимостью почти в миллион долларов, украденную в одном из заштатных храмов в середине восьмидесятых годов двадцатого века.
Дорошин тогда начал составлять свой каталог похищенных икон, куда и внес эту святыню шестнадцатого века, а вскоре обнаружил ее в Москве, выставленной в Музее русской иконы, в котором тогда работал экспертом Эдуард Киреев. Директор частного музея, разумеется, предупредил владельца иконы, что его экспонат находится в международном розыске, и постарался втихаря вывезти раритет в безопасное место.
Узнавший про это Киреев позвонил Дорошину, результатом звонка стал визит в музей их областного ОМОНа. Икону он тогда из музея забрал, но Эдик, разумеется, лишился работы. Впрочем, экспертом он был прекрасным, поэтому без заказов никогда не сидел и его нынешний уровень жизни вполне позволял стать владельцем особняка на Соколе.
– Не знаю, – честно призналась Лена в ответ на вопрос мужа. – Сигнатура отсутствует, как и картеллино в целом. Авторский стиль узнаваем, но я не могу вспомнить, чей он. Манера письма вполне обычная. Это просто портрет, но есть в нем что-то загадочное и притягательное.
– Мадам совершенно права. – К ним подошла женщина-продавец, до этого занимавшаяся другими покупателями, но, видимо, заметившая их непритворный интерес к голубоглазой девочке с портрета. – Это мистическая картина. Я бы даже сказала, проклятая.
– Почему? – искренне удивилась Елена.
Ни в какую мистику она не верила, полагая, что у любого явления есть рациональное объяснение.
– Она постоянно возвращается обратно, – понизив голос, сообщила продавщица. – Ее уже дважды покупали, а спустя пару дней возвращали. Покупатели говорили, что с этим заколдованным портретом невозможно находиться в одном помещении. Первая покупательница сказала, что начинала задыхаться, как только ее взгляд падал на картину. Второй же мерещилось, что эта девочка следит за ней, где бы она ни находилась.
Лена вздрогнула, потому что этот эффект картины успела испытать на себе.
Портрет, несмотря на то что был он довольно большим и тщательно выписанным, а также явно созданным не позднее начала двадцатого века, стоил совсем недорого – двенадцать тысяч рублей. Просто поразительно! Масло, холст, время создания… Обычно стоимость таких работ начинается от двухсот тысяч, а тут в двадцать раз дешевле.
– Почему так дешево? – спросила она. – Из-за отсутствия сигнатуры и картеллино? Вы не знаете, чья эта картина и кто на ней изображен?
– Да. Мы называем эту работу «Портрет девочки с льняными волосами». Автор неизвестен, потому что картина не подписана. Но изначально мы ее продавали за пятьдесят тысяч, потому что видно, что портрет хороший, да и датируется ориентировочно концом девятнадцатого века.
– Скорее, началом двадцатого, – покачала головой Лена.
– А вы разбираетесь?
– Я возглавляю картинную галерею в одном из областных центров. Но дело даже не в этом. Я сужу по одежде. Где-то с 1910-х годов детская мода стала претерпевать значительные изменения. Если до этого детей одевали как уменьшенные копии взрослых, то теперь платья для девочек стали короче, а швы украшали тонкими кружевами и вышивками. Этой девочке лет десять, поэтому на ней платье светло-голубого цвета с пояском на талии. Маленьких детей одевали ярче. Ткань – муслин и вуаль на шелке. Рукава на манжетах, на ногах чулки до колена и ботинки на кнопках. В волосах ленты. Нет, эта картина написана не раньше 1910 года.
Продавщица посмотрела на нее с уважением.
– Да, вы действительно разбираетесь…
У Виктора зазвонил телефон. Это был Эдик, приглашающий на обед.
– Пойдем, – с некоторым сожалением сказала мужу Елена и с порога еще раз оглянулась. Девочка с портрета провожала ее внимательным взглядом.
* * *
К ужину их компания пополнилась еще одной гостьей. Ею оказалась приятная молодая женщина, приехавшая на юбилей к Эдику из Санкт-Петербурга. Звали ее Нина Невская. Лене она сразу понравилась. Так бывает, когда с первого же взгляда возникает симпатия к незнакомому человеку, который вроде бы еще не сделал тебе ничего хорошего и даже толком ничего не сказал.
Лицо у Нины было славное: открытое, немного бледное, словно прозрачное, со спокойными и ясными серыми глазами. Стрижка под мальчика. В густых темных волосах
